Ксения Гранд - Лекарство

– О нет, – белозубая улыбка разрывает неловкость, – вампиры – мифологические существа, в то время как мы настоящие и походим из благородного рода сангвинаров…

Благородный род? Больше похоже на какую-то секту.

– …но мы предпочитаем называть себя сиринити. Инъекции человеческой крови – это не убийство или беспощадная забава, а способ выживания. Они наполняют клетки кислородом, позволяя организму сиринити выжить. Осложнение в том, что эффект их недолговечен. Длительность зависит от силы организма. Некоторым достаточно инъекции единожды в семь дней, другие – страждут укол каждые два часа.

По спине пробегает дрожь не только от сырости в помещении, но и от его слов. Использовать кровь, да еще и человеческую? Они все здесь, похоже, свихнулись.

– Несмотря на риск, инъекция оказывает поистине удивительное влияние, обновляет клетки, запускает процессы регенерации. Благодаря ей сиринити продлевают жизнь в буквальном смысле этого слова.

Точно секта. Авария, похороны, теперь секта. Молодец, Блум. В этом месяце тебе точно везет.

– Зачем вы мне это рассказываете? Вы не собираетесь…

– Ни в коем случае. Тебе, дитя мое, ничего не грозит. Здесь ты в безопасности.

Четверо охранников за спиной говорят об обратном. Говорю ему, что до сих пор не понимаю, почему я здесь. Блэквуду это не нравится. Я буквально чувствую, как напрягаются его плечи. Мужчина, наоборот, сдержан и терпелив. Как он сказал его зовут, Кристиан?

– Дело в том, что у нас с тобой много общего. Ты никогда не замечала, что ты не такая, как все? Твое мышление отличается, поведение выделяется – и это лишь поверхностные отличия.

– К чему вы клоните?

– К тому, дорогая моя, что ты не просто человек. Ты одна из нас.

– Не может быть. Я обычная.

– Не в традиционном понимании. Твой организм не нуждается в инъекциях, но важно не это. В твоих жилах течет особая кровь.

– Что не так с моей кровью?

– Как раз наоборот. Она идеальна. Дело в том, что…

Кристиан рассказал мне, что у сангвинаров целых двенадцать групп крови, а не четыре, как у людей. Каждая обладает уникальным составом, но самой редкой считается двенадцатая. Она настолько редкая, что ею обладали лишь два процента населения, но за годы все носители вымерли, кроме меня.

– Нет. У меня третья группа крови, третья положительная. Так написано в моей…

– …медицинской карте? Помнится, твоя мать была доктором?

Не нравится мне его тон.

– Хирургом.

– Да, точно.

Бокал приближается к сморщенным губам, создавая неловкую паузу. Не нравится мне эта пауза, и он, и комната. Вообще это место не нравится. Я хочу домой.

– Что это за существо, завладевшее моей сестрой?

– Это моров. Тварь, жаждущая только одного – крови.

Он рассказывает что-то о вратах, восстании и войне, длящейся уже сто лет. Мне вдруг вспоминаются слова дяди. Что он там говорил? Граница, врата… Не могу сосредоточиться. Слишком много информации.

– То, что ты видела, уже не твоя сестра, а кровожадная тварь, которая пыталась и, я уверен, попытается еще заполучить твою кровь. Именно поэтому тебе не следует оставаться од…

– Она умрет?

– Думаю, теперь это зависит от тебя. Ты можешь помочь ей, себе и нам.

– Как я могу вам помочь?

– Твоя кровь может изменить ход событий.

Глоток красного, и рассказ продолжает свое течение. С его уст звучат какие-то невообразимые вещи. О границе между мирами, о моровах, запертых на другой стороне, и о лекарстве. Ничего не понимаю. Как я связана с этой всей историей?

– Почему бы вам не взять у меня кровь и не отпустить домой?

– Боюсь, все не так просто.

Он рассказывает о каких-то вратах, о землях, политых кровью, и о лекарстве, которое может все остановить, но я уже не слушаю. Я перестала слушать пару минут назад, когда с его рта прозвучало слово «война» и «клан». Само слово клан подвергает сомнению весь его рассказ.

– …слишком затянулось. Мы априори обречены на по…

– Чего вы хотите? – не выдерживаю. – Мою кровь, мою клетку, ДНК? Что конкретно я должна сделать?

По его взгляду понимаю, что дальше не последует ничего хорошего.

– На плечи сиринити возложена нелегкая миссия – перебраться на Другую сторону и отыскать лекарство, и ты, моя дорогая, должна нам в этом помочь. Дело в том, что врата границы оснащены замысловатым механизмом, для открытия которого требуются образцы всех групп.

На языке так и вертится «возьмите мою кровь и оставьте меня в покое», но Кристиан улавливает ход моих мыслей.

– Мы могли бы взять образец твоей крови, но это не сработает. Прежде чем стражи доберутся до границы, кровь свернется, а этого допускать нельзя. Механизм не сработает. Это не поддается объяснению, но чтоб врата открылись, ты вместе с одиннадцатью другими стражами должна отправиться к границе.

– Куда?

– К моему прискорбию, месторасположение стены должно оставаться в тайне.

– Как долго? Когда?

Ни одного ответа.

– Открыть врата – это все, что от тебя требуется.

– Да, но где это?

И снова молчание. Нервы натягиваются до предела.

– К несчастью, это все, что я могу сказать. Ты должна поверить, что…

– Поверить? – голос срывается на хрип. – Во что? В существование уникальной касты людей, во все эти истории о войнах и вампирах, в то, что у меня в жилах течет редкая кровь?

– Я не питал надежд на то, что ты сразу пойдешь навстречу. Но все, что касается твоей крови…

– Моя мама была врачом. Она бы знала, если б у меня была редкая группа.

Его взгляд утопает в бокале. Что еще? Мои родители – инопланетяне, а я на самом деле выросла на Луне?

– Мне не хотелось затрагивать эту тему, – растягивает слова, словно старую затвердевшую жвачку, – но лучше ты узнаешь это от меня, нежели от кого-либо еще. Женщина, которую ты помнишь, не была твоей биологической матерью. Она была одной из двоих сиринити, приставленных к тебе для защиты.

Что он несет? Как он вообще смеет о ней говорить?

– Этого не может быть.

– Мне досадно, что ты узнала об этом таким образом.

Он все продолжает говорить, а я чувствую, каким тяжелым становится воздух. Вдыхаю его, словно через трубочку, и ловлю себя на том, что не перестаю мотать головой. Это все какая-то злая шутка.

– А как же папа? Он тоже ваш шпион?

– Нет, – вздыхает Кристиан, – Аарон был твоим биологическим отцом. С прискорбием вынужден сообщить, что твоя настоящая мать скончалась после родов. Отец вынужден был растить тебя самостоятельно и предпочел скрыть этот факт, когда повстречал Лорейн. Эмили была и остается твоей сестрой по отцовской линии и твоим единственным родственником.

Нет. Что за бред? Папа не мог умолчать о таком! Как можно лгать ребенку о его настоящей матери? Ведь я всегда думала, я полагала…