Марина Ушакова - Королева Дома

– Мама, – простонала девушка, боясь подходить к мёртвому телу.

Ей не к кому будет спускаться в нижний город Долины, больше никто её здесь не будет ждать. Никогда. Она вернулась в свою холодную и сырую комнату. Одна железная кровать с чумазым, никогда не просыхающим от сырости матрасом. Ни подушки, ни одеяла. Гнилая солома на полу вместо ковра.

Некоторое время девушка сидела на краю кровати, сжав ладони и борясь с наступающими слезами. Какой толк плакать? Мама могла иногда пожалеть, но это было роскошью, редкой, такой редкой.

За окном с грубой решёткой послышались голоса поющих свой марш рыскачей. Огромный отряд нестройно промаршировал мимо, размахивая сине-коричневым флагом. Они метят в администрацию нижнего города. Если кто-то из главарей людоедов станет у власти, этому нижнему городу придёт конец. Восемнадцатый нижний город Долины два десятка лет назад канул в забвение из-за жестокого правления главаря. Ещё один, на севере тоже приказал долго жить. Кто ещё способен идти, покидают границы умирающего города. Но дойти до другого населённого пункта у беглецов нет никаких шансов: по дороге их подстерегает множество смертельных опасностей. Кровожадные муханы, вечно голодные стаи одичавших и мутировавших кошек и собак, некогда считавшимися у людей домашними милыми питомцами, больные чумой голуби и вороны (достаточно одной птице упасть на спящего человека, и тот умрёт через несколько дней, успев заразить десяток путников) – много опасностей подстерегает на тракте пешего путника. Все междугородные тракты усеяны трупами и скелетами, как знаками о смертельной угрозе дорог. Даже экипажи аристократов вот как лет сто не покидают границы Первого верхнего города, опасаясь принести на колесах и копытах тягловых животных какую-нибудь инфекцию. Аристократы пользуются в крайне редких случаях воздушными аэробусами Дома – это единственное сообщение между верхними городами разных Долин. Но этот транспорт зачастую не может взять пассажиров, обеспечивая ресурсами Дом и гоняя по светящимся монорельсам перегруженные вагоны. Из всех известных наземных трактов используется только один, охраняемый гвардией Трио и ограждённый высоким забором с проволокой под напряжением. Эту дорогу регулярно чистят от трупов птиц специальные рабочие, некогда выкупленные за долги лицитаторами. На крайний случай Арта может попросить лицитатора отдать её в рабочий картель, сотрудники которого как раз и занимаются главным трактом, ведущим к аграрным комплексам и фабрично-заводским центрам. Но туда, в основном, берут крепких мужчин. Может, попроситься на мануфактуры, где работают женщины?

Арта услышала, как один из рыскачей остановился перед дверями огромного дома Лдоров, прервав её грустные размышления и, вероятно, читая приказ мытарей.

– Гляди-ка, уведомление! Тут, что, княгиня померла? – послышался хриплый насмешливый голос.

– Ничего себе! – воскликнул другой. – Да тут, значит, нечего брать, кроме юной княжны. А она теперь под защитой лицитаторов. Да и титул её, если найдётся подтверждение закона о сохранении княжеского столбца, будет сохранён. То бишь, она настоящая принцесса, невзирая на преступления её родителей. Слышал про закон?

– Нет, – буркнул недовольный голос.

– Поговаривают, что в библиотеке нулевых спрятаны такие столбцы, в которых сохраняется право наследования детьми титулов их родителей даже в том случае, если родители совершили серьёзное преступление. Так-то, сейчас всех детей опальных аристократов по привычке именуют старыми титулами. А на самом деле, дети могут вернуться во Дворец, если у них в руках окажется столбец, подтверждающий их род и титул.

– Ага, – равнодушно ответил собеседник.

– Какая она? – спросил более чистый голос.

– Кто?

– Княжна. Ты её хоть раз видал?

У дверей послышался хриплый смешок и ответ:

– Видал. Грязная, вшивая аристократка. На ней мяса-то и под лупой не найдёшь! Тощая, мелкая. Видать, скоро подохнет от голода. Может, мы её сами, того? Оприходуем, так сказать?

– Ты дурак! – Взбесился второй, отвесив собеседнику звонкую оплеуху. – Нельзя! Она последняя девственница среди аристократов нижнего города Долины. Лекола и Дритты нас всех с землей сравняют за унижение знатной особы, даже если она в опале! Пошли отсюда! Ты слыхал, что двадцать второй нижний город в осаде войсками Фриззов? Там война сейчас. Фриззы пять нижних городов спалили из-за щенков опальных аристократов. Наши там пошалили изрядно, берега потеряли, тронули кого-то из детей верхушки. Так-то. Не тронь эту девку, а то беда будет. Фриззы сразу войска пришлют. Их псы не церемонятся с нашим братом, а сразу глотки режут, гранатами хибары забрасывают и выжигают целые улицы напалмами. Пошли.

От разговора двух убийц по худой спине девушки потёк холодный пот ужаса. Эти ушли, но могут прийти другие, не ведающие о крутом нраве генерала Геда Фураппа, служащего роду Фриззов! Нельзя оставаться в этом доме на ночь! Слухи о войсках рода Фриззов, мстящих за детей опальных аристократов могут быть выдумкой, ведь как понимать тогда, что нулевые закрывают глаза на самоуправство этого семейства в обход мнения Трио Дворца? Со стороны, кажется, что род Фриззов не подчиняется Трио, которое его опасается по неизвестным причинам, или кто-то из Трио вопреки законам и правилам содействует своеволию главы рода Фриззов.

Куда же ей податься? В сарай? В погреб? Её найдут везде. У рыскачей звериный нюх. На улице ночью ещё опасней.

Арта не знала, что её дом похож на покосившийся гнилой барак с ржавыми решетками на окнах, какие строили много веков назад в тюрьмах и концлагерях. Но и таких домов в нижнем городе почти ни у кого не было: не из чего строить. Люди живут в землянках по берегу болот и озер со зловонной водой, питаясь всем, что движется.

Взгляд ясных серых глаз с крошками зелени остановился на мутном отражении натертого листа меди, заменяющем зеркало. Нужно привести себя в порядок, чтобы не отпугнуть потенциальных будущих хозяев и не попасть на чёрные работы в шахты. Придётся использовать последние запасы питьевой воды и избавиться от мерзкой прически, которая, наверняка в верхнем городе давно вышла из моды.

Смесью золы, полусгнивших опилок и соломы, девушка оттирала с себя грязь. Её зубы стучали от холода – тело не знало мытья, и любая влага, попавшая на кожу, вызывала приступы сильного озноба и раздражения. Когда дошла очередь до волос, Арта взвыла от боли и ужаса – огромный ком спутанных волос, буквально, проглотил гребень. Вши поползли по рукам, шее, щекам, потревоженные мутной, дурно пахнущей водой. Через два часа Арта обессиленно опустила руки и снова взглянула на своё отражение. С листа металла на неё смотрело тоненькое личико с огромными глазами. Впалые щеки, узкий, аристократический нос, длинные тёмные брови, тени под глазами, торчащие синюшные ключицы, спутанные, неопределённого цвета волосы, которые девушке всё же удалось привести в относительный порядок. По крайней мере, на макушке не качалась уродливая пирамида, скрывающая мегаполисы вшей.