Анабель Ви - Милоа – спасители Эбери. Книга 1. Милоа-разведчица

Я же была потеряна. Все образы растворились, защитные стены, выстроенные психикой, рухнули. О, ничто так не губит вдохновения и душевного запала, как рутинная жизнь! Эбери красив, но, чтобы выжить в нем, чтобы предаваться единению с природой, как этого хотелось мне, сначала нужно было научиться выживать в этом непростом, местами первобытном мире.

Я прошла все стадии душевных мучений, которые только могла испытать. Ожесточение на окружающих меня людей, раздражение на установленные в школе порядки, обида на несправедливость судьбы и отсутствие кого-либо, способного меня понять. И конечно же, страх. Страх произвести плохое впечатление, выражавшийся в боязни показать себя на тренировках и в общении с другими студентами, страх перед учителями за то, что не оправдываю тех надежд и громких слов, которые произнесла в первую встречу перед руководством, стыд за свою слабость и вялость, страх перед будущим, казавшимся мне безрадостным. Стоит ли описывать все те муки и ожесточенное самобичевание, которым я подвергла себя в эти дни?

Бывали моменты душевного подъема, но много ли толку, если они тотчас же разбивались о внешние обстоятельства? Вот я воспаряла духом, и тут же перед моим внутренним взором снова возникал образ отважной Самуэлы, лихой разведчицы и души компании.

Была ли я такой в реальности?

Конечно, нет.

Глядя на смеющихся учеников, даже будучи в их обществе, я чувствовала, что мои мечты разлетаются в прах. Я казалась себе запуганным кроликом, и, что еще обиднее, была уверена, что и другие видят во мне замкнутую недоверчивую тихоню. Я пыталась сделать вид, что я всего лишь наблюдатель, изучающий обстановку, но это был самообман. Когда же я набиралась храбрости сказать хоть слово, комок застревал у меня в горле, а ребята уже переходили на другую тему.

Они ничего не замечали.

Они были не такие, как я.

Вы знаете, кто такие дети индиго? Существуют самые разные мнения насчет этих необычных людей с новым сознанием, но, мне кажется, первые из них были точь-в-точь как Милоа в Триниане – все понимающие, но чувствующие свою отделенность, непохожесть на остальных. И если кто-то сумел абстрагироваться или, наоборот, стать частью этого общества, то я попалась в капкан изолированности.

Мои соседки по комнате были хорошими девушками, но поначалу отношения с ними оставались на уровне знакомства. Одна, Альберта (явно земное имя), была популярна у противоположного пола и все вечера просиживала в веселых компаниях в общей гостиной, приходя в комнату глубоко за полночь. Вторая, Юира, дни напролет сидела в библиотеке школы, причем к ней частенько присоединялась и третья, Омату. Именно с ней у меня и начали складываться более близкие отношения.

Омату была из рода горцев, как можно было понять из имени. Ее отец был потомком вождей, мать – жрицей. Омату сама выбрала путь разведчицы, родители не вмешивались. Девушка с ранних лет была приучена к самостоятельности и удивительному самоконтролю. Я бы хотела быть похожей на нее. А еще я мечтала убежать в леса, обрести неожиданно силы и вернуться совершенно иной, такой, какой мне хотелось бы быть.

Но освобождение от депрессии пришло немного иначе.

Тем вечером Юира готовилась к выступлению по теме правил поведения разведчиков при виде врага. Тема крайне обширная, и доклад Юиры должен был занять не меньше часа.

Альберта, как всегда, пропадала в гостиной. Я сидела на своей кровати и пыталась вырваться из лап отчаяния. Несмотря на сильную усталость, я не могла заснуть, но и дойти до женской бани (а для этого надо было спуститься на нижний этаж) духу не хватало. Так и сидела, сокрушаясь по поводу своей беспомощности.

В этот момент вошла Омату. В руках она несла какой-то странный предмет.

– Привет, – тихо поздоровалась девушка, как бы не смея тревожить мое священное уединение.

– Привет. Что это у тебя? – почти безучастно спросила я, указывая на сверток.

– О, это от матери. Надо передать одному жрецу, живущему в долине цитланцев. Только вот у меня совершенно нет времени – я же готовлюсь к вступлению во второй ранг.

– А где живет этот жрец? – решила уточнить я. Странное предчувствие уже согревало душу.

– В Цитлановке, вернее, в пещерах за ней. Ах, ты можешь и не знать…

Да, многие студенты делали ссылку на то, что я – Милоа, причем новенькая. Поэтому некоторые сторонились меня, а те, кто был вынужден общаться, делали это как-то осторожно и неуверенно, как будто боялись, что я не пойму их или пойму неправильно.

– Я знаю, где Цитлановка. Это самое большое поселение цитланцев, и оно не так уж далеко отсюда. Хочешь, я отнесу сверток?

– Ты? – удивленно переспросила Омату. Затем немного подумала и произнесла – Хотя, ты ведь только начала обучение и можешь себе позволить прогулять. Тем более мне кажется, тебе надо развеяться. Пребывание здесь едва ли пошло тебе на пользу.

И девушка улыбнулась. Она напоминала мне дикую газель. Хотя нет, ее можно было даже назвать очень крепкой и выносливой лошадкой в лучшем смысле этого слова: атлетическое телосложение, длинные сильные ноги, темные волосы, всегда зачесанные в высокий хвост, точеные черты лица и необычайно загорелая кожа. Если бы не решительный нрав, заставлявший молодых людей испуганно отскакивать с ее пути, Омату была бы настоящей королевой этой школы, и никакая Альберта не смогла бы с ней сравниться.

– Да, я с тобой согласна, – улыбнулась я в ответ, хотя чувствовала себя достаточно вымотанной, чтобы не показывать никаких эмоций.

Итак, что же произошло дальше?

Мне нужно было какое-то событие, какой-то особый знак или ритуал, с помощью которого я смогла бы вырваться из своего состояния. Что делать человеку, который все потерял? Забыть свое прошлое! Быть здесь и сейчас – великое искусство, но оно стоит затраченных на него усилий. Как только я поняла, что именно это мне и надо, что, возможно, мой жизненный путь не откроет мне никаких новых поворотов, если я не овладею этим искусством, силы вновь наполнили меня. Хотя, следует признать, эта энергия не могла сравниться с той, которой обладала я, только прибыв на Эбери.

Я встала ни свет ни заря, когда девушки еще крепко спали. Сверток был у меня. Натянув коричневые бриджи из плотного материала, меховую жилетку поверх бежевого джемпера и кожаные ботинки, я выскользнула из общежития и, оставив объяснительную Баджеру (он принимал короткие письма от студентов с личной подписью в специальной корзине у входа), отправилась в путь.

Я планировала управиться за одни сутки, переночевав в одном из гостевых домов Цитлановки, и следующим утром вернуться в школу.

На Земле я редко попадала в передряги, ведя размеренную и лишенную больших неожиданностей жизнь. Но мир Эбери явно решил изменить мою судьбу.