Михаил Кононов - Азиэль: Путь Крови

– За что ты сражаешься, парень? – вдруг спросил он.

– Э-э-э, – его вопрос поставил меня в тупик. – Да я, в общем-то, и не сражаюсь ни с кем.

– Да нет, я имею в виду в целом. Для чего ты здесь? – он смотрел мне прямо в глаза.

– Хм, давай по порядку, – не отводя от него взгляда, начал я. – По одним ведомым тебе причинам ты стал паладином, а цель у вас у всех одна и предельно ясна. Вы защищаете слабых, помогаете обездоленным и несёте слово вашего Бога во все уголки мира и так далее, я прав?

Паладин кивнул и ещё сильнее впился в меня взглядом.

– Если бы о своих идеалах рассказывал мне ты, я уверен, ты описал бы их намного краше, чем это сделал я.Но позволь мне сказать, как ваш способ нести слово Божье звучит в двух словах – все, кто не с вами, те против вас, – улыбнувшись, сказал я. – А я же здесь для того, чтобы научиться защищаться от таких, как вы.

Паладин смотрел ещё секунду-другую, потом хмыкнул и отпил из своего бокала. У паладинов много обетов и клятв, хорошо хоть ещё пить им можно. Редко, но можно.

– Не в обиду вам, кроме вас есть ещё просто куча народу, которая хочет навязать всем свой взгляд на мир и на то, как другие должны жить. А мне нравится тот образ жизни, которым хочу жить я, – виновато улыбнулся я.

– И каков он, этот образ? – с любопытством посмотрел на меня Гучч.

– Знаешь, у меня не было времени подумать хорошенько. В детстве мне приходилось думать о пропитании и том, как бы спрятаться от местных забияк. Потом был короткий период жизни в лесу, с целой бандой голодных разбойников. Приходилось думать о том, как бы не угодить к ним на вертел, а также, не умея держать меч, удачно ограбить караван. После мне приходилось убивать ни в чем не повинных людей и животных, дабы произвести впечатление на группу головорезов. Позже мне пришлось даже на войну пойти, которая совершенно меня не касалась, убивать там людей, дабы не быть убитым. И после того, как практически с того мира, где я, кстати, вашего Бога так и не увидел, меня вернул к жизни довольно добрый друид, мне пришлось вступить в войну между кентаврами и дай-даями, которые хотели уничтожить тот самый лес. И знаешь, – тут я наклонился к нему поближе, – после того, как вроде бы всё начало налаживаться, пришёлникто иной, как отец Абелард, который начал делать что? Правильно, приобщать к вашей вере. И только магистр Фарамонд, не принуждая, не заставляя, просто предложил мне обучение в этом прекрасном месте, чтобы по его окончанию, люди десять раз подумали о том, чтобы снова начать меня принуждать, – здесь я сделал акцент на последнее слово, – к каким либо действиям. Но ответить на твой вопрос я пока не могу. К счастью ли, к сожалению ли, но времени подумать о том, как действительно я хочу жить в этом полном грязи мире, у меня не всё ещё не было.

– “Ну ты задвинул, пацан!”, – не выдержал наставник.

Гучч слушал очень внимательно, иногда делая глоток из своего бокала. Интересно, что он там пьёт? Он смотрел на меня спокойно. В его глазах мне виделась не жалость, но сочувствие. Наконец, после долгой паузы, он сказал мне:

– Мир полон грязи. Это так. Ты многое вытерпел, тебе приходилось делать ужасные вещи, которые ты не хотел. Бог любит нас всех, но даже он не в силах защитить всех нас. Поэтому ему и нужны такие люди как я, как его святейшество отец Абелард. Уверен, сам Бог послал тебе его, указав путь в далёкий от наших земель лес. Но ты сделал неправильный выбор, Азиэль. Бог послал тебе помощь, выход, где ты смог бы жить так, как подобает доброму, честному человеку. Бог наделил тебя силой, я это вижу в тебе, ты бы мог направить её на очищение мира от той грязи, что ты говорил. Но, – он тяжело вздохнул, – ты сделал неправильный выбор и мне искренне тебя жаль.

– “Не, ну вы его слышали?!”, – спросил я наставника. – “Их вообще ничем не прошибёшь!”

– “В чем-то он прав, малыш. Жаль только, что он и сам не знает, что именно исповедует и что предлагает ему его религия”, – с грустью в словах ответил мне наставник. – “Если бы всё было так просто, как он говорит”.

– “О чём это вы?” – удивился я?

– “Ни о чём, мы вернёмся к этому вопросу позже”, – твёрдо сказал мне наставник, а когда он так говорит, лучше его не злить.

– Ещё не поздно, Азиэль, – продолжил паладин. – Пока ты не натворил бед, никогда не будет поздно, и в Святых Землях, где стоит величественный город Богоград, ты найдёшь помощь и друзей.

Он допил свой напиток, поставил бокал и, не прощаясь, ушёл. Хм, вот так его послушать, действительно складывается мнение, что надо было принять помощь святого отца Абеларда. Складно поёт, что сказать. Я взял его бокал, понюхал – ну кто бы сомневался, это был глинтвейн. Чёрт бы побрал этого паладина, теперь и я хочу. Мешать пиво с глинтвейном не самый умный ход, но что поделать. Я заказал у Освальда бокал яблочного глинтвейна, а также попросил пересадить меня в одиночную версию его таверны, где мне никто не помешает.

* * * * *

Следующие несколько недель ничего не происходило из ряда вон выходящего. Начались общие занятия по управлению магией. Если каждый факультет учится управлять своей стихией, то истинное волшебство, преподаваемое мастером Цедеусом, было доступно для всех и каждого. Другое дело, что обязательным оно было для всех только лишь на первых этапах занятий. Истинное волшебство – это та энергия мага, которая была, есть и будет с ним до конца его жизни, избирала его высшая сила после ритуала Выбора или же нет. Мне давались эти занятия с удивительной для всех лёгкость, так как управлять этой внутренней энергией было похоже на то, как я управляю своей кровью. А ещё очень мотивировал наставник тем, что мне это очень пригодится, и если я буду плохо заниматься, то вместо ночных наших занятий у нас будут совершенно другие, более увлекательные приключения. Там что-то связано с кипящим маслом и тем, что во сне я чувствую боль так же, как и я наяву.

Оказалось, что Лия и к этим занятиям всегда относилась пренебрежительно. Магия, которой обучают призывателей, на много могущественнее, чем истинное волшебство, считала она. Конечно, она сдала все необходимые тесты и экзамены по истинному волшебству, но только практические. Объяснить, почему именно она может творить те заклинания или иные, словами у неё никак не получалось. Но через несколько дней споров и уговоров, у меня получилось-таки загнать её на занятия. Увидев, как легко мне это даётся, особенно за такой короткий период, в ней просто заиграла ревность.

Вот и после одного из таких занятий, прибежал Кика и принёс мне неожиданную весть – меня вызывает к себе магистр Фарамонд. Естественно, я нередко видел магистра и других членов совета. Мы всегда здоровались, перекидывались парой фраз и продолжали идти по своим делам. Я решил, что он вызывает меня похвалить, так как Цедеус не раз ставил меня в пример другим новичкам. Да и на упражнениях с мечом, наставник ругает своих трёх студентов, что те быстро выдыхаются. Рядом ведь стою я и по несколько часов подряд машу оружием, тем более, что размер моих мечей несоизмерим с их оружием. Да, я действительно теперь мог размахивать своими клинками весь день! Скоро наставник разрешит перевести чучеломби в боевой режим и тогда пойдёт веселье. Мотивирует тем, что я не смог до сих пор изготовить порядочного доспеха, который не испортится под натиском чучеломби. Но ничего, осталось недолго, мастер Йордан уже позволил мне работать с более прочными металлами.