Red Mars - Нетрудно быть богом

Жителей в нем уже не было – их забрал предыдущий караван. И, судя по распахнутым настежь дверям, солдаты с людьми особо не церемонились. Я заглянул в пару домов: везде раскиданные по полу вещи, на столах – тарелки с недоеденной едой. Видимо, солдаты пришли в обеденное время, когда жители только вернулись в свои дома, чтобы поесть наваристого супа из местной дичи или ароматных запеченных корнеплодов с собственноручно сбитым маслом.

В одном дворе мое внимание привлекла детская самодельная кукла, лежащая на ступенях: пуговичные глаза слепо смотрят в небо, одна нога согнута под каким-то невообразимым углом, тряпичное лицо испачкано в грязи.

Я зачем-то поднял ее, усадил на пороге дома, поправил кривое платье. Какой-то ребенок играл с ней у родительского очага, где чувствовал себя в безопасности. А теперь у этой семьи больше нет крыши над головой.

На покосившихся заборах сидели кошки, я даже погладил парочку. Они доверчиво льнули к рукам, не зная, что хозяева к ним уже не вернутся.

Было что-то апокалиптичное во всей этой картине.

Хорошо, что в этот раз я успел попросить Ара не назначать меня главным – мне хотелось думать и наблюдать, а не суетиться.

Через полчаса командующий нашим небольшим караваном, темноволосый и молчаливый Лерс, уже распределил всех раненых по домам, назначил часовых и дежурных по походной кухне. Я должен был стоять на раздаче.

Остальным было позволено выбрать себе для ночевки любой дом. Выцепив взглядом в толпе Якова, я указал глазами на небольшой домик, обмазанный глиной до самой крыши. Он стоял почти на краю деревни, что меня целиком и полностью устраивало. Я приметил его с самого начала – мы входили в поселение именно с этого края деревни.

После ужина, состоявшего из немного залежавшейся крупяной каши с мясом и сухарей, Стражи начали потихоньку расходиться по выбранным для ночлега домам.

Когда я, закончив со своей работой, зашел в выбранный домишко, Яков уже ждал меня там.

Но, к сожалению, не только он.

– Ты кто? – вопрос вырвался сам собой.

Развалившаяся на лавке деваха даже не шелохнулась. Сидит, ухмыляется, ножами метательными поигрывает.

Перевел взгляд на Якова: этот нахохлился, зыркает на незваную гостью, но молчит. Боится, что ли?

Нарочито медленно положив ладонь на рукоятку меча, спросил еще раз:

– Кто такая?

Девица улыбнулась, демонстрируя ровные белые зубы. Зубы у ррахцев как правило не очень хорошие – а эта, смотри-ка, здоровая, кровь с молоком.

– Не кипишуй. С добром пришла я в ваш дом, – еще и поклон изобразила.

Издевается?

– Яков, выйди, – тон спокойный, голос уверенный.

Пацан бы послушался, но гостья усмехнулась и повторила, будто передразнивая:

– Да, Яков, выйди. Взрослым надо поговорить без… сопливых.

И, конечно, волчонок остался. Теперь его с места даже упряжка волов не сдвинет.

Значит, по-хорошему не выйдет. Только вот вытащить меч из ножен я не успел: метательный кинжал просвистел в сантиметре от моего лица и воткнулся в дверь за спиной. А в руках у необычной гостьи моментально оказался еще один.

Ситуация была странная: я совершенно не боялся этой девицы, хотя, судя по всему, следовало. Разрядила обстановку, как ни странно, она сама.

– Мира, – мгновенно посерьезнев, будто сбросив личину, представилась гостья, – с сегодняшнего дня я встаю на ваш с Яковом путь.

И речь странная речь, и слова странные. Вздохнув, спросил:

– А наше мнение учитывается?

Улыбнулась, отрицательно покачала головой.

– Ты всегда стараешься произвести на новых знакомых самое лучшее впечатление? – я все-таки не смог удержаться от колкости. Да и не хотел, честно говоря.

– Получилось? – снова сверкнула улыбкой, но какой-то натянутой, неестественной.

Яков буркнул из своего угла что-то возмущенное.

– Вынужден тебя разочаровать, Мира, – специально сделал акцент на имени, – если ты не дашь развернутый ответ на вопрос, что тебе от нас нужно, с нами не пойдешь.

– А кто мне запретит? Ты, что ли?

Девица снова поигрывала кинжалами, глядя на меня в упор. Взгляд я выдержал, и Мира первой отвела глаза.

– Я не могу сказать всей правды. Зла вам не желаю, буду всячески помогать и поддерживать – впереди сложный путь. С твоим волчонком мы однозначно подружимся, – подмигнула ошалевшему Якову, – а вот ты меня бесишь, но я смогу с этим жить.

Повисло напряженное молчание. Яков во все глаза смотрел на меня, я же пытался понять, имела ли девица в виду именно то, что сказала? Она знает, кто такой Яков, или просто уловила некое сходство, как я когда-то?

Мира расхохоталась, явно довольная произведенным эффектом:

– Видели бы вы сейчас ваши лица! Ты, – она ткнула пальцем в Якова, – перевыртыш-полукровка. А ты – чужак.

– Давай убьем ее! – предложил мой предприимчивый юный подопечный.

– Давай пока не будем, – преувеличенно миролюбиво ответил я, с интересом разглядывая гостью. Достаточно высокая, ниже меня всего на полголовы. Темные волосы заплетены в косу. Лицо можно было бы назвать приятным, даже симпатичным, если бы не две вещи: пересекающий бровь тонкий шрам и злые, какие-то отчаянные глаза. Спортивное тело – никаких дряблых мышц или лишнего жирка. Оружием владеет прекрасно. Во всяком случае, лучше меня. Возможно, эта девица будет нам полезна – как минимум, обучит каким-нибудь фокусам вроде метания ножей. Да и не уверен я, что мы с мальчишкой сумеем победить эту девицу даже в нечестном бою.

Мира с весельем наблюдала за моими раздумьями. Я ощущал ее взгляд на себе: она осмотрела меня с ног до головы и ухмыльнулась.

– Что решили? Мне можно пожить еще немного?

– Да. И даже можешь увязаться за нами, если хочешь. Но имей в виду – я буду внимательно следить за тобой.

Напряжение покинуло лицо девушки, и внезапно оказалось, что глаза у Миры совсем не злые. Удивительно, как я сразу не заметил, что она просто очень сильно нервничает? Боялась, что мы не возьмем ее «на наш путь»? Значит, настолько важно для нее пойти с нами?

Это я выясню позже, а пока нужно выспаться. Убрав меч, объявил:

– Яков, ты спишь в спальне, мы с Мирой – на лавках.

– Не оставлю я тебя одного с энтой! – взволнованный Яков начал снова коверкать речь и даже случайно перешел со мной на «ты». Исправлять его я не стал.

– Значит, я буду спать на мягкой кровати, а вы тут на лавках, зато вместе, – не растерялась наглая девица, и через секунду за ней уже захлопнулась дверь в комнату.

– Доволен? – усмехнулся я, ложась на лавку. – А мог бы спать на удобной кровати.

– Лучше с тобой на жесткой лавке, – с вызовом взирая на закрывшуюся дверь спальни, громко воскликнул Яков, и тут же понизил голос до шепота, – не доверяю я ей.