Екатерина Мекачима - За тридевять земель

– Трусиха! Видишь, не растаяла я! – звонко хохотала девчушка.

Мирослава попробовала выйти из круга, но её вновь не пустили. Толпа только плотнее обступила костёр и Мирославу.

– А давайте заставим её прыгнуть? – предложил кто-то. – А то чую, с такими недотрогами Ярила не придёт нас греть! И Яру-весну не позовёт с собой!

– Пожалуйста, не надо! Я не хочу прыгать! – искренне говорила Мирослава. – Вон, есть у нас девушки-веснянки, – она показала рукой на де́вицу, которая ещё раз перепрыгнула высокое пламя, – что хорошими невестами Яриле станут!

– Каждая должна быть хорошей невестой! – громко сказала прыгунья и, взяв Мирославу за руку, потянула её к костру.

Толпа гудела, пламя дышало жаром, когда Мирослава вновь оказалась перед костром.

– Прыгай! – прокричали молодые люди хором.

– Только юбки подбери, – прошептала на ухо прыгунья. – А то в том году Марья вместе с сарафаном своим спалилася, только черевички от неё и остались!

Мирослава с ужасом смотрела в огонь.

– Отпустите меня, – прошептала она, почти плача.

– Прыгай! – требовательно раздалось позади.

– Не буду! – возмутилась Мирослава. – Это праздник Весны, а не казнь! Что с вами со всеми творится? – Она обернулась на толпу.

– Хмель с ними творится, – услышала она громкий знакомый голос. Толпа зашевелилась, пропуская кого-то, и к костру вышел Вель. – Пойдем отсюда. – Он протянул Мирославе руку, и девушка приняла помощь. Под сдавленные смешки и не очень приличные замечания Вель вывел Мирославу из круга.

– Почему ты не пошла с нами? – строго спросил Вель, ведя растерянную Мирославу сквозь гуляющую толпу. – Зачем с ними хороводы водила?

– Они меня сами за руки схватили, – призналась Мирослава. – Я не смогла освободиться. Даже коробок с птичками, которых матушка нам напекла, выбили! Теперь и Весну звать не получится…

– Ничего, у Святославы целый короб пташек, – успокоил Мирославу Вель. – Ты говоришь матушка пекла?

– Да, – согласилась Мирослава. – А что?

– Передай ей, что вкусно очень, – улыбнулся Вель.

Забава, Марфа, Святослава и друзья Веля расположились недалеко от одного из золотых костров: Богдан, брат Лучезары, достал из заплечной сумки дудочку и играл на ней, а молодые люди пели и танцевали. Забава, завидев подходящих к ним Веля и Мирославу, вышла вперёд.

– Отец Сварог! Я уж переживать стала, куда это ты пропала! – Забава решительно взяла младшую сестру под руку и встала между ней и Велем. – Спасибо, Вель! – обратилась она к юноше, который сдержанно кивнул. – Помог нам очень!

Мирослава хмуро посмотрела на сестру и освободилась от её рук.

– Я потеряла матушкиных птиц, – сказала Мирослава грустно. – В хороводе коробок из рук выбили.

Забава испуганно взглянула на Веля, но, заметив, что тот не обратил на слова сестры внимания, прошептала Мирославе:

– Ничего страшного! У Святославы много птичек, всем хватит!

Мирослава кивнула в ответ, к ним подошла Святослава.

– Давайте все вместе весну позовём! – предложила она. – Станцуем солнечный хоровод, споём веснянку!

– Да, а Богдан будет играть нам! – поддержала Лучезара.

– Давайте! – обрадовалась Марфа. – Что петь будем?

– Птички-жаворонки? – предложила Мирослава.

– Отлично! Кто предложил – тот и запевает! – улыбнулась Марфа, взяла у Святославы из короба печенье и положила в рот.

– Хватит кушать птичек! – возмутилась Забава. – Нам ещё зарю встречать надо, а наш короб Мирослава потеряла.

– Тут на всех хватит, – мягко улыбнулась Святослава и, поставив коробок на землю, обратилась к Мирославе: – Ну, де́вица, предложила – запевай! А мы в хороводе подхватим!

– Давай, сестра, говорили же, хороводницей выберем! – Забава отвела Мирославу в середину круга и, взяв одной рукой Святославу, а другой – Веля, повела хоровод. Богдан встал рядом со смутившейся Мирославой, а Лучезара с Ладом замкнули хоровод.

Богдан заиграл на дудочке, но Мирослава некоторое время молчала: улыбки друзей светились радостью (хотя Забава, как заметила Мирослава, теперь смотрела на неё как-то иначе), но Мирославе стало не по себе. Ей часто делалось неловко от внимания других людей, нынче же чувство казалось холоднее и глубже. И песнь Богдановой дудочки будто зиму, а не весну, закликала. Да и весенний ветер, что раздувал пламя костра, был больно студёным. Мирослава покачала головой, отгоняя наваждение, шумно вздохнула, посмотрела на высокое темнеющее небо и запела:

С каждым спетым Словом Мирославе чудилось, будто бы мелодия дудочки сливается воедино с её песней. Каждое спетое Слово придавало сил и наполняло теплом. Музыка Богдановой дудочки не отпускала хороводницу, Мирослава пела, и ей виделось, что мелодия течёт сквозь тело – едва слышимая, но явная Песнь. И эта Песнь была Словом, и была она повсюду: в земле и в воде, в тонких ветвях берёз и первых сочных листочках и набухших почках; Песнь струилась по стволам деревьев, она давала жизнь полям и лесам; Песнь искрилась радостью в глазах людей, но и отзывалась в их душах тёмной вечной тоской. Песнь даже слышалась в деревенских домах, на резных ставнях которых играли отсветы ночных огней…

Мирослава пела, не заметив, как хоровод вокруг неё стал больше и что вместе с ней закликали Весну не только её друзья. От Песни стало так жарко, что Мирослава скинула свиту, оставшись в алом сарафане, надетом поверх белой украшенной красной вышивкой рубахи. Кто-то из хоровода протянул Мирославе птичку и деревянную чашу. Мирослава с поклоном приняла дар, под песнь дудочки подбросила птичку и отведала хмеля. Хороводнице стало ещё жарче, Песня зазвучала ещё громче, и ноги сами пустились в пляс.

Мирослава танцевала вместе с Песней, пела вместе с Ярой, а Ярила помогал ей прыгать через костёр. Только, заметила Мирослава, у Бога весенней силы волосы были чёрные, как ночь, и звали его почему-то Велем. Но девушка не обратила на его имя внимания – Песнь вела её, вела, словно волхву…

– Скоро заря, – тихо говорил Ярила-Вель. Его дыхание пахло хмелем. – Позовёшь нам Весну с Серебряной Горы?

Мирослава улыбнулась ему и осмотрелась: вокруг них собрались девушки и юноши, которые выбрали себе Веснянку. Мирославе протягивали птичек, и она их с улыбкой принимала. Теперь Мирославе было спокойно и тепло. Песнь Мирославы захватила многих, только Забава стояла в стороне и хмуро смотрела на сестру. Интересно, почему? Мирослава хотела было подойти к Забаве, но Песнь вновь напомнила о себе: она решительно взяла Мирославу за руку рукою Веля.