Александр Хабло - Легенды Яви и Нави. Книга 1

Оглянулась Ягина в саду, а на ветвях деревьев яблоки золотые, будто маленькие солнышки висят. Она робко подошла к истоку реки, который был лишь небольшим ключом, бьющим из-под земли. Встала Ягина на колени и увидела на дне янтарный камень, переливающийся жёлтым и оранжевым цветами. Девушка обернулась, убеждаясь, что Сирин отошла, и никто за ней никто не смотрит, после чего достала из сумки перчатку Сварожича и надела её. Затем взмахнула рукой, выставляя ладонь вверх, и камень тут же из воды поднялся и прямо в руку Ягини лёг. Девушка спешно начала прятать Ивит в сумку и искать огниво, но внезапно для неё сзади раздался голос Сирин, заставивший подпрыгнуть Ягину:

– Ты что делаешь?

– Я, тут… я ничего, – сбиваясь, ответила девушка и, наконец, найдя в сумке огниво, начала им быстро выбивать искры.

Сирина кинулась к Ягине, но той вовремя удалось выбить искры и птица вестница, подлетев к тому месту, где мгновение назад была девица, ухватила своими крыльями только клубы дыма. В недоумении птица-вестница подошла к истоку реки и увидела, что на дне нет Ивита.

– Пропажа! – раздался пронзительный крик Сирин по Нави, который услышала даже Ягина, находившаяся возле врат миров, за многие километры от истока реки. Девушка почувствовала, как со стороны леса, в котором она повстречалась с бесом, задул сильный ветер. Она посмотрела в его сторону и увидела, как густой туман пополз из леса и из него начали выпрыгивать черти, сотни чертей, которые оскалившись и рыча, бросились в её сторону. Ягина затряслась всем телом и попыталась поднять медальон, но тот выпал на землю из непослушных рук.

– Быстрее! – услышала Ягина, голос Каранна и, сумев справиться со своим телом, которое казалось, больше не принадлежало ей, она взяла медальон и прыгнула через врата в Явь, где юноша уже принялся спешно тушить костёр. Бесы попытались прорваться через ворота в Явь, но руки и туловища их только бились как о стекло, не в силах пересечь ворота миров.

– Твоя душа наша! – ревели бесы наперебой до тех пор, пока Каранн не затушил последний уголёк в костре и из земли под воротами не поднялись клубы дыма, закрывающие врата миров.

Ягина сидела на земле, обняв свои колени, и плакала, судорожно вздрагивая от страха. Она сняла перчатку Сварожича и кинула её в сторону.

– Ты достала, достала?! – закричал на неё Каранн, – Дай его мне!

Девушка подняла голову и удивлённо посмотрела на Каранна, который стоял над ней.

– Ты здоров? – всхлипывая, спросила она.

– Да, мне лучше, – резко ответил Каранн, – Ивит, он у тебя?

Ягина протянула ему сумку, продолжая недоумевающе смотреть на юношу. Колдун резким движением выхватил сумку из рук Ягины и принялся перебирать её содержимое.

– Я не понимаю, – сказала девушка, не сводя взгляда с Каранна, чьё поведение её пугало, не меньше облика бесов, которых ей довелось увидеть в Нави. Однако колдун, не обращая внимания на неё, перебирал содержимое сумки, выкидывая его на землю, пока не нашёл Ивит.

– Вот он! – воскликнул Каранн, держа в руке камень бессмертия.

– Давай вернём его, – предложила девушка, вставая с земли, – Ты поправился, а его место в Нави.

– Нет! – крикнул колдун, уже успевший одеть перчатку Сварожича и вскинул в её сторону руку, облачённую в колдовской артефакт. Ягина отлетела от Каранна и почувствовала сильный удар о спину и затылок, после чего в глазах её потемнело.

Девушка стала приходить в себя от того, что почувствовала, как что-то липкое и тёплое касается щёк и лба. Она открыла глаза и увидела волка, который, склонившись над ней, облизывал её лицо.

– Фу, – сморщилась Ягина, отодвигая от себя голову зверя, – Отстань.

Она встала и почувствовала сильную боль в затылке и спине. Ягина огляделась и обнаружила, что Каранна не было, только её сумка лежала возле потухшего кострища. Она подошла к ней и наклонилась, чтобы взять, но после неподвижно замерла, так как увидела, что кожа на её руке стала дряблой, покрытой глубокими морщинами и старческими пятнами, а вместо ногтей пальцы венчали крючковатые когти. Ягина выпрямилась, разглядывая свою руку и заметив лужу воды рядом с вратами миров, бросилась к ней. Ягина наклонилась над лужей и в её отражении увидела, что вместо смоляных локонов с её головы свисают седые клоки волос, лицо всё стало морщинистое и покрылось бородавками, в глазах блеск изумруда мутная пелена сменила, а на спине вырос горб.

– А-а-а! – закричала, Ягина, слезами заливаясь, понимая, что Каранн обманом вынудил её Ивит из Нави выкрасть и что теперь Создатель миров обрёк её страдать в обличии ужасной старухи и охранять врата миров, через которые она вынесла из мира душ предмет Яви не принадлежащий.

Много в Яви было чудес, и многие хотели их творить, однако не у всех это получалось, и тех людей кто не мог обладать магическими способностями, чародеи называли: «лишёнными слышать Навь» или «акарнами». Со временем многие акарны начали приписывать колдунам связь с бесами и нечистью, а также винить их во всех бедах людских и тогда чародеи начали сторониться акарнов и скрывать свои способности, передавая их новым поколениям чародеев втайне. Так магам удалось избежать гонений, и они продолжили своё существование среди акарнов, но не удалось избежать соблазнов: обладать властью и богатствами. Одни хотели с помощью колдовства обогатиться и прославиться, вторые искали в нём способ повелевать другими и подчинить всех своей воли, многие искали бессмертие, но были и те чародеи, которые хотели с помощью магии просто жить в гармонии со всей Явью и наслаждаться жизнью. Эти чародеи уходили из больших городов и селений в горы, леса, на берега рек, озёр и морей. Они создавали свои общины и строили храмы, в которых обменивались опытом, проповедуя отчуждённость от практик колдовства ради власти над остальными людьми, получения материальных благ свыше тех, что были им нужны для жизни и любых нарушений законов Разума. В своих общинах они создавали семьи и всячески сторонились зла, постепенно отдаляясь от остальных людей и скрывая своё существование. Научились они магические способности из глубин своей души черпать, не используя иной раз колдовские артефакты, и называли они себя – вайюхами.

Одна из общин вайюхов находилась на берегу реки Ра. Они жили в храме, построенном из белого камня на пологом берегу изгиба протоки. Называли вайюхи свой храм Каркавира. Расположен он был так, что человек, который не знал о нём, не мог его увидеть ни с реки, ни с суши. Дело в том, что со стороны реки раскинулся огромный остров с высокими соснами, а со стороны суши простирался лес из величественных берёз. Да ещё вдобавок и слава у тех мест была не добрая. Ходили слухи среди людей, знающих эти места, будто здесь обитает страшное чудовище, – птица Рух. По рассказам, якобы видевших её людей, она похожа на огромного орла, но размером больше слона и питается медведями, а своих птенцов кормит исключительно человеческой плотью. Поспособствовали таким домыслам о страшном чудовище пьяные глаза путников и неудачное превращение одного из вайюхов голубя в орла, как говорится: «исключительно в научных интересах». Рух на вид получилась, конечно, не очень дружелюбным созданием и действительно намного больше, чем задумывалось, но питалась исключительно растительной пищей, да к тому же с приближением зимних морозов ей стало холодно, и она улетела на юг. Однако дурная реклама здешних мест была на пользу вайюхам и поэтому они пытались её всячески поддерживать, периодически пугая странников, которые приближались к лесу иллюзией птицы Рух. Обитал в тех местах и леший, дед Вепр. Вайюхи говорили, что когда-то он был человеком по имени Яшка и служил при дворе одного князя. Он влюбился в хозяйскую дочь, Милаву, и та ответила ему взаимностью. Зная, что суровый отец Милавы не одобрит их союз, они решили бежать. Однако князь, обнаружив беглецов, отправил в погоню своих гонцов и приказал убить Яшку, а не послушную дочь вернуть домой. Те настигли влюблённых у опушки леса и привязали Яшку к берёзе, оставив помирать, а Милаву силой забрали к отцу. После смерти Яшки его душа терзаемая желанием увидеть любимую, так и не отправилась в Навь, а осталась в лесу, где его погубили, ожидать свою Милаву. А дедом Вепрем его прозвали после того, как он распугал пришлых охотников, превратившись в огромного кабана и разметав их стойбище. Так его и стали называть дед Вепр.