Анна Мирович - Солнечное перо

Антия обернулась и увидела три пирамиды – торжественные, величавые, подавляющие. В стене самой близкой красовалась пробитая дыра, чернела разинутой беззубой пастью. Пирамиды выглядели угрюмыми, вызывая невольный страх. Даже думать не хотелось о том, кто мог лежать в оставшихся двух. Почему-то Антии представились змеящиеся гибкие тела со сверкающей чешуей – они спали точно так же, как спал Ардион, и больше не надеялись на освобождение. Те, кто мог вернуть их к жизни, умерли в те времена, когда люди жили в глинобитных хижинах и охотились на шерстистых носорогов.

Она понятия не имела, откуда взялись эти змеи и носороги, но картинка, которая проплыла перед ее глазами, была яркой и пугающей.

– Я думала, что ты умер, – призналась Антия и тотчас же спросила: – А почему больше не холодно?

– Я окутал нас обогревающим заклинанием, – объяснил Ардион. – Мы слишком легко одеты для этого места.

Антия снова вспомнила Верна, который рассыпался веером пестрых осколков и собирался вновь. Удерживать Великого Кита было таким же великим трудом, и ей пришло на память, как Лефер когда-то говорил, что соединил ее с Ардионом потому, что тот способен остановить Кита.

– Ты смог бы остановить нашего Великого Кита? – спросила Антия и уточнила: – Навсегда остановить.

– Никогда не пробовал, – проронил Ардион. – Но могу попытаться. Потом, когда разберусь с тем, что здесь произошло и что так сияет вон там.

Они по-прежнему не оставляли следов, и почему-то Антия этому обрадовалась. Значит, те, кто, может быть, решит их преследовать, не поймут, куда они направились. Золотое сияние становилось все ближе, и сейчас она видела его едва заметную пульсацию – оно то наполнялось силой, то начинало таять. Там, среди льдов и снега, было что-то живое, и сейчас оно медленно угасало. Жизнь утекала из него капля за каплей.

Антии сделалось не по себе. То, что испугало Великого Кита до смерти, сейчас было впереди – и они шли к нему, становясь все ближе и ближе.

– Наш главный жрец считает, что смог бы, – сказала она, пытаясь развеять страх. – Я иногда задаюсь вопросом, почему он не выбрал Верна.

Взгляд Ардиона сделался снисходительным – так родитель смотрит на ребенка, который лепечет глупости с серьезным видом.

– Он такой же сын твоего отца, как и ты, – продолжала Антия. – Он – король Ашх-Анорна по праву. И характер у него намного приятнее твоего.

Ардион устало рассмеялся.

– Он слабее меня. У него нет руки, – снизошел он до ответа. – А в таких делах, которые нужны «насовсем», как ты говоришь, лучше полагаться на сильных и двуруких. Ваш главный жрец сделал правильный выбор.

Антия со вздохом признала его правоту. Инвалиды не будут соревноваться в беге со здоровыми.

– И да, никакой он не король, – добавил Ардион. – Возможно, ему приятно об этом думать, но это далеко не так. Отец тогда просто хотел стравить нас между собой, и у него это получилось, но Верн от этого не делается королем. Он просто примерил корону.

Сияние вновь вздрогнуло, и в его глубине проступило что-то изогнутое, массивное. Ардион остановился, прищурился, разглядывая золотой туман, и в груди Антии снова дрогнул знакомый крючок. Она неожиданно поняла, что владыка испуган. Он стоял и смотрел так, словно весь его мир рухнул, и он застыл на развалинах, понимая: этого уже не исправить.

– Что? – прошептала Антия, осторожно дотронувшись до его руки. Ардион вздрогнул, будто только сейчас очнулся и понял, что они вдвоем находятся среди полярных снегов.

– Пойдем, – негромко откликнулся он. – Пойдем быстрее.

Чем ближе они подходили, тем яснее становилось, что именно находится впереди. Лед, который занесло снегом, должно быть, еще до появления людей, раскололся – из него торчал изогнутый нос ладьи, и Антия ощутила неожиданно тонкий древесный аромат, сладковатый и грустный. Дерево украшал изящный рисунок – золотые цветы и птицы. Внезапная боль остро уколола сердце, и Антия как-то сразу поняла, что здесь произошло.

Солнечный кормчий плывет по небу, лик его ясен. Рука поражает демонов, сбрасывает на землю – так говорили в Ашх-Анорне, вот только кто-то другой оказался настолько силен, что смог его остановить.

– Это ладья твоего отца? – спросила она. Ардион лишь кивнул – сейчас он напоминал мертвеца сильнее, чем когда лежал в пирамиде на постаменте. Казалось, его покинули и жизнь, и надежда. Как марионетка, у которой отстригли часть нитей, он медленно, словно преодолевая самого себя, двинулся к торчащей из-подо льда ладье. Сияние печально дрогнуло – пройдет совсем немного времени, и оно окончательно угаснет.

Что будет, если божество одного из миров умрет?

И кто вообще способен убивать богов?

Помедлив, Антия протянула руку и сжала пальцы своего спутника. Тот посмотрел так, словно она разбудила его, и под ледяным крошевом ненависти и тоски в его взгляде проступила боль – густая, невыразимая. Они подошли к иззубренному ледяному краю – вода была прозрачной, и можно было заглянуть почти до самого дна.

Ладья Солнечного кормчего медленно погружалась во тьму. Сейчас, когда они стояли совсем рядом, Антия видела, что она иссечена и исцарапана, словно ее рубили мечи и топоры, словно по ней выпускали целые тучи стрел. Запах дерева, густой и сильный, теперь сделался похож на запах крови.

Сияние снова дрогнуло. Ардион протянул руку и указал куда-то под лед. Слеза прочертила его правую щеку, и это было настолько жутко, что Антия едва сдержала крик.

– Смотри. Там отец.

Антия заглянула, куда он показывал, и все-таки вскрикнула. Солнечный кормчий висел в водной глубине. Золотые волосы стояли вокруг головы сверкающей короной, лицо, идеально красивое даже в смерти, было торжественным и скорбным. Бог раскинул руки, словно хотел обнять кого-то на прощанье или проклясть. Алый плащ застыл в воде, раздуваясь и пузырясь, будто его подхватил порыв невидимого ветра.

В груди Солнечного кормчего чернела рана – такая, что можно было просунуть руку. Серебряная броня была иссечена и покрыта темными пятнами: перед тем как погибнуть, Кормчий сражался. «Кто-то бросил копье, – подумала Антия. – Такое, которое способно сокрушать богов».

Вот почему Великий Кит проснулся и в ужасе бросился через океан. Он почувствовал смерть солнечного бога и понял: те, кто сделал это, способны добраться и до него.

Она снова сжала руку Ардиона – тот вдруг издал короткий всхлип, и от этого в мертвом ледяном краю что-то вздрогнуло и пришло в движение. Развернулись ленты северного сияния, захлопали крылья невидимых птиц. Солнечный кормчий был повержен – он погружался в темную глубину вод, и оба мира умирали вместе с ним.

– Пойдем отсюда, – попросила Антия. Заклинание защищало ее от мороза, но холод здешнего звездного неба давил на плечи, словно изгонял прочь. – Пожалуйста, пойдем отсюда. Мы ему уже не поможем.