Сержант Леший - Князь во все времена

– Дарья Никаноровна! После удара по и так не слишком умной голове у моего друга что-то с памятью. Мне, если вас не затруднит, чай с молоком! – Издевка в голосе белобрысого просто зашкаливала. Точно Славка.

Так. А где же Яшка? Неужели погиб? По информации Дарьи, четвертого нашего покатушечника откачать так и не смогли, и уже давно и без особых почестей закопали на кладбище его юную тушку. Жаль, если это Яшка. Без него наша команда не команда.

Услав Дашу в город на дневной променад, я принялся расспрашивать своих вновь обретенных друзей, но никакой путной информацией они не владели, хотя нашли друг друга уже достаточно давно.

В отличие от Степана – так сказать, плода русско-французской дружбы, Славка плод дружбы русско-немецкой. Мама́ у него русская дворянка, папа́ – немецкий барон. Живут, как это ни странно, во Франции – мама́ постоянно в Париже, папа́ мечется между Марселем и Парижем, периодически зависая у сыночка – есть у стремительно стареющего барона здесь своя пассия. Впрочем, сильно подозреваю, что и в Марселе он не одинок и, судя по местной малышке, его марсельская любовь совсем недавно закончила школу. О времена! О нравы!

– Рассказывайте. А то я здесь в полнейшей изоляции – только охрана, горничная и Даша. В первую очередь меня интересует, как вы со своими головами сдружились? Я, если честно, в самые первые дни чуть башней не съехал. Пока не сообразил все писать или думать «громко» и прокручивать в голове события и знания.

Женька вдруг заржал, согнувшись и хлопая себя по коленям. Рядом с ним хохотал Славка.

– Ты не поверишь! – чуть продышавшись и утирая слезы, заговорил бывший химико-геолог. Вид при этом он имел донельзя довольный. – Я пока три учебника по химии по-новой не создал и пять десятков тетрадей не исписал, не успокоился. Саня! Ты только представь! Я по памяти написал двухтомный школьный учебник по химии для седьмого тире одиннадцатого класса и химию для вузов Никольского и Суворова! Я гений! Я даже не помнил, что все это читал, а написал так, как будто книги перед глазами лежали. И сейчас еще пишу. Из меня лезет все, как дрожжевое тесто.

Однажды ночью вскочил и принялся писать состав всех антибиотиков, которые знаю. Думал, откуда у меня такие знания по фармакологии? А потом вспомнил. В две тысячи третьем приятель у меня заболел в экспедиции, а там мало того, что до ближайшего жилья километров четыреста, так и вызвать туда «левый» вертолет это автоматически себе лет пятнадцать навесить. Но мы на ту заимку несколько лет таскали лекарства, вот и принялся читать, что и от чего помогает. Прикинь! Почти четверо суток писал то, что по жизни никогда не понимал.

Со всем остальным полный атас! Только систематизирую химию, лезет геология. Справился с геологией, полезла геологоразведка, затем все месторождения, что знаю, а я их много знаю – специально же ездил по закрытым и давно заброшенным. Да ладно бы только месторождения, все детали вижу, как на цветной картинке. Даже самые мелкие подробности помню. Вот на кой мне маршрут до ручья, где мы с Яшкой в середине девяностых золото ковыряли? Так нет же. Все камни в этом ручье помню, как таблицу умножения. – Славка обескураженно замолчал.

– А ты думаешь, чего мы у тебя так поздно появились? Сами писали как проклятые. Я пока не утряс все воспоминания, из дома выйти не смог. Тоже десятка четыре тетрадей получилось, – добавил проржавшийся и посерьезневший Женька.

Я его понимал, как никто другой – знания у нас с ним ну очень специфические. Женька капитан спецназа ГРУ, да и после войны он у меня совсем не фиалки выращивал и девочек выгуливал.

То, что мой друг в своих тетрадях понаписал, сейчас даже в теории ни в одной армии мира не практикуется. Самбо недавно создано. Осназ в зачаточном состоянии. А уж о действиях разведывательно-диверсионных отрядов в глубоком тылу противника или совместно с армейскими подразделениями и говорить не приходится.

– Ладно бы только по профилю. Ты мне лучше скажи, откуда я устройство тампакса с аппликатором знаю? И ведь пока его со всеми подробностями не нарисовал, не успокоился! – обескураженно выдал мой друг.

Теперь мы ржали уже втроем. И ведь правда. Откуда я знаю устройство того же унитаза или принцип работы микроволновки? А ведь тщательно зарисовал и расписал.

– Дело ясное, что дело темное. Голова прибор нежный, а по нему автомобилем да со всей дури. Значится так – пару дней вам на утрясание записей, а потом тащите свое творчество ко мне. У меня сейф большой. Думаю, все поместится. Что со всем этим делать, потом будем думать, – подвел я черту под началом нашего непростого разговора.

Не скажу, что у нас что-то могут украсть, но предосторожность не лишняя. Да и мне так проще соблюдать режим секретности – прежняя моя профессия и весь образ нашей жизни конца двадцатого – начала двадцать первого века не давали мне сегодняшнему покоя.

– Теперь следующий вопрос. Как погиб четвертый? Кто нас вытащил из машины? Что было дальше? Меня интересует полная хронология событий. Короче – все, что знаете, а то Дашка не мычит, не телится. Похоже, получила жесткие инструкции от управляющего имением. Сильно подозреваю, что зарплату она получает у него не только как медсестра – слишком странно себя ведет. – Я прервался.

Пусть ребята мне пока эту информацию расскажут. Сразу много вопросов задавать нельзя – запутаемся.

– Четвертого зажало смявшейся крышей машины, и вытащили его только с автомобилем. Был мертвее мертвого – при падении в воду сломал себе шею. Второй сын генерала от инфантерии [4] Один из высших чинов в вооруженных силах России имперского периода и воинское звание в некоторых других вооруженных силах европейских стран. . Русский. Двадцать четыре года. Похоронили через три дня без нас на общественном кладбище. На могилу мы ездили, но больше ничего не выясняли, – докладывал Женька четко, но не забывал и про детали, зная, как я к ним отношусь.

– Нас всех вытащил какой-то пацан. Славка тоже башкой отоварился и уже захлебывался. Сначала пацан его утащил к берегу – там было где-то по пояс. Прислонил Славку спиной к набережной и к нам. Вытащил меня – я к тому времени тоже уже уехал, дотащил меня до Славки – он в процессе успел проплеваться. Мальчишка скинул меня ему на руки и к тебе, но машина уже сползала на глубину, и за тобой пацан нырял. Судя по всему, ты выжил только потому, что каким-то чудом оказался в воздушном пузыре и пацан тебя все же умудрился достать. Как он сподобился твою тушу дотащить до поверхности, где вас обоих перехватили охранники парка, одному богу известно. Еще минута и звездец – не откачали бы обоих.

Каким образом мальчишка оказался в частном парке и на частной набережной – никто не знает. Его даже полиция в больнице допрашивала. Вытаскивая нас, он сильно простудился и, по информации из газет, уже умер. По национальности то ли португалец, то ли испанец, то ли вообще еврей. Выяснить не представлялось возможным – в газетах его имя вообще не упоминалось. Сам я этого пацана плохо запомнил – мальчишка лет пятнадцати. Худой, жилистый, но очень упорный. За тобой нырял до последнего. Вытаскивая тебя, сам наглотался воды и потерял сознание. Охранники его еле откачали и отправили в больничку для бедных.