Вероника Заболоцкая - Великая Зеленая Лиса. Сила Волка

Сейчас вопрос пропитания целой деревни лисоборотней, доверенной Столом Правления ему в попечительство, безусловно, очень беспокоил Хранителя. Но не настолько сильно, чтобы не заметить, как Малакиния из своего угла, отвлекавшись от книги, то и дело обращала на него свой полный грусти и нерешительности взгляд. Мудрый Лис был нужен своей маленькой лисенке, и это было для него самым важным делом во всех мирах. Она была готова поговорить, и он не собирался заставлять дочку ждать. Хранитель отхлебнул чай и поморщился – напиток давно остыл – и встал из-за стола. От долгого сидения над книгами поясница затекла – он сделал несколько наклонов, поворотов, потянулся и направился к дивану, жестом подзывая дочку к себе.

– Поди сюда, постреленышка, расскажи папе, что беспокоит твой Дух? – Он уселся. Малакиния, резво отложила книжку и уже через секунду сидела у отца на коленях. Ее очень тяготила ситуация, сложившаяся между ней с сестрой. Но она не знала, как начать. Потому лиска просто прильнула к отцу, вдыхая ароматы черного чая, перечной мяты и кексов с изюмом, пропитавшие его бороду.

Мудрый Лис гладил дочь по голове и ждал, пока она найдет слова.

– Понимаешь, папа, это между мной и Миланией… – Лисенка начала, играя с краем серебристого халата отца. – Мы вроде и не поссорились… Но она на меня сердита… кажется…

– Что же произошло? – Лис задал вопрос, и тут его рука замерла. Казалось, он очень внимательно прислушивался к звукам ночи. Малакиния услышала, как его сердце забилось чаще. – Да ты что! – вдруг удивился Хранитель, обращаясь к кому-то другому. Неотрывно смотря в сторону камина, он крепко взял девочку за плечи и посмотрел в ее испуганное личико. Мудрый Лис и сам выглядел испуганным. – Это правда, Малакиния? Ты прыгнула в реку? За шнурком?

Он очень постарался не сердиться, ведь это было уже в прошлом и все обошлось, и ему не хотелось спугнуть мгновение откровения дочери. Но он не мог скрыть страха перед мыслью, что Дух Малакинии мог отлететь и она оставила бы их навсегда.

Малакиния недоумевала, откуда отец узнал о реке. Хранитель же снова посмотрел на камин. Рядом с ним он видел знакомый до боли силуэт женщины, со стелющимися по полу белоснежными волосами.

– Не ругай ее, не жури. Помоги помириться с сестрой, а то Малакиния уже вся извелась. И поучи ее плавать. Я могу спасти ее еще только раз. Пусть это больше не будет река, надо же учиться на своих ошибках. – Белокурый Дух улыбнулся и постепенно растаял.

Малакиния все еще смотрела на отца глазами, полными удивления, страха и слез.

– Папочка, только не ругайся, пожалуйста. Это все вышло случайно, я не нарочно, я не хотела, Милания не хотела. Все же обошлось. – Она положила маленькие ладошки на щеки Мудрому Лису, примяв его роскошную серебряную бороду, и смотрела прямо в глаза. – Я обещаю никогда больше к реке не ходить. Я и так больше не ходила. Меня вон Милания и в Лес с собой больше не берет. Не любит она меня больше, даже не разговаривает со мной… Один вред от меня, одни несчастья… – Девочка разрыдалась, уткнувшись отцу в плечо.

– Ну-ну… Тише, тише… Ну что за глупости, Малакиния. От тебя в нашем доме только радость и свет, лисеночка. Я не сержусь. – Лис ласково похлопывал девочку по спине, стараясь успокоить. – Думаю, Милания тоже на тебя не сердится, вам надо просто поговорить. Обсудить это и забыть уже, как страшный сон. Всякое бывает… Я бы не вынес горя, если бы потерял тебя, мама бы не пережила… Вот и Милания, наверняка, просто винит себя в невнимательности… Нам повезло, что тебя охраняет не только наша любовь, постреленышка… Но надо быть осторожнее… – Мудрый Лис все так же крепко обнимал уже притихшую на его плече Малакинию. – И надо бы поучить вас с сестрой плавать.

Малакиния, еще изредка всхлипывала. Но ей и правда стало легче. Теперь это больше не страшная тайна, которая тяготила ее в одиночестве. И отец понял, что это была случайность, и совсем не сердится. Значит, и Милания тоже не сердится или сможет перестать сердиться. «Папа самый Мудрый и самый Добрый во всех мирах!» – подумала лиска.

– Ты ее видел? Это она рассказала тебе? Фея, которая меня спасла? – тихо спросила Малакиния, глядя поверх папиного плеча в раскрытое окно, на звездное небо.

Из окна просачивался тонкий запах жасмина и доносилась далекая соловьиная трель.

– Да, постреленышка, видел. Я видел ее много раз и раньше…

– А кто она? Почему она меня оберегает? – От размеренного движения руки отца по ее волосам, веки настойчиво тяжелели, сон постепенно смаривал Малакинию, но ей было любопытно, и она изо всех сил с ним боролась.

– Однажды ты узнаешь, Малакиния. Но сейчас еще не время. Сейчас время спать. Спи, детенышка, спи малышка… отдыхай… – Как и раньше, когда она была совсем малюткой, Мудрый Лис в эту ночь укачивал Малакинию в своих руках.

Он долго еще сидел с ней, отгоняя от себя страхи о возможном вреде его семье или ее потере. Убеждая себя, что нет причин волноваться. Сейчас все хорошо и Малакиния жива. Мирно сопя на его плече и пуская слюни на роскошный халат, она спала в его руках, целая и невредимая. Грустная и озадаченная разладом с сестрой – да, но это все решаемо, если Дух твой на месте и крепок.

– Надо поучить вас с Миланией плавать, – снова повторил Мудрый Лис, бросая взгляд на Малакинию, которую он, наконец, перенес в ее спальню и уложил в кроватку. Рыжие волосы разметались по подушке, белыми концами сливаясь с такой же белоснежной хлопковой наволочкой. Ярко светила полная Луна. Где-то под окном звонко пел свою песню сверчок. Мудрый Лис тихо прикрыл дверь и отправился на кухню, заварить себе еще кружечку крепкого горячего чаю.

С наступлением времени сбора урожая возобновились школьные уроки. Каждое утро, как и раньше, Милания с Малакинией шли в школу вместе. Тут уже избежать компании сестры было невозможно, и Милании, привыкшей прятаться от чувства вины, снова пришлось столкнуться с ним лицом к лицу. Весь предыдущий месяц девочки почти не разговаривали. Для Малакинии мысль, что сестра все еще сердится на нее, была невыносимо тягостной. Она помнила совет отца: «Просто поговори с сестрой». Наконец шагая рядом, пусть только до школы, Малакиния вовсе не была намерена продолжать игру в молчанку.

– Прости меня, Милания. Что еще я могу сделать, чтобы загладить свою вину? Я, честно, совершенно не специально прыгнула в воду! Это было сильнее меня, такой неожиданный порыв изнутри! Я не хотела, чтобы ты потеряла мой подарок… Гляжу: шнурок поплыл… А я просто за ним… ну прости же меня уже! Ну сколько можно злиться! Мне так плохо без тебя… – Малакиния, крепко вцепившись в руку сестры, почти плакала, наконец рассказывая ей о том, что чувствует.