Владимир Калашник - Левенхет: Чёрная искра

– Война уже началась, глупый, – усмехнулась она, – война идёт по всему Междумирью и скоро достигнет ужасающих масштабов. Именно поэтому ты должен спешить. Оставь своих новых собратьев, им уже не помешать. Войско переправилось, скоро начнутся бои, которые станут для тебя очередным препятствием. Поспеши и найди мальчика, иначе будет поздно… И постарайся смотреть по сторонам.

– Что?

В этот момент она просто исчезла, превратилась в туман, который тут же разрубил большой клинок, от удара которого Галтрис успел спастись в самый последний момент. Мертвец отскочил вправо и сделал кувырок в сторону, но на него сразу же напал второй противник, замахнувшись мечом. Галтрис использовал тот меч, который поднял с земли и отразил им удар, после чего толкнул неизвестного плечом, и сам отпрянул на несколько шагов, доставая другой рукой свой меч из прогнивших ножен. Перед ним стояли двое фурунов, тот, что напал первым, был ростом почти три метра, а другой такой же, как и сам Галтрис. Они похожи на прямоходящих сов, но только без крыльев, облачённые в изящные серебристые доспехи с плащами и шарфами фиолетового и синего цветов. Фуруны выглядели уставшими и частично испачканы кровью, а значит им удалось пережить всю эту резню. То, что рыцари сильно отличались друг от друга своими размерами, было характерно для их расы, точно также, как и окрас перьев. Высокий рыцарь имел синий оттенок, а второй – бурый.

– Вам не хватило того, что вы сделали? – обратился к нему большой фурун, – Здесь больше нечего сжигать, так почему вернулся, да ещё и один?

– Я вам не враг, – Галтрис бросил на землю клинок Мертвоземья, а потом опустил свой, – я прибыл совсем недавно, следовал в Княжество и наткнулся на ваше селение.

– Те, кто это сделал, тоже следовали в Княжество, – сказал второй фурун, – ты от них не сильно отличаешься, мертвец.

– Здесь был наш дом, – снова заговорил большой фурун, – но твой народ сжёг его дотла и убил всех тех, кто был нам дорог…

– Они не мой народ, – сквозь зубы проговорил Галтрис, – я Галтрис Сивый из Файферсвиля, воин Ордена Живого Света, я служу нашему великому Царству, аберфолы были и остаются моим народом. Нам незачем сражаться.

– Устами мертвецов правит только ложь, – большой фурун поднял свой огромный клинок вверх, сжимая двумя руками, и прижался лбом к его острию, – во имя короля, во имя моего народа, во имя всего Царства я клянусь, что совершу возмездие и покараю каждого, кто сотворил этот кошмар. Или погибну с клинком в руках, – белые перья на его лбу окрасились кровью, – готовься умереть снова, мертвец. На этот раз окончательно.

Всё закончилось также быстро, как и началось. Фуруны одновременно напали на Галтриса, но он уже был готов к этому, потому не стал ждать момента для отражения атаки вражеского клинка, а, наоборот, рывком бросился к ближайшему более мелкому фуруну. Тот занёс меч для удара, что и стало фатальной ошибкой, ведь пернатый рыцарь не успел ударить мертвеца, а вот Галтрис смог прямой атакой пробить его доспех. Фурун вскрикнул и обмяк, падая на своего противника в тот момент, когда его огромный собрат оказался рядом. Лезвие здоровенного клинка нанесло удар, но мертвец закрылся телом поверженного противника и отскочил назад. Рыцарь выдернул меч из плоти мёртвого собрата и сразу же пустился следом за Галтрисом, но мертвец уже успел поднять с земли клинок Мертвоземья, отбил удар фуруна своим мечом, после чего мгновенно воткнул остриё поднятого оружия ему в шею. Пернатый рыцарь выронил свой меч и упал на колени, став одного роста с мертвецом. В его глазах не было обиды, не было злости, а только лишь покой. Он исполнил свою клятву, погибнув во имя отмщения с оружием в руках.

– Я иду к вам, – тихо произнёс рыцарь и жизнь полностью покинула его.

Двое воинов его страны лежали на выжженной земле, их кровь была на его руках, Галтриса терзало сожаление. Фуруны стояли у него на пути, не оставив выбора. Их боль от всего произошедшего оказалась настолько сильна, что они напрочь отказались верить презренному мертвецу. Галтрис ненавидел себя за это. Нужно идти дальше, ведь сейчас на кону стоит гораздо больше, чем муки его совести. Мертвец аккуратно уложил оба тела на землю рядом друг с другом и вложил в их руки мечи, скрестив их на груди, по всем традициям рыцарства фурунов, после чего отправился к берегу. Он спустил одну из лодок на воду, взял в костяные руки вёсла и начал переправляться через реку. Впереди ждало Княжество.

«Созидательница»

– Как это могло произойти?! – приступ ярости впервые за последнюю сотню лет охватил Гелороне, чего за ним никто не ожидал увидеть, – Огромное войско мёртвых беспрепятственно преодолело Северный руб и вторглось на наши земли, где уже второй день сжигает всё на своём пути! Почему мы об этом узнаём спустя столько времени?!

– Успокойся, Гелороне, – обратился к нему Долориве, – гнев нам сейчас не поможет. Никто не мог ожидать того, что Мертвоземье нападёт на Аратабию. Никто. Но факт остаётся фактом, мы были слишком беспечны, раз уверовали в то, что беда никак не может прийти к нам с востока, со стороны Царства Просторов. За это и поплатились. Сейчас нам остаётся лишь решить, как будем действовать дальше…

– Как действовать? – удивился Гелороне, – Твоя мудрость внезапно улетучилась, Долориве? Как по-твоему мы ещё должны действовать? Нужно срочно созвать левейское воинство с остатками левейской гвардии и немедленно наносить удар, пока нечисть не продвинулась слишком глубоко на наши территории.

– Это очевидно, брат, – кивнул левеец в чёрной мантии, – но простого отпора может оказаться недостаточно. Мертвецы пересекли беззащитные, на данный момент, Просторы именно для того, чтобы вторгнуться в Аратабию. Но для чего? Ими что-то движет, и я никак не могу понять, что именно. Здесь не всё так просто, вдруг они хотят, чтобы мы нанесли по ним удар? Что вы скажете по этому поводу, принцесса?

Десять членов Совета Аратабии стояли за круглым каменным столом, переливающимся чарами света, где обсуждали, сложившуюся для их страны, страшную ситуацию. В потолке зала этой крепости имелось обширное окно, в которое проникали солнечные лучи и столпом падали на белоснежный трон, по сравнению с котором изумрудный собрат Крова выглядел намного скромнее. Именно на нём восседала грустная молодая левейка с белыми, подобно облакам, крыльями, такого же цвета длинном платье и волосами. Илейф прямо-таки являлась олицетворением света и чистоты, однако всё ещё не обладала уважением и любовью многих членов совета, особенно в сложившейся обстановке. Какой план действий может предложить дитя четырнадцати лет отроду, которое усадили на трон просто потому что так надо. Аратабии был нужен символ, тот что воодушевит и объединит весь народ в эти сложные времена, и тот факт, что Илейф – первая за последнюю сотню лет, кто родился с белыми крыльями и бесцветными магическими чарами, оказался как нельзя кстати. Но теперь принцессе остается лишь беспомощно наблюдать за всем происходящим со своего трона, и осознавать то, что она так и осталась той маленькой девочкой, потерявшей своего отца.