Элиза Полуночная - Сила, способная изменить мир. Гармония

It's all good if you let me dive

With sharks on the ground.

You lose your routine

Cause I found my path.

Apocalyptica – Path Vol. 2 feat. Sandra Nasic

Лан Роу.

Лан Роу тихо постучалась и открыла дверь, не дожидаясь ответа. В кабинете лекаря, как и всегда, было тихо. Иногда казалось, что у него не бывает пациентов, но она знала, что это иллюзия. Аюр – лучший в Аньшу врачеватель. Он мог быстро и точно определить в чëм проблема и исцелить недуг. Всех своих пациентов он осматривал ещё до обеда, если таковые имелись, а после занимался приготовлением лекарств, находясь в лечебнице скорее по привычке, сложившейся за долгие годы практики. Аюр утверждал, что просто дежурит на случай, если кто-то будет срочно нуждаться в помощи врачевателя. Лан Роу не видела в этом особой необходимости – все в Аньшу знали, что лекарь живëт на втором этаже, прямо над своей лечебницей.

Аюр неторопливо перетирал семена кардамона. Его чëткие движения, отточенные годами практики, успокаивали. Воительница села на кушетку, слушая методичный скрежет пестика о стенки ступки и наслаждаясь ароматом кардамона – её любимой специи.

– Слышал, – Аюр отложил пестик, вытряхивая порошок из ступки в небольшое сито. – На турнире объявилась кумихо. И хватило же ей наглости заявится прямиком в Лазурную гавань в такое время. Поймала?

– Аньюриэль её убила. Это был их поединок, но всë вышло из-под контроля, – Лан Роу покачала головой. – Кумихо ранила её. Лунные девы, конечно, тут же утащили её в свою лечебницу. Кровь остановили, но рана всë не заживает до конца.

– О яде беспокоишься. Когти у этих бестий всегда чем-то смазаны.

– Аньюриэль сопротивляется, не хочет лечиться, воет: «Само заживёт». Яд еë совсем не беспокоит, как и собственная жизнь. Есть что-нибудь от ожогов?

Лан Роу скривилась, то ли от того, что подопечная доставляла слишком много проблем, то ли потому, что Аюр высыпал в стопку сушенных жуков и принялся перетирать уже их, то ли потому, что ожоги под повязками продолжали беспокоить. Ненадолго повисло молчание, нарушаемое лишь тихим скрежетом камня.

– На полке чëрная баночка. Третья слева. Смазывай утром и вечером. И в следующий раз приходи сразу.

– Спасибо, – Лан Роу взяла с полки нужную баночку и положила на стол несколько серебряных монет.

– Тяжело тебе с ней.

Аюр не спрашивал, он знал. Лан Роу лишь тяжело вздохнула, не зная, стоит ли откровенничать и обсуждать сложившуюся ситуацию. После недолгих размышлений она снова села ну кушетку, крутя в руках баночку с мазью и смотря на то, как отражаются от наполированной поверхности солнечные лучи, падающие в окно.

– Она сожгла целый особняк в Дайфене. Советник Фархан собирался вплотную заняться торговцами опиумом после турнира. Теперь там одно пепелище. Я, вот, тоже под раздачу попала. Вся банда – пепел. Склады и поля опиума – тоже пепел. Аньюриэль сама по себе не слишком дружелюбная, держится очень настороженно. Но это… В неё словно бес вселился.

– Она стала берсерком, – кивнул Аюр.

– Ты что-то знаешь об этом? – Лан Роу посмотрела на лекаря с нескрываемой надеждой. – Это как-то можно контролировать или остановить?

– Знаешь, почему я стал самым известным врачевателем в Аньшу? – вопросом на вопрос ответил Аюр.

– Потому что внимательный и много знаешь?

– Потому что я решаю не последствия, а саму проблему. Ты видишь симптом, который тебе не по нраву, и хочешь от него избавиться, но это принесëт лишь кратковременный эффект. Нужно докопаться до сути, понять в чëм причина и исправить это.

– Во время осмотра ты говорил, что у Аньюриэль избыток ша в анахате, – вспомнила воительница.

– Слушаешь внимательно, но не думаешь. Большое количество ша – ещё один симптом. Основной симптом. Думай.

Она думала, но никак не могла разобраться, в чëм же причина. Отчаявшись понять, Лан Роу принялась разматывать повязки на руках, чтобы смазать ожоги, что отвлекали её.

– Эх, и почему Рунаан выбирает таких юных посредников. Опыта у тебя пока маловато. Анахата – четвëртая чакра, сердечная, та, что у нас с тобой, да и у всех других, в центре груди. Когда с сердцем всë в порядке, она светится мягким, зелёным светом, но у этой девочки там чернота – всё будто кислотой вытравили.

– Но разве такое может быть?! – она потрясенно смотрела на лекаря. – Как она на ногах вообще стоит, если у неё пустота в груди? Что вообще способно до черноты разъесть чакру?!

– О! Ты начинаешь задавать правильные вопросы. Любовь, девочка, это любовь.

– Я не понимаю…

– Конечно не понимаешь. У тебя есть сила, навыки, ты знаешь, как устроено мироздание, но не понимаешь его. Анахата – сердечная чакра, в ней живëт любовь. Любовь, да будет тебе известно, одна из самых могущественных сил, что движет нашим миром. Именно она убивает эту несчастную девочку и она же даëт ей силу идти, не смотря на то, что творится у неё внутри.

– Но разве так бывает? Разве может то, что тебя убивает, давать тебе силы? – Лан Роу, не отрывая взгляда, смотрела на лекаря, позабыв про ожоги. – Это ведь лишено логики.

– Пусть Боги и великий Рунаан уберегут тебя от такой любви, всепоглощающей и неистовой, если она не будет взаимна. Любовь – могущественная сила, но даже её порой недостаточно. Сама по себе она не решает проблемы. С кем путешествует эта девочка?

– С ней лишь девушка, помогающая в плаванье и маленький паренëк из какого-то необычного островного народа. Совсем маленький, пара сантиметров ростом. Никогда таких не видела. Там нет никого, кто мог бы быть её возлюбленным.

– Значит ты ей ничем не поможешь, – лекарь покачал головой. – Эта ярость – единственный для неё способ выплеснуть из своего тела хоть немного ша. Её способ выживать. На какое-то время наступит период затишья, но ша будет копиться, бурлить в ней и ждать, пока что-то спровоцирует новую вспышку гнева. Рано или поздно эти чувства поглотят её и уничтожат. И мне страшно от того, какие разрушения будут этому сопутствовать…

– Должно ведь быть хоть что-то! Да и любовь не должна убивать! – она поднялась на ноги, негодующе смотря на старика.

– Нет лекарства от любви. Не забывай, что у всего есть противоположность, таков баланс и гармония бытия. Если есть Инь, то должен быть и Ян.

– Ненависть…

– Верно. Однажды её чувства переродятся ненавистью. О, нет, она не умрëт в общепринятом смысле этого слова, но ненависть разъест её душу до основания и она станет чудовищем. У этой девочки огромная манипура. Настолько большая, что смещает внутренние органы. В ней столько огня, что она может утопить в пламени половину Аньшу за раз. А ведь она ещё юна по меркам своего народа, её дар пока не достиг своего пика. Мне страшно, искренне страшно, представить, чем это всë обернëтся.