Элиза Полуночная - Сила, способная изменить мир. Гармония

– И сейчас будет какое-то «но», – Анью улыбнулась, догадываясь, что случилось дальше.

– Дождь не может длится вечно, – воительница кивнула. – И, подобно дождю, гармония в Аньшу однажды закончилась. Но не солнечные дни пришли ей на смену, а великое горе. На изломе осени в Аньшу прибыл чужестранец. Он остановился в небольшом городке у подножия гор, жители которого занимались охотой. Но не мясо и мех интересовали его. Стал он рассказывать людям, как ценятся за морем части тел Хранителей. Сколько всего можно выменять, за пропитанный магией мех или кость, сколько силы получит тот, кто съест потроха Хранителя.

– Какой ужас! – возмутилась Энвиса. – Неужели кто-то послушал этого безумца?!

– Что?! – Анью удивленно замерла на месте. – Да даже если так, Хранители невероятно сильны. Их, не то, что убить, ранить сложно. И к тому же они помогали Руфеону запечатывать разлом. И после, во времена Второго Вторжения, встали на нашу защиту в битвах с демонами… Неужели нашлись глупцы, согласившиеся на подобное?

– Блеск золота, даже воображаемого, для некоторых способен заглушить голос здравого смысла. Чужак смог собрать отряд вооруженных охотников и все вместе они поднялись в горы, туда, где было логово лисицы… Они жестоко поплатились за свою наглость и глупость. Акерия проснулась, поняла, что они попытались сделать, и разгневалась. От охотников остался лишь пепел, но на этом она не успокоилась. Разъяренная вероломным предательством людей, она по запаху нашла ту деревню, откуда пришли охотники и сожгла и её тоже. Не только дома и семьи тех кто пришел за её жизнью. Всю деревню. Мужчин, женщин, стариков и младенцев, животных и даже поля и сады. На том пепелище ещё долго ничего не росло.

– Жестоко… Но не могу судить её за это. Люди предали ту, что дарила им своё покровительство.

– А после Акерия поднялась на небесные острова. Она призывала Рунаана обратить свою ярость в бедствие и изгнать из Аньшу всех людей. Великий небесный дракон был разгневан и гнев его был столь силëн, что поднялся штормовой ветер и небосвод искрился от разрядов молний. Но не поступок людей разозлил Хранителя, а жестокость учиненной расправы. Его голос сотрясал воздух, подобно раскатам грома. Он стыдил Акерию за то, что она сотворила, за её мстительность, за то, что погубила тех, кого обещала оберегать, за то, что убила невиновных. Рунаан изгнал Акерию из Аньшу. Ни до, ни после не было слышно в этих землях более отчаянного воя. Лисица изливала в нём неистовою боль, обиду и ярость. Искала она у Рунаана заступничества и поддержки, а получила презрение. И так велико было её горе, что шерсть Акерии почернела. Она обвинила Рунаана в том, что он предал её.

– И вполне заслуженно. Она ждала от него сострадания и помощи, а он просто предал её, выбрав людей, – Анью подняла взгляд.

В темнеющем небе, освещенные последними лучами заходящего за горизонт Солнца, парили острова. Колдунья задумчиво скользила по ним взглядом, словно ожидала увидеть там покрытое чешуёй тело дракона. Рунаана не было нигде видно. Если он и жил в этом месте, то сегодня его дома не было.

Если бы перед ней встал такой выбор, то какое решение она бы приняла… Анью понимала гнев и горе лисицы от того, что её в один день предали все. Решение Рунаана казалось ей странным, но не лишенным здравого смысла. Он защищал людей, которые не имели отношения к случившемуся. Акерия покарала тех, кто предал её, но нельзя было судить всех, за проступок нескольких. Оба Хранителя были по-своему правы…

– Рунаан обещал людям своë покровительство. Думаю, для него этот выбор стал тяжёлой ношей. Акерия покинула Аньшу. Какое-то время она буйствовала в Берне, убивая случайных путников и тех, кто охотился на неё, а потом снова куда-то пропала. Гнев и обида Акерии оказались настолько сильны, что та благодать, которую она дарила, обратилась проклятием. Ненависть отравила не только лисицу, но и её жриц, исказив их до неузнаваемости. Они возненавидели людей, предпочтя звериный облик. Вместо благости, что они несли прежде, кумихо начали охотиться на людей. Хитрые, быстрые и опасные. Долгие годы они тиранили Аньшу. На них велась охота. В отместку кумихо вырезали целые деревни. После Второго Вторжения эсдо Сиен собрал лучших бойцов и прочесал с ними весь Аньшу. Долгие годы мы думали, что в той охоте были истреблены все кумихо. Как видишь, мы ошибались.

– Даже оборотни, они ведь бывшие люди. Разве человек может прожить столько?

– Кумихо, подобно личам, могут вместе с кровью выпить ки человека и этим продлить свою жизнь. Да и плотью не брезгуют. Видимо, это своеобразная месть Акерии за то, что люди хотели поживиться её внутренностями. Кумихо всë ещё способны принимать свой человеческий облик, так что выследить их очень сложно. Нам повезло, что сейчас осень – наша кумихо линяет.

– Похоже, мы на месте.

Анью окинула взглядом высокую ограду, возле которой они оказались. Эта усадьба располагалась на значительном расстоянии от города, практически на отшибе. И, вопреки ожиданиям, тишиной это место похвастаться не могло. Где-то за забором явно шли весьма шумные гуляния. Пьяные мужчины горланили весьма похабные песни. Амулет, что вёл их за собой, поднялся выше, перелетая через ограду. Анью подпрыгнула вверх, подтягиваясь, и перебираясь на другую сторону. Людей поблизости не было, так что никто не заметил этого небольшого вторжения. За оградой было целое поле красивых, фиолетовых цветов. Вдалеке виднелись какие-то постройки, больше всего напоминающие склады, а не жилые дома. Анью кивнула Лан Роу, давая понять, что всё в порядке, и спрыгнула вниз.

Цветы источали сладкий, тягучий аромат, который словно оседал в сознании, делая мысли вялыми. Раздражение усилилось и теперь к нему прибавилась, взявшаяся непонятно откуда, физическая усталость. Анью наклонилась, рассматривая цветы внимательнее и ещё больше погружаясь в этот приятный запах. Она определенно не встречала прежде такие красивые цветы. Некоторые ещё только расцветали, другие уже отцвели, лепестки на них осыпались, оставив лишь крупную коробочку с семенами, насыщенного зелёного цвета, покрытую небольшими белыми капельками-бусинами, будто из неё сочилось молоко. Или белая кровь. Анью устало прикрыла глаза. Всё, что раньше было важным, показалось незначительным. Очень хотелось спать.

Кто-то дёрнул её за ворот мантии, оттаскивая вплотную к стене. К лицу прижалось что-то прохладное и неприятно мокрое. Она вяло отбивалась руками, будто забыла, что владеет магией. Дышать через мокрую тряпку было сложнее, но это отрезвляло. Колдунья изумленно хлопала глазами, не понимая, что случилось.

– Не вдыхай запах. Уснёшь и не проснёшься, – через тряпку голос Лан Роу звучал странно глухо, но смысл был понятен.