Олег Князев - Хозяин Медведь-горы, или Тайна последнего Артефакта

Но для меня эта информация о её неудачном учительском опыте ничего не значила – я был рад в этот момент, что, к счастью для меня, она поменяла свою профессию – волшебные прикосновения её пальцев были бы для меня такими же чудесными, даже, если бы она работала, скажем, простой уборщицей в школе…

Мы опять прошли в гостиную и сели на диван. Пока нас не было здесь, экран телевизора отключился, сэкономив Мишке пару рублей в его счёте за электричество. Он опять включил его через пульт и, усевшись, на этот раз, между мной и Владой, определил следующую тему нашего разговора.

– В свете этой новой информации, которая представляет интерес для нашего московского гостя, я предлагаю внести корректировку в планы его дальнейшего отдыха, – начал он, как на совещании. – Если возражений нет, – продолжил он, обращаясь ко мне, а затем к Владе, – то Ливадия, пока, отменяется, как и поездка в Алупку и Симеиз. Мы съездим туда позже на неделе. А завтра мы едем все вместе в Партенит, к Олегу. Ну, и заодно, наш москвич, – тут он подмигнул мне, – ознакомится с тамошними достопримечательностями и совершит морскую прогулку вокруг Медведь-горы, и посетит местный пляж. Возражений нет? – он посмотрел на нас обоих. – Возражений нет! – утвердил он моё невысказанное желание поехать в Партенит. – Да, и чуть не забыл! К тому же, у тебя будет возможность поискать там твою Веронику!

Он подмигнул мне и посмотрел на свою красотку. Влада улыбнулась понимающе и кивнула головой, и они опять о чём-то зашушукались, почти не обращая на меня внимания и, более того, Мишка, извинившись, пошёл с ней опять на кухню, сказав, что поможет ей приготовить ужин.

– Какой там ужин? – подумал я. Мы же только что поели, а потом до меня дошло, что Влада действовала обжигающе-горячо не только на меня… Ну, да, ладно. Понятное дело, – и подумал опять о Веронике.

– Значит, он ей уже рассказал о Веронике? Она даже ничего не спросила меня о том, кто это? Кто бы сомневался! Я же не брал с него слова ничего не говорить Владе о моей сероглазке! Насколько же они были разные c ладой и, при этом, красивые по – своему. Так что, мне следовало бы не пялиться на Владу, а думать о Веронике. Так будет лучше для меня, и для нашей дружбы с Мишкой .

Мои мысли переключились на моего другана. Его манера общения и то, как он разговаривал и вёл себя, словно мы не выпили вчера столько бухла, вследствие чего я оклемался сегодня, чуть ли ни к трём часам дня только после его таблетки, удивляли меня.

– Я был в таком дауне полдня, а Мишка, как ни в чём ни бывало, встал бодрячком, пообедал, съездил в офис, поработал там, да и к Владе съездил, и они там ещё наверняка …, – я остановил нить своих рассуждений. В общем, молодец, что и сказать . Мне по этой шкале выносливости “алкотестера” далеко до него…

В нашем разговоре наступила, так сказать, техническая пауза. Я сидел на диване и прокручивал через дистанционный пульт десятки красивых, видовых снимков, записанных на Олеговой флешке. Честно говоря, меня так заинтриговала тема, связанная с Медведь-горой и всеми этими анормальностями, что мне не терпелось хоть сегодня отправиться туда. Правда, ехать на ночь глядя было ни к чему. И ещё – меня смутно преследовал образ Вероники. Даже смотря все эти красивые сочно-цветные виды, я думал о Веронике.

– Кто же она? Где же мне искать её в Партените. Это же целый город! Как же самонадеянно я рассчитывал найти её там за пару дней! Да там неделю, наверно, нужно будет провести, чтобы увидеть или встретить её где-нибудь случайно на улице или на пляже, как я рассчитывал ранее… Периодически вспоминал её профиль, невольную улыбку, которую она мне подарила на прощание, выходя из автобуса… Может, завтра я вдруг каким-то чудом увижу её там?

На кухне, между тем, слышались какие-то звуки открываемого крана с водой, стук ножа о твёрдую доску, хлопки двери холодильника – похоже, Мишка и вправду что-то помогал готовить Владе? – c удивлением подумалось мне.

После некоторого затишья на кухне, они вышли, наконец, в гостиную и первым делом он сказал, обращаясь ко мне, что здесь так жарко.

Я пожал плечами, улыбнувшись, думая о своём, смотря на его и впрямь какое-то раскрасневшееся лицо. Влада, словно забыв что-то на кухне, вышла из гостиной и вернулась через минуту с подносом, где на большой тарелке виднелась нарезанная колбаса, сыр и кусочки ржаного хлеба на шпажках, который она поставила на журнальный столик. Михаил тем временем подошёл к окну, выходящую на северную часть со стороны гор, над которыми уже склонялось к закату солнце, поливая своей лучистой энергией город и его окрестности.

Не знаю, был ли сегодня местный температурный рекорд, но кондиционер в гостиной Мишки, работал не покладая своих холодильных сил, поддерживая комфортные +22 в комнате. Михаил задёрнул полупрозрачную штору, сквозь которую проявился лик солнца с приглушенным огненным ореолом – ну точь, в точь, как тот Знак на скале… Я обратил внимание моих друзей на это несомненное сходство, и они сказали, что я – молодец. Во всяком случае, нам действительно стало всем ясно, что это был некий знак Солнца, который кто-то или что-то нарисовало или “распечатало” на крутом боку скалы. Мы все опять были в “теме” и у нас затем возникла дискуссия о том, мог ли этот знак быть действительно нарисованным каким-нибудь чудаком-альпинистом, которому удалось забраться на эту 30-метрову скалу, чтобы из чудачества или самоутверждения, взять и нарисовать этот “золотой знак” на этой недосягаемой для непрофессионалов, высоте.

Едва начав обсуждать это предположение, мы тут же сами нашли столько контраргументов против этой теории, что не стали дальше заморачиваться с этой, вначале, правдоподобной идеей. И в самом деле – ну, какой альпинист?! Забираться туда с бочонком краски одному или даже в компании сподвижников, было нереально сложно, а главное просто не имело смысла. Если бы это делалось в целях рекламной акции, с привлечением дополнительных сил и помощников, это можно было бы ещё как-то объяснить, и понять, и сделать. Об этой акции в таком случае, узнали бы местные жители, или те же владельцы моторных лодок— пёхом, по крутой тропе сверху, с альпинистским снаряжением и банками с краской, спуститься сюда трудновато – а по воде – без проблем. Ведь эта скала, по словам Олега, стоит на диком пляже, возвышаясь на сорокаметровую высоту почти неприступной стеной. Крутые скальные склоны здесь покрыты колючим кустарником и кустами, перемежавшихся с участками каменных оползней. И спускаться вниз, таща с собой бачки с условно-рубиновой и золотой краской, не представлялось возможным. Ну, а выше этой скалы находились крутейшие склоны, и пройти оттуда вниз было тем более невозможно, если только не использовать для этого вертолёт, подготовленную команду и спецназовское снаряжение.