Николай Александров - Четыре Искры на Байкале

На самом же деле Искра – это энергоинформационная частица, которая несёт в себе память обо всех прошедших перерождениях.

– Флешка, – сказал Женя. Мужчина посмотрел на него и, слегка улыбнувшись, кивнул.

– Да, можно сказать и так. Флешка.

– И если мы – люди, то вы?.. – Тема была мне близка и интересна, и я решил расставить все точки над «и».

– То мы для вас – БОГИ! – Мужчина улыбнулся. Чтобы не вводить вас в заблуждение, я объясню немного точнее структуру нашей иерархии.

Бог, вернее, то, что вы, люди, чаще всего подразумеваете под этим понятием, – это энергоинформационное поле, наделённое сверхсознанием. Но поле не имеет рук и, как это ни странно, голоса. Поэтому мы являемся его руками и голосом. За долгую историю человечества как нас только ни называли и ни представляли! – Мужчина слегка, как мне показалось, немного смущённо улыбнулся и продолжил: – Древним людям было сложно понять, как может один бог отвечать за всё. Они сами были разделены на классы, разделённые по характеру работы и образа жизни. Соответственно тому и назначались боги: один отвечал за земледелие, другой за мореходство, и за войну, и за погоду отвечали разные боги, поэтому они молились каждый своему богу. Ну не мог же воин молиться богу плодородия и земледелия? А пахарь – молиться богу войны?

Позже пришла эпоха великих царей, и, соответственно, изменился божественный пантеон. Если есть верховный властитель на земле, то и на небе должен быть один бог!

– А как же Иисус, Аллах и Будда? – вклинился Серж.

– Не торопись! Бог, будем его так называть для удобства понимания, един. А вот Иисус, Магомет и Будда – это и есть его голоса. Просто у каждой страны, или, скажем так, стороны, был свой бог, но, по сути, это являлось одним тем же богом. А мы, – он указал на себя, – являемся руками голосов, хотя раньше нас тоже называли богами.

Мы стояли перед ним, ошеломлённые и растерянные, не зная и не понимая, что нам делать и как вести себя перед этим божеством.

– Я понимаю вашу растерянность, и давайте я вам немного помогу. Зовите меня просто: Пятый. Ибо сейчас я являюсь пятой рукой первого голоса. Падать передо мною ниц не нужно, но и панибратства я не потерплю. Представьте себе вот такую структуру, и у вас всё встанет на свои места. Наш мир – это компания. Бог – учредитель. Все знают, что он есть, боятся его и почитают. Но если он появится на проходной без сопровождения, охранники легко могут его выгнать, а рабочие, которые, по сути, получают от него зарплату, ещё и по шее надавать, не разобравшись. Голос бога (или пророк) – это генеральный директор. Его лицо видели почти все, кое-где даже висят его портреты. Но знаком он далеко не с каждым и вряд ли зайдёт в цех к рабочим. Руки бога – это коммерческий директор, технический директор и так далее. Правда, коллега?!!! – Он лукаво взглянул на Женьку и заразительно расхохотался.

Глядя на него, расхохотались и мы, размазывая по щекам слёзы и выплёскивая накопившееся напряжение.

– Ладно, – махнул Пятый рукой, хватит! Мы притихли, и вновь настороженно посмотрели на него. – Теперь о вас лично.

Так как к нам вы попали не просто копиями Искры, но полной копией людей, то, по сути, вы являетесь духами.

– Духами? – Женька оторопело потыкал себя указательным пальцем в руку, в ногу и вдруг ущипнул Серёгу. От неожиданности тот подпрыгнул и что-то проверещал. Приземлившись и потирая задницу, он уже внятно, хотя и обиженно спросил:

– За что, шеф?

– Эксперимент! – ответил Жека и обратился к Пятому: – Какие же мы духи, если мы полностью осязаемы и материальны? И боль вон чувствуем, он кивнул на недовольно сопящего Сержа.

– Мы вернули вас такими, какими вы к нам попали, лишь для того, чтобы облегчить время перехода. А что касается формы…

Он задумчиво глянул на нас и, немного приподняв правую руку, чуть дёрнул указательным пальцем в направлении Сергея.

Движение это было настолько лёгким, как первая робкая поклёвка трогает поплавок, и настолько неожиданным стал эффект от этого движения: Серж словно стёк вниз, за доли секунды превратившись в чёрного кобелька – хвост баранкой, на морде белое пятно. Кобелёк взвизгнул и залился лаем, бросаясь на невидимую стену, отделяющую его от Пятого.

Рука переместилась в сторону Женьки, лёгкий кивок пальца, и вот уже лохматый лев недоумённо оглядывается на нас.

Занятый разглядыванием метаморфозы, которая приключилась с моим другом, я пропустил себя.

Неожиданно уровень пола резко приблизился, звуки и запахи стали резче и отчётливее. Я приподнял руку и увидел чёрную кошачью лапу с белой варежкой возле когтей. Как ни странно, находиться в теле кота мне было достаточно комфортно. Сжавшись, я оттолкнулся задними лапами и, сделав в воздухе кульбит, приземлился на все четыре лапы. Довольно муркнул. И тут, помимо мой воли, шерсть на мне поднялась дыбом. Резкий неприятный запах заставил зашипеть, и я повернулся влево, готовый немедленно сцепиться с угрозой, которая исходила оттуда. Огромный бурый медведь сидел на попе и с недоумением разглядывал свои передние лапы.

– Каждому из вас достался образ, максимально соответствующий его внутреннему миру, – сказал Пятый, дёрнул кистью, и мы вернулись в свои тела.

Несмотря на то что эти трансформации произошли очень быстро, никакого дискомфорта я не почувствовал. Сознание оставалось моим и только моим. Да, изменялось мироощущение, изменялось восприятие запахов, звуков, цветов, но при этом моё внутреннее «я» оставалось неизменным и в образе кота, и в образе человека.

Не успев ещё отдышаться, Женя задал следующий вопрос, за что немедленно и поплатился.

– А вы можете превращать нас только в соответствующих…

Он не договорил, превратившись в огромного зелёного Халка. Пятый посмотрел на творение своих рук, щёлкнул пальцами, и у Халка вылезли вверх и вниз жёлтые клыки, сантиметров по 20 каждый. Зелёная туша бухнулась на колени, выставив перед собой огромные раскрытые лапищи, и вернувшийся к своему нормальному виду Женька всё ещё на коленях и с поднятыми, как у сдающегося фрица руками, проговорил:

– Я всё понял, о великий! Хватит с нас демонстраций!

Пятый принял величественную позу и снисходительно кивнул. Секунды три он выдержал в маске сфинкса. Потом, сначала подёрнувшись сеткой морщинок, засмеялись его глаза, а следом и рот растянулся в доброжелательной улыбке.

Мы выдохнули.

– Итак, вы духи. Смиритесь с этим. Вы – младенцы в нашем мире, который включает в себя огромное количество разнообразных миров, в том числе и ваш. Искра принадлежит не только человеку, но и другим живым существам. Соответственно, чем больше людей на земле, тем меньше других живых существ. То есть люди буквально паразитируют, размножаясь и захватывая новые Искры у других организмов, и поэтому приходится поддерживать равновесие. После больших опустошительных войн или эпидемий появляются новые виды растений и животных, вернее, увеличивается их количество по отношению к человеку. Искры развиваются и учатся так же, как и другие живые существа. И если мы видим, что Искра в человеческом цикле не получила необходимого развития, мы можем вернуть её на ступень ниже.