Легитимный Легат - Во имя твое, Восния

«На чьей стороне бьется твое сердце?» – дважды в году спрашивала матушка.

«Там, где стены моего дома», – я говорил правду так мягко, как мог. Позволял матери заблуждаться и со стыдом принимал ее благодарность. Но всей правды не утаишь, когда живешь с людьми шестнадцать лет. Иногда я называл поместье Тахари цирком.

Кажется, мама так и не поняла, что этот балаган нравился моему брату, не мне. И то, мы бывали на трибунах недолго, пока не стихала музыка. Кто же добровольно останется в цирке жить?

Я бил Саманью – своего наставника – один раз из трех к пятнадцати годам. Гувернер Удо проигрывал мне в конкор. Что уж говорить о брате? Отцу не было никакого дела. Я поздно понял, что вечные распри в семье, попытка стравить меня с Тэмом за наследство – изощренная любовь к хорошему зрелищу, не более. Азарт плохого игрока. Мой брат, как полагалось его возрасту, сообразил раньше меня, и делал все спустя рукава. А потом приходил отец и хвалил не по заслугам.

Интересно, вспомнит ли мама об этом. Теперь, когда нас разделяет целое море.

Я шел по задымленным улицам Крига. Первый город Северной Воснии на пути чужеземца. Промозглый и раздобревший от судового промысла. Обласканный волнами залива, забытый королем. Здесь скрепляли союзы и разрывали их на следующий же день. Только три вещи оставались незыблемы в Криге: банк Арифлии, право на меч и нейтралитет сторон войны. Из-за последнего я и остался здесь, плюнув на столицу Воснии. Криг – обитель убийц из Долов и Восходов. Мечта авантюриста, пристанище бедняков, раздолье для тех, кто ищет славы в военных походах. Выгребная яма, пропахшая топленым жиром. Мой новый дом, если повезет.

Для Крига я – еще один беглец с Дальнего Излома, как здесь кличут граждан Содружества. Пусть. Вчера я покинул старую пристань с намерением никогда более к ней не возвращаться. И вовсе не потому, что меня скрутило, едва я спустился на пирс.

По прибытию на материк я снял неприметную комнату далеко от улиц Крига. Не стал тратиться на прислугу, и речь не только о жадности. Любой мужчина в походе, будь он знатных кровей или с глухого села, обязан уметь о себе позаботиться. К тому же, в первые дни я был железно уверен, что вот-вот найду свое место под флагом. В Воснии бойня не заканчивалась даже зимой.

Кажется, воевали здесь исключительно по пустякам:

– Свежий толстолобик! – надрывался торговец на Равной площади. – Только вытащил из сетей…

– Смердит, что твоя мамаша, – вежливо подсказали ему солдаты из патруля.

– Здравия вам, достопочтеннейшие защитники города Криг, – почти взвизгнул торговец, помахав им платком. Ему отвечали смехом и какими-то жестами.

В бойцах я узнал присягнувших Восходам – сразу три солнца на блекло-сером стяге. Одна из сторон, к которой я напрошусь под знамя. Впрочем, совсем скоро они сами начнут меня искать. И упрашивать встать в их ряды…

Все дело в победе. Я подгадал время отплытия с запасом: межсезонный турнир объявили за месяц до начала. Неделя ушла на сборы, две – на качку в море. В Содружестве почитали дисциплину. Я был сыном острова лишь на треть: с большей радостью опоздал бы на отцовские похороны, чем на дикарский турнир.

Конечно же, дело было и в жадности. Золото – кровь городов. То, без чего я загнусь к весне или раньше. Бедность казалась мне нелепым концом. Право на меч – это уже больше, чем было у многих в Криге. И в разы меньше, чем у моего отца, который получил власть за сговор с консулами. Незадолго до того, как королю отсекли голову. Буджуна Тахари при казни даже не видели, что не мешало ему присвоить все лавры.

Свою славу я заслужу не удачей, а тяжелым трудом. Тяготы уже начались: я заплутал на перекрестке у площади.

– Прошу меня извинить. Вы не подскажете, где канцелярия? – остановил я одного из прохожих.

Мужчина хмыкнул, покосился на керчетты в ножнах, приметил вышивку у моего воротника и протянул руку. Ладонь к небу – жест, известный в любом краю.

– Спасибо за помощь, доброго дня, – неискренне пожелал я.

Пристыдить воснийца не удалось. Я вздохнул и отправился вперед, по наитию. До заката еще оставалось время. Криг строили на совесть: загляни сюда армия недруга, они бы два дня искали сердце города. Кругом дома в два этажа, темный щебень и макушки редких башен – одна неотличима от другой.

Меня выручил священник. Он не требовал монет, только зачитал мне молитву на каком-то воснийском наречии. Я изобразил почтение, хоть и не понял ни черта, кроме самого главного – канцелярию стоит искать через два перекрестка на востоке.

Удивительно, но святые отцы Воснии говорили правду. Через какое-то время я встал перед широкими воротами. Канцелярия как есть – не спутаешь. Дикари они или хуже, но врата воснийцев ничем не отличались от наших.

Отряхнув пыль с сапог, как научили меня в Стэкхоле, я шагнул в чужие владения, посягая на большее – что они станут моим новым домом. И даже если здесь начнется цирк, я уже знаю, для кого выступать и каковы ставки.

В дверях стоял всего один охранник.

– Право на меч? – неприветливо буркнул крупный восниец со шрамами на половину лица.

– На два сразу, – чуть улыбнулся я.

И хлопнул себя по поясу, призывая оценить ножны и тиснение. Одно правило по обе стороны моря: есть деньги на такую изящную работу, значит, перед тобой аристократ или приближенный из гвардии. А если уж владелец каким-то образом стащил фамильные мечи, лучше и не пытаться встать у него на пути. Вот тебе и весь закон.

Восниец только хмыкнул и поторопился открыть передо мной дверь. Я замешкался, позабыв о том, что в Воснии каждый гражданин все еще прислуживает всякому, кто выше него по статусу. И чуть не ляпнул благодарность.

Мой разговорный воснийский не был так плох, в отличие от письменного. В крайнем случае я мог изъясниться на эританском – спасибо академии и частным урокам. Но я все равно сутулил плечи и смотрел себе под ноги, будто возвращался к семейному столу.

Набрав воздуха в грудь, я прошел в кабинет приемщика. Шагал вполне достойно, чуть задрав подбородок. Старым привычкам, как и старым телам, место на кладбище.

– Доброго дня, – отчетливо произнес я на воснийском. – Я на турнир.

– Как вас записать? – клерк даже не посмотрел в мою сторону. Только выводил круги пером в гроссбухе.

– Лэйн, – я пожал плечами.

– Имя семьи?

– Не важно. – Я ответил резче, чем стоило бы.

– Значит, просто Лэйн. – Еще один крючок, отдаленно напоминающий буквы. – Добавить что-то еще?

– Я прибыл из Содружества.

Клерк пошевелил губами без звука, явно смутившись. Вывел разборчиво, с чувством: так, что и я смог распознать название края. «Дальний Излом». Как по мне, «Содружество» пишется быстрее и проще.