Павел Полоз - Колодец бесконечности. Цена таланта

– Располагайтесь, можете разжечь камин, а я пока заварю чай, – сказал хозяин дома. Он снял маскировочный халат и скрылся за дверью ведущую в другую комнату.

Урсула стояла в нерешительности, озираясь по сторонам, пока не услышала грохот посуды и звук льющейся воды. Хотя ее била мелкая дрожь, она сняла куртку и положила на диван. Дрова в камине уже лежали правильной стопкой для розжига, оставалось чиркнуть спичкой. Коробок нашелся рядом с клюкой. Руки дрожали, но спичка вспыхнула, и огонек коснулся сухой стружки.

Дрова в камине начали весело потрескивать, когда Диалькин принес две кружки, в которых позвякивали чайные ложечки, пузатый заварник и пиалу с медом. Урсула сидела на диване, подобрав под себя одну ногу, и пристально смотрела на огонь.

– Мед? – спросил он, разливая чай по кружкам.

– Две ложки, – ответила она, вдыхая аромат заваренных трав.

Диалькин протянул ей кружку, делая вид, что не видит ее дрожи, помешал мед в своей, и уселся на диван поодаль. Она держала кружку обеими руками, не делала ни глотка и лишь изредка посматривала на него. Усмехнувшись, он встал, выключил свет и вернулся на свое место. Теперь комнату озарял только камин.

– Уже поздно бояться или волноваться, – произнес Диалькин, и сделал глоток.

Она снова перевела взгляд на огонь, и пригубила взвар, а затем еще, ощущая, как чай наполняет ее теплом. А когда дрожь ушла, пришли слезы. Капля за каплей они медленно текли по щекам. Только треск дров, аромат чая и старых книг теперь окружали ее. Воспоминания, что душили у обрыва, вернулись с новой силой и вырвались наружу.

Не понимая почему, она рассказала ему о своей жизни и о том, как оказалась на той скале и о многом другом. Возможно лишь потому, что завтра к вечеру она будет далеко отсюда и никогда уже не увидит своего загадочного спасителя.

Диалькин взял на себя сложную работу слушателя. Большую часть своей жизни он слушал природу, а вот общение с людьми давалось ему с трудом, но он знал простые правила: от него не ждут советов, от него не ждут жалости и сострадания, от него ждут только одного, чтобы он слушал.

И он слушал.

Так Диалькин узнал, о первых счастливых годах брака юной Урсулы, о том, что счастье быстро проходит, о том, как невозможность иметь детей медленно разрушает семью, о том, что злой от беспомощности муж, обвиняющий во всем жену, начал пить и поднимать руку на ту, которую когда-то называл богиней.

Они не следили за временем. Она рассказывала, изредка вставала и подкладывала дрова в огонь, а он разливал чай по кружкам и вновь возвращался на край дивана.

– Годы лечения. В итоге врачи умыли руки или расписались в своей некомпетентности или мне просто не повезло. Я оказалась бесплодна и все анализы это подтверждали. Итог был предсказуем – унылая личная жизнь, редкие беспорядочные связи. Хотя с чего бы? Гуляй, наслаждайся жизнью. Дети ведь не главное. А что делать, когда хочется прижать к груди свою кровиночку или услышать смех похожий на твой собственный? Или увидеть косолапую походку твоего любимого, только в миниатюре? Я хотела этого, ну или не совсем этого…

Урсула коснулась своей щеки, слезы уже не текли, словно их заменили слова. Она сделала последний глоток, поставила кружку на стол и повернулась к Диалькину. Он молчал и смотрел куда-то в темноту, будто не слушал ее. Она печально улыбнулась и откинулась на спинку дивана, но тут же услышала его голос:

– Что же было дальше?

– А потом появился Виктор. Спокойный и надежный, любящий и нежный. Он дал мне надежду, говоря, что дети не главное, что можно, если захотим взять приемного ребенка. Конечно, хочется, что бы был свой – плоть от плоти, кровь от крови! Но что делать, раз господь не дал? Все будет, все придет. Мы любим друг друга, и это главное!

– Но любовь иногда проходит…

– Любовь точно проходит. Через три года он заговорил о лечении, новых способах зачатия и…

Пауза длилась долго. Они молчали, наблюдая, как догорают головешки. Никто не встал и не подбросил дров в огонь.

– Все повторилось с разницей в финале. Виктор привез меня сюда. Первый день мы гуляли, разговаривали о жизни, но как-то напряженно… Наконец, он заявил, что мы расстанемся, если я не попытаюсь пройти новый курс лечения от бесплодия. Я ответила, что все это глупо, и я устала пытаться и вновь терять надежду. Он сказал, что уезжает, но, номер в отеле оплачен до конца недели и я могу остаться, отдохнуть, подумать. Место он выбрал удачно, прямо посреди туристической тропы, где-то между ээээ…

Урсула неопределенно повела руками и замолчала.

– Так вы оказались на краю…

– Так я оказалась на самом краю.

Они вновь долго сидели молча. Урсула начала клевать носом. Наконец, Диалькин хлопнул себя по коленям и встал. Он молча вышел из комнаты, а когда вернулся, принес подушку и одеяло.

– Поздно уже, вы будете спать на диване, а я в лаборатории. Неделя долгая и скал здесь поблизости много… придумаете что-нибудь.

– А вы странный, – сонно пробормотала Урсула.

– Какой уж есть.

Она медленно опустила голову на подушку, а он укрыл ее одеялом.

– А еще вы обманщик.

– Почему?

– Вы не угостили меня яблочным пирогом.

– Поедим пирог завтра перед отъездом, – ответил он.

Диалькин пододвинул решетку ближе к камину, и скрылся в соседней комнате.

Солнечный зайчик разбудил Урсулу. В доме стояла тишина, и только изредка снаружи раздавался стук и треск. Она встала, подошла к столу и сквозь окно разглядела Диалькина. Он не спеша колол дрова, орудуя топором, который, под солнечными лучами, молнией рассекал воздух и превращал увесистые колоды в аккуратные баклажки. Только теперь она уловила едва различимый аромат свежей выпечки. Желудок предательски заурчал, заставляя сглотнуть слюну, но хозяйничать в чужом доме она побоялась.

Накинув куртку, Урсула вышла наружу. Прохладный воздух солнечного утра бодрил. Легкий туман укрывал низкую разноцветную траву. Треск и удары прекратились, но она не обратила внимания, а отошла от дома шагов десять и только затем обернулась. Берлога оказалась вполне приличным одноэтажным сельским домиком, с пристройкой и гаражом на две машины. Только теперь она посмотрела на Диалькина, который стоял, опираясь на топорище, и наблюдал за ней.

– Доброе утро, – произнесла она и улыбнулась.

– Доброе, – ответил он и с силой врубил топор в колоду для рубки дров. – Как спалось?

Она не ответила, а обняла себя руками и по-детски улыбаясь, закружилась на месте, а когда остановилась, вскинула руки к небу и прокричала:

– Хорошо!

Диалькин невольно засмеялся и направился в дом.

– Идемте, я покажу, где тут ванна, а затем угощу вас обещанным пирогом.