Анна Волей - Шарусси

Обессиленно стянув одежду и бросив ее там же, где стояла, заползла под свежую простынь и отключилась. Подозреваю, с тем же успехом я могла заснуть в очередном деннике Гуки, не заметив существенной разницы и не переплачивая за хваленную перину.

А утром наступила горькая расплата за мою лень. Отражение в фигурном настенном зеркале явило настойчивое доказательство необходимости ухода за лицом перед сном. Под слоем сажи и пыли обнаружились три ярких болезненных прыща на лбу, из разряда тех, что нельзя трогать с неделю, пока сами не засохнут и не отвалятся. Я честно предприняла попытку отыскать в запасах Аброра косметическое средство, но старец не озаботился вопросами красоты. Поэтому после умывания и маски от водяного, я откупорила спиртовой антисептик и щедро плеснула им в лицо. Въедливый запах спирта пропитал волосы и кожу не хуже качественного парфюма, а тянущийся за мной ароматный шлейф будоражил разве что местных пьянчуг, с уважением и завистью смотрящих в след.

Добравшись до конюшни, я первым делом разыскала конюхов и попыталась расплатиться за Гукин ночлег, но те плату брать отказались и отпустили на все четыре стороны. По такому случаю я даже решила не ехать в прошлую конюшню ради возврата денег за несостоявшийся постой и бодренько оседлала да причесала лошадку. Сегодня нам предстояло проделать длинный переход, чтобы до темноты минуть пять небольших эрий и заночевать в шестой, покрупнее. В последней я планировала найти подработку и пополнить запасы своего прохудившегося бюджета.

Погода стояла чудесная: утреннее солнце не припекало, спрятавшись за облаками, легкий ветерок щекотал лицо, а о вчерашних лужах напоминал лишь мягкий грунт, впрочем, быстро подсыхающий. После дождя растительность налилась яркой зеленью, присущей только первому летнему месяцу, и от листвы пахло так будоражаще сладко, что я просто не могла надышаться. Дорога в такие дни доставляла настоящее удовольствие нам обеим. Шустро проскочив памятное место преступления, Гука весело порысила по основной дороге. Вскоре на горизонте замаячила фигура одинокого всадника, и еще до того, как мы поравнялись, я знала, кого встречу. Рядом с ним природа вела себя иначе.

–Доброе утро, – крикнула я, нагоняя мага и переводя Гуку на шаг, каким неторопливо шествовала его гордая серая кобыла.

–И вам, – мужчина повернул голову и вежливо улыбнулся. -Надо же, вы в добром здравии.

–Благодаря вам, – кокетливо вернула улыбку. -Хорошо, что я вас встретила, смогла поблагодарить. Если бы не вы, я бы попала в ужасную передрягу.

–По-моему, вы в нее и попали?

–Немного, – увильнула я. -Меня называют Борна, будем знакомы?

Маг медлил, рассматривая меня. Я подумала, что он не хочет отвечать и слегка растерялась. Обычно люди не делают тайны из своих имен, но то, видимо, не странные маги, уже второй раз пропускающие вопрос мимо ушей. Если все так серьезно, то, полагаю, мне лучше скорее проститься и оставить его позади в клубах дорожной пыли. Правда, сегодня пыли-то и нет.

–Роэн, – после долгой паузы слово прозвучало не к месту.

Мы пристально смотрели друг на друга, каждый со своей мыслью в голове. Я поймала себя на том, что выжидаю пару мгновений, за которые можно исправиться. Он соврал, и я это поняла. Хуже того, он заметил мою реакцию на ложь.

–Лучше бы вовсе отказались отвечать, если не хотели знакомиться, – хмыкнула я, потому что мгновения закончились, а терять мне уже было нечего.

От легкого движения тазом Гука перешла на рысь, а потом я пустила ее галопом, намереваясь как можно скорее оставить позади незнакомца и если не выбить пыль из-под копыт, то хотя бы закидать его грязью.

Произошедшая сцена надолго выбила меня из колеи. Тем для размышлений имелось вдоволь, и они шли куда выше приоритетом, чем задетые чувства, но я все равно возвращалась к диалогу с магом и недоумевала. Да что с ним не так? Мне очень хотелось с ним поговорить, разузнать побольше, понять, почему природа так необычно реагирует. Но, видно, придется искать другой объект для опытов. Сговорчивее и честнее.

К середине дня я по касательной преодолела три эрии. Гуку я больше не гоняла, и она мерно шагала вперед, обрывая по пути высокую траву с обочин и изредка переходя на рысь от скуки. Дорога совсем просохла, поэтому я не одергивала кобылу и позволила двигаться в удобном ей темпе, лишь изредка подбадривая шенкелем, чтобы не остановиться совсем. До четвертой эрии оставалось часа два пути, если поднажать, и я волевым решением разрешила нам долгую стоянку на отдых, свернув с шляха налево. Пустующее дикое поле манило зайти поглубже и упасть на лежанку из примятых трав, но Гука сразу же отмела эту идею, припав на все четыре ноги, когда сбоку вспорхнула маленькая стайка чеканов.

–Вот трусиха, – я успокаивающе похлопала кобылу по шее и сделала с ней круг, чтобы дать прийти в себя, и только затем вытащила ноги из стремян и спрыгнула на землю. -Пойдем, – поманила я ее за собой в траву.

Первопроходцем Гука не любила быть, как и большинство лошадей, ожидающих подвох в том числе от собственной тени, но в поводу всегда шла уверенно, по опыту полагая, что в гиблые места хозяйка обычно не водит, а если и заведет, то пострадает первой. Я подтянула стремена, закрепила повод, сняла сумки, ослабила подпругу, расстелила походное одеялко и, наконец, расслабленно упала. Тело, не смотря на все свое хранительское улучшение, противно ныло от седла. Я вытянула руки над головой и покрутилась в разные стороны, растягивая мышцы. Надо было бы осилить полноценную разминку, но я не могла себя заставить встать. Гука рядышком обгрызала траву, птицы щебетали у самого уха, а я смотрела на гладкое синее небо с редкими белыми облаками. Хорошо.

Когда надо мной пролетел ворон, я машинально уцепилась за него. Картинка перевернулась, поменяв землю и небо местами. С высоты птичьего полета я увидела нас с Гукой, как на ладони. Ворон, сделал приветственный круг, и отправился дальше вдоль широких полей, мимо длинной вертлявой речки, в сторону смешанного леса. Я наслаждалась видами, свободой и безопасной высотой. Только ради этого стоило стать хранителем. Разве смогла бы я когда-нибудь взлететь? Разве смогла бы я увидеть другую сторону жизни?

Птица пошла на снижение, устремив голову к земле. Мы легко пролетели сквозь пушистые кроны, и ворон, зачастив сильными крыльями, опустился на одну из нижних веток дуба. Остановка оказалась запланированной, птица прилетела к началу пира. На окровавленной, вытоптанной в сражении поляне лежала разодранная туша лося с остекленевшими глазами. Десяток голодных воронов в немом оцепенении выжидали, когда их компаньоны по охоте оторвутся от жертвы и оставят положенное им. Я впервые увидела живых волков так близко. Серо-бурые, с массивной мордой и большими лапами, которыми они придерживали труп, когда вырывали из него мясо. К горлу подкатила тошнота.