Полина Гриневич - Черная метель

– Но в постели это тебе не мешает?

Он покачал головой.

– Нет. В постели рост не имеет значения.

Некоторое время Дана просто смотрела на него сверху вниз, и он, воспользовавшись моментом, смог оценить все достоинства ее нового костюма. Еще несколько мгновений она будто-бы боролась сама с собой и глаза Деваны то озарялись ярким светом, то вновь скрывались за туманом каких-то тайных мыслей.

Наконец она произнесла строго и одновременно мечтательно:

– Жаль. Но нет времени.

Странным жестом приложила ладонь к губам, а затем повернула к нему и легким ветерком сдула невидимую пушинку в его сторону.

А потом просто исчезла, и солнечные лучи ударили ему в глаза со своей полуденной силой.

Некоторое время Реган просто сидел, наслаждаясь теплом и раздумывая, кто он на самом деле и что значат все те слова, что он произносил год назад, обещая любить одну женщину. И что для него означали слова, сказанные вчера и сегодня.

Маг обнажил клинок и провел ладонью по сверкающему металлу. Еще одна клятва, которую он произнес. Солнечный зайчик отскочил прямо в глаза. Вот же черт! Лучше не смотреть!

Осторожные шаги прозвучали за спиной, и Реган медленно повернулся, чуть разомкнув веки, стараясь не смотреть на солнце.

Черный диск, появившийся неизвестно откуда, ударился о каменную плиту и, отскочив, закрутился, выписывая кольца по выжженной ярким светом поверхности.

Ему показалось или скала содрогнулась?

Кольцо закрутилось, задрожало и замерло прямо под его рукой. Матовую поверхность покрывали странные символы, то загоравшиеся, то тонущие в глубине бесконечно темного пространства.

– Корона…

Он с трудом оторвал взгляд от манящей тьмы, поднял голову и устремил острие меча в сторону альвы, но почти сразу же опустил руку. Лена произнесла это слово и замолчала, прижав дрожащие руки к губам.

Просыпаться от страшного грохота за окном не самое приятное. Тем более, когда снится что-то интересное и красивое. Но звук, как от падения метеорита или схода лавины, где-то совсем недалеко не оставлял шансов на спокойное пробуждение, на возможность полежать с закрытыми глазами, остаться под теплым одеялом, прекрасно зная, что в воскресенье можно предаваться ничегонеделанию хотя бы в мечтах.

Дана успела только усесться на краю кровати, свесив ноги в попытке найти шлепанцы, когда дверь скрипнула, и в щелочке показался любопытный носик Эны. Увидев, что госпожа ректор проснулась, девушка распахнула створку, но не успела сделать шаг, как в комнату уже ворвались каракалы, с ходу собравшиеся запрыгнуть на кровать.

– Спокойней, красотули, – кошки начали тереться о ноги, а Девона с удовольствием принялась трепать их за уши.

Юная Хозяйка огня наблюдала за этой сценой, с трудом сдерживаясь от смеха. Теперь студентки во время учебных занятий и во время выполнения хозяйственных обязанностей в Академии носили одинаковые шерстяные платья с каймой в виде узора цветом, соответствующим их основной специализации. На груди было вышито дерево того же цвета: красное, черное, голубое или белое. Девона надеялась, что впоследствии в Академии появятся студенты и со знаками зеленого цвета, но сама она не решалась подтвердить или опровергнуть наличие у претенденток магии жизни, а единственный стопроцентный специалист в этой области сможет попасть в академию не раньше, чем через две недели. Но все, что она делала помимо обязанностей, связанных с магией, было не менее важно.

Госпожа ректор с сожалением отодвинула кошек, никак не желавших прекратить облизывать руки шершавыми языками, и поднялась, привстав на цыпочки и потянувшись. Где-то недалеко вновь раздался грохот, заставивший каракалов замереть и повернуть головы в сторону шума.

Эна виновато повела плечами и попыталась нахмуриться, но девушке это совершенно не удалось. Девона вздохнула и накинула шелковый халат. Вещь невероятно, сказочно дорогая в этом мире досталась ей в подарок от одного из карфагенских торговцев. Попросту говоря, это была взятка: смуглый африканец привез свою дочь поступать в Академию.

У девушки оказались слабые способности в управлении водой, но все-таки они были. Дана решила принять светлокожую низенькую девчушку, чем несказанно обрадовала Тидир. Оказалось, что карфагеняне на самом деле не пуны, просто не хотели об этом говорить. Они происходили из того же племени, что и присматривающая за кошками ливийка. И даже являлись какими-то дальними родственниками, как говорится, седьмая вода на киселе.

Для Девоны это было не важно, но для ливийцев, судя по всему, имело значение. И не маленькое.

Грохот в очередной раз ворвался в раскрытые окна с такой силой, что кошки подскочили на месте, а Эна вздрогнула и выронила два белых конверта.

Девона наклонилась и чуть не столкнулась головой со своей кастеляншей. Это название, придуманное вместо неприятного слова служанка и нелепого камердинерша, неожиданно пришлось Эне по вкусу. И она даже гордилась почти военным титулом. Хотя, чаще всего за спиной Даны все вокруг использовали самое привычное и удобное – камеристка госпожи ректор.

Дана выпрямилась и позволила повелительнице огненной стихии поднять разлетевшиеся письма.

– Что там так отвратительно грохочет?

Эна взглянула в сторону окна, из-за которого продолжали раздаваться удары, теперь уже не такие громкие.

– Вчера начали сносить очередной дом на набережной. Он сложен из камня и, судя по всему, очень хорошо. Рабочие стараются сделать все побыстрее, и девушки помогают им по очереди. Возможно, Натали или Люцилла перестарались.

– Главное, чтобы никого не придавило после их помощи.

Эна поджала губы. Она считала, что чернорабочим платят достаточно, а риск – это обычное дело для этих людей. Но Девона так не думала. В городе и так полно напуганных ее деятельностью, нечего давать им повод для открытого недовольства.

– Что за письма? Что-то срочное? Настолько срочное, что я не могу прежде хотя бы умыться?

Камеристка задумалась, явно не зная, что ответить. Затем, старательно не глядя в сторону Даны, произнесла, растягивая слова:

– Их принесли уже после того, как Ковентина уехала в банк, и она, естественно, не успела их посмотреть. Сначала такой высоченный священник принес вот этот большой белый конверт, а почти сразу после него приехал офицер и передал второе письмо, с тисненым изображением короны. Священник поинтересовался, не покидали ли вы академию.

Девона, уже направившись к дверям в импровизированную ванную комнату, остановилась и жестом подозвала служанку. Высоченный? Это было интересно. Она быстро перебрала в голове всех служителей Неделимого, с которыми сталкивалась в последнее время. Ни один не подходил под описание. Хотя слово высоченный для нее и для Эны могло характеризовать совсем разных людей.