Юрий Корчевский - Сержант. Сила крупного калибра

– А сколько времени длится сезон?

– Дожди льют почти без перерыва от луны до луны. И лучше это время провести под крышей, ибо обсохнуть будет негде. У лошадей начнутся потёртости на спине от сёдел, провизия покроется плесенью, пропадёт.

Так-с! Ещё один фактор, создающий трудности. И бороться с ним невозможно.

– Плохо, – покачал головой Борис. – Это я о лошадях.

– Очень хорошо! Степь расцветает, травы по пояс, потом урожай на деревьях. По-твоему, так сезон засухи лучше?

– Засухи?

– Ну да, солнце жарит так, что дышать нечем, даже мухи не летают. И тоже длится от луны до луны. Правда, ждать его ещё долго, шесть лун.

Да что у них за климат такой!

– Узам, а зима в этих местах бывает?

– Зима – это что?

– Снег выпадет, такая вода замёрзшая, очень холодно, изо рта пар идёт.

– У нас не бывает, но такая земля есть. Далеко в полуночную сторону, лошадью ехать почти от луны и до луны. Оттуда торговцы после сезона дождей привозят рыбу. Какую хочешь – большую и маленькую, солёную, сушёную, копчёную. Вкусно!

При воспоминаниях у Узама заблестели глаза. Борис тоже рыбу любил, особенно морскую, костей меньше. Но в походы брать её опасно, портится быстро.

За сборами, за суетой дни пролетели быстро. На четвёртый день к полудню за крепостной стеной собрались воины. Во главе каждой группы от разных селений – свой старший. Все к Узаму подошли, доложились. Он подсчёт вёл на восковой табличке писалом. Вроде прибыли все, кто обещал. Подождали ещё немного, и Узам доложил Борису.

– Две сотни и ещё десять сверху. Все при конях и оружии, сам проверял, провизия на подводах.

– Тогда выступаем.

Завыла труба, объявляя поход. Ещё по прибытии Узам объявил порядок следования в походной колонне. Чтобы обид не было – кто первым к Агалыку прибыл, тот первым в колонне идёт. Казалось бы – какая разница? Но первые дышат свежим воздухом, а последние – пыльным, и все доспехи и одежда покрыты слоем пыли. А кони их на водопое пьют взбаламученную воду.

Впереди воинства ехал Узам, рядом с ним – знаменосец, а ещё – трубач. Как объяснил Узам, в бою сигналы подаются трубачом. Оттого у трубы сильный, но противный звук, с другим спутать тяжело. Сам же Борис ехал на «Тигре» последним, замыкающим, за подводами. Очень удобно – всё войско на виду, а он видит и скорость, и пройденное расстояние.

В современности колонна проходит большой путь без остановок. А сейчас то лошадям отдых нужен, то попастись, ежели попалась трава сочная по пути следования.

На стоянках Борис обходил воинство, знакомился, старался запомнить в лицо и по именам, что непросто. Две с лишним сотни лиц и фамилий упомнить с первого же дня невозможно. Для начала – предводителей групп. Воины смотрели на Бориса с удивлением, даже восторгом. Рассказали им уже, что он один уничтожил армию Бира, причём не магией, не колдовством, а волхв ничего сделать не мог и сам был пленён.

Два дня конного марша прошли без происшествий. Утром третьего дня перешли вброд небольшую речушку. На первой же стоянке к Борису подошёл Узам.

– Сержант, после речки мы уже идём по землям Бира. Ещё одну луну назад волхв не потерпел бы, чтобы на его земле чужие воины шли. А сейчас свою армию выставить не может. Однако беспокоюсь я, не таков Бир, чтобы пакость не учинить.

– Далеко ли до его замка на холме?

– К вечеру будем на месте.

Стоянка в ночь на территории противника – опасное занятие. Жильё, в том числе замки на возвышенных местах, строят для хорошего обзора. И Бир, если он в замке, увидит их за несколько километров до подхода, успеет предпринять какие-то меры. Например – собрать в замок преданных людей, какую-нибудь ловушку устроить. И отнестись к волхву надо серьёзно. Борис помнил, как он исчез из темницы. Ни взлома, ни помощников извне, а пропал, как испарился. И наверняка зол на Бориса и мечтает отомстить, но первоначально унизить прилюдно.

Уже и холм показался с замком, как произошла неожиданность. На дороге оказалась ловчая яма, какую устраивают охотники на крупную лесную дичь – кабанов, лосей, медведя. Выкапывают яму, вбивают заострённые колья, сверху маскируют ветками, травой. Ступит кабан, провалится вниз и всем весом на острые колья. Если сразу не умрёт, то всё равно от жутких ранений долго не проживёт, погибнет в мучениях.

Из армии в подобную ловушку угодил трубач. Угодил в яму с лошадью. Она погибла, а трубач уцелел. На её труп встал, товарищи верёвку бросили, ею обвязался, и его благополучно вытянули. Сразу осторожничать стали. Узам распорядился с дороги сойти, идти обочь, то слева, то справа. Трубачу выделили запасную лошадь.

На виду замка расположились биваком на отдых. Место удобное – опушка леса, рядом ручей с чистейшей водой. Лошадей отвели на ночное, выделив десяток воинов на охрану. Без этого нельзя. Проберутся лесом воины Бира, угонят табун, какая без лошадей война? Скорости нет, манёвра.

Поужинали у костров, узвар в котлах вскипятили, засыпав в воду сухофрукты. К вяленому мясу, сыру домашнему такая запивка в самый раз. Выставили часовых, спать улеглись. Всё же три дня в седле утомили.

Борис двери изнутри в машине запер, на пол улёгся. Для похода Узам выделил ему подушку и матрац, условия царские получились. Мягко, тепло, безопасно. У воинов каждой группы походные шатры из шкур. В повозках они были, но пока не пользовались, не ставили, тепло. Спали вповалку у костров, под головы уложив сёдла.

Утром Борис проснулся от света, льющегося чрез бронестёкла. Подскочил, осмотрелся. Судя по положению солнца, около девяти утра. На часы посмотрел – точно, пять минут десятого. А воины спят. Не было такого, в походе вставали рано, с первыми лучами солнца. Пока себя в порядок приведут, позавтракают, коней взнуздают, уже восемь, в это время и выступали на марш. Борис – к одному стеклу, потом – к другому, с правой стороны, к корме. Чужаков нет, но и движения никакого нет. Так не бывает, караульные будить должны, а сейчас он видит курящиеся дымком догорающие костры, лежащих воинов. Тревогу почувствовал. Сняв автомат с предохранителя, выбрался из бронемашины. Спят воины, дышат мерно, кто-то храпит. Борис нашёл Узама, попробовал разбудить. Толкал, тёр за уши, кричал в ухо. Никакой реакции! С предводителями групп такая же история. Что называется – беспробудный сон, похожий на летаргический, да лишь бы не вечный. По спине холодок прошёл – не волхва ли магия? Как ему удалось? И почему волшба не коснулась его? Туман какой-то наполз? Ведь он один в машине был, в укрытии. Или вода из ручья так подействовала? Он-то по привычке, набрав воду во фляжку, бросил туда дезинфицирующую таблетку из сухпая.

Уже всех подряд толкать стал, и никто глаз не открывал, но живы, тела тёплые, дыхание есть. Погрозил кулаком в сторону холма.