Джастин Колл - Молчаливые боги. Мастер артефактов

На одноглазого кузнеца привратник тоже не обратил особого внимания – в Баноке недостатки внешности не считались меткой бога зла. Еще одно доказательство, что предрассудки, царившие в Шаенбалу, отличали деревню от остального мира.

– Кончай таращиться и шагай быстрее. – Шраон потянул Аннева за собой. – Если Долин все еще здесь живет, искать ее нужно в ремесленном квартале.

– «Ее»? Ты же говорил, что Долин – кузнец.

– Так и есть. Женщины тоже бывают кузнецами.

– Да, но это так… странно.

Шраон фыркнул:

– В Шаенбалу, может, и странно. Нужно быть особенным человеком, чтобы работать с металлом. Долин как раз такая.

– Почему ты решил, что она поможет?

– Она особенная, говорю тебе. Помню, как эта девчонка появилась в Баноке. – Шраон ухмыльнулся. – Чуть ли не всех клиентов у меня увела. Знатно пришлось мне тогда попотеть. Ее ведь не только железо слушается. Она и с серебром ладит, и с золотом. А в тонкой работе ей вовсе равных нет. Ко мне стали обращаться лишь за подковами да гвоздями, граблями да обручами для винных бочек. Ох и надоело же мне! Я хоть и не такой виртуоз, как Гвен, но цену себе знал. Так бы и прозябал здесь, если бы не Содар: когда он позвал меня в Шаенбалу, я без раздумий согласился.

– Позвал, чтобы заменить моего отца.

Шраон замедлил шаг и искоса глянул единственным глазом на Аннева:

– Так ты знаешь?

Аннев кивнул:

– Содар рассказывал.

Шраон что-то тихонько пробормотал.

– Вы с Содаром были давно знакомы, – продолжал Аннев. – Может, даже задолго до того, как ты осел в Баноке. Верно?

– Верно.

Они снова ускорили шаг.

– Впервые я встретился с Содаром, когда был еще ребенком, – рассказал кузнец. – На Иннистиуле.

– Значит, еще до того, как стал работорговцем?

Шраон покачал головой:

– И да и нет. Слышал когда-нибудь выражение: некоторые рождаются рабами? На Иннистиуле так оно и есть. Но родиться там можно как рабом, так и работорговцем. Со мной случилось второе. Семейное дело, видишь ли. Варишься в этом с рождения, свято веря, что весь мир так и устроен. Но Содар открыл мне глаза.

– Сколько тебе было? – спросил Аннев, который с жадностью впитывал каждое слово.

Содар никогда не делился с ним такими подробностями своей жизни, как и Шраон – ни разу за все годы, что Аннев знал его в Шаенбалу.

– Думаю, лет пять. Уже не помню, что привело Содара на остров. Он привез с собой двух мальчишек – Тэйна и Туора. А еще женщину… запамятовал ее имя.

– Так ты знал моего отца?

– Это громко сказано. Туор был немного старше, но в детстве разница в несколько лет – пропасть. Так что вместе мы не играли. Содар дружил с моим отцом и появлялся в нашем доме. Помню, вокруг него часто собиралась толпа и он рассказывал чудные истории, приправляя их магическими фокусами.

– Содар развлекал толпу историями? Как наш Йохан, свечник?

– Да из Йохана рассказчик – что из меня ювелир. – Шраон с презрением сплюнул. – Он свои байки травил, только чтобы продать побольше свечек. А вот Содар… да ты вспомни его службы – заслушаешься! Там и магия не нужна.

– Зато она была нужна раньше, – глухо промолвил Аннев. – Чтобы спасти моих родителей.

Шраон прищурил свой единственный глаз:

– Содар спас тебя, Аннев. Иначе тебя забили бы камнями, как и твоего отца. Жаль, что меня там не было. Как знать, может, мы с Содаром и могли бы как-то остановить… Да что толку об этом говорить – этих людей уже нет. Кто-то давным-давно умер, кого-то сожрали тени…

Тут Шраон замолк, и внезапно Аннев вспомнил, как погибла Аланна: ее утащили под землю эйдолоны, и Шраон, как ни пытался, так и не смог вытащить ее из сумеречного омута.

– Расскажи мне о Долин, – попросил Аннев, меняя тему разговора. – Или… о Гвен?

Шраон, задорно крякнув, свернул в какой-то узкий переулок. По обеим сторонам улочки, тесно прижимаясь друг к другу, высились дома, наполовину скрытые под навесом крыш.

– Скажем так, Долин – ее рабочий псевдоним, такое имя она ставит на своих изделиях. Думаю, она просто не хочет себя выдавать: пусть люди считают, что она мужчина, тогда и товар станут брать охотнее.

– Так почему ты решил, что она сможет снять эту руку?

– А это, – сказал Шраон, сверкнув единственным глазом, – Гвен тебе сама объяснит.

– Постой, ты ведь сказал…

Но Шраон не дал ему закончить.

– Мы пришли! – объявил он, ухмыляясь во весь рот.

Они остановились у приземистого каменного дома. Вывеска отсутствовала, дверь давно почернела от сажи.

– Помни о манерах, ты все-таки гость. А я – давний соратник и конкурент, и мне единственному дозволено называть ее Гвен. Так что помалкивай, говорить буду я. – Он поднял кулак, готовясь постучать. – И не вздумай верить всему, что она скажет! Особенно обо мне.

Аннев кивнул, твердо решив: как бы не так! Только что выяснилось, что его хороший знакомый Шраон в прошлом был рабовладельцем, да к тому же с самого детства дружил с Содаром – загадочным, скрытным Содаром, прожившим целую сотню жизней, а то и больше. Кто знает, сколько еще секретов таит в себе ваше прошлое, мастер кузнец?

Шраон постучал мясистым кулаком в закопченную дверь. По кузнице прокатилось гулкое эхо. Он немного подождал, потом постучал снова, но открывать ему никто не спешил. Кузнец, помрачнев, поправил повязку на глазу.

– Вывески нет. Неужто Гвен съехала?

– Когда вы виделись в последний раз?

– Давно, – признался Шраон. И хмуро добавил: – Очень давно. Я нечасто ее навещал – особо близкими друзьями мы никогда не были. Но мой осведомитель сказал, что она до сих пор тут живет.

– Что за осведомитель?

– Фермер один, Гриббл. Иногда Содар посылал меня в Банок, и, если мне не хотелось тут светить своей физиономией, я просил Гриббла помочь. Когда ты отправился сюда за артефактом, Содар велел мне связаться с ним, чтобы Гриббл доставил срочное послание Риву в Квири. Гриббл обещал связаться с Тукасом – нашим человеком в Лукуре. Думаю, Рив то послание уже получил. По крайней мере, очень на это надеюсь.

– Но какое отношение этот Гриббл имеет к Гвен?

– Долин, – поправил кузнец. – Называть ее Гвен могу только я. Да и то чтобы лишний раз ее подразнить.

Он снова постучал в дверь, на этот раз намного громче.

– Гриббл добывает мне сведения о кое-каких людях, – сообщил Шраон. – Людях, представляющих особый интерес, так сказать. Как Янак Харт, к примеру. Или Гвен.

– А почему она…

– Вот у нее и спроси! Если, конечно, мы ее когда-нибудь найдем.

Последние слова он пробормотал себе под нос.

Аннев с недоумением огляделся:

– Странное место для кузницы. Твоя стояла на открытом воздухе, а здесь даже окон нет. А как же нестерпимый жар? Куда деваются пар и дым? Как здесь вообще можно плавить металл?