Полина Кумар - Молчание тундры

– Я не могу её взять. Я завтра уезжаю.

– Ты больше не вернёшься в академию, – возразил Аластор. – Теперь ты вместо брата.

– Найди себе другого правителя, я не гожусь для этой роли.

– Напротив. Ты подходишь как никто другой.

– Мне это не надо.

– Придётся смириться.

– Если хочешь, становись вождём сам! – разозлился Дарун. – А я не останусь среди этих немытых дикарей!

– Ты останешься здесь, – оборвал его Аластор. – Или, отправившись завтра в дорогу, не доедешь никуда. Выбирай.

– Выбирай? Это не выбор.

– Верно. Может ли вообще иметь выбор тот, кого не спрашивали, хочет он рождаться или нет?

Лицо Даруна искривилось. Мир рухнул. Уютная академия, где он провёл свои лучшие годы, и куда надеялся вернуться, возникла перед ним как мираж и исчезла навсегда. То, к чему он стремился, вдруг отдалилось на недосягаемое расстояние.

– Ну и что мне теперь делать? – обречённо спросил новоявленный наместник.

– Всё, чему ты учился, было ради этого. Не заставляй меня думать, что ты потратил время зря.

– Я отправлю письмо в Норлиндор, пусть с убийством разбирается король.

– Нет! Ваша тайна в безопасности только благодаря тому, что о ней никто не знает.

Аластор оставил девочку в руках Даруна и ушёл.

Толпа зашевелилась, зашепталась. Тут и там слышались разговоры:

– Что он сказал? Где все остальные?… Они не придут… Как не придут?… Что произошло?…

Наместника окружили люди. Отсветы пламени костров мелькали на встревоженных лицах. Гомон становился всё громче и громче.

– Молчать! – приказал Дарун. – Сворачивайте балаган и уходите. Праздник окончен.

– Вождя убили! – заголосили из толпы. – Вождь мёртв! Семья вождя мертва!

Дарун смотрел на новорождённую. На девочку с янтарными глазами. А она внимательно смотрела на него сквозь прикрытые веки и шевелила ручонками. Одну она разжала, и Дарун увидел на её ладони белый камень.

– Криолит. Дурной знак! – сказал наместник и, подцепив его двумя пальцами, откинул в грязь.

Девочка заплакала. Он укутал её и закачал, понимая, что уже ненавидит.

Наместник направился к дому.

Курносая девочка лет пяти-шести с белокурыми волосами подняла белый камень с земли, спрятала в карман и побежала за Даруном.

– Дядя!

Он обернулся. Девочка догнала его.

– Как вы её назовёте? – спросила она, приподымаясь на цыпочки, чтобы разглядеть новорождённую.

Дарун вспомнил о камне, который только что выбросил.

– Так и назову «Криолит». Это погибель нашего клана.

Курносая девочка непонимающе уставилась на дядю.

– Криолит… криолит… лит… – забормотала она. – Назовите её Лит! Мы будем играть вместе.

Наместник посмотрел на девчушку и подумал о том, что её отец больше никогда не придёт, но она ещё не знает об этом. Он погиб там, вместе со всеми от руки неизвестного. В славе и доблести? Или в страхе и бесчестии? Этого уже никто не узнает, да и какая теперь разница, – всё равно павших рано или поздно поглотит забвение. Но наместник не чувствовал никакой жалости. Пускай со всем этим разбираются другие. Это не его дело.

– Лит? Что за ерунда! – ответил Дарун, отмахиваясь. – Иди домой и не путайся под ногами, Диана. Ты такая же глупая, как твоя мать.

Лицо девочки посерьёзнело, и она убежала. Наместник тут же забыл о ней. Он растерянно смотрел на суету и переполох посреди площадки, где ещё недавно готовились отпраздновать большую радость, и не знал, что делать со всеми этими людьми, включая новорождённую, которую держал на руках. Дарун взглянул на неё – она больше не кричала, и, похоже уснула. Зато его собственные руки тряслись от холода и усталости.

Он снова повернул к дому, чтобы поскорее уложить ребёнка в кровать, найти кормилицу и уладить кучу дел, о большей части из которых ещё даже не догадывался.

– Старейшины никогда не поддерживают таких, как ты, – услышал он за спиной низкий уверенный голос, когда перешагнул порог дома.

Наместник оглянулся, пожалев о том, что забыл запереть ворота – в академии этим всегда занимался привратник.

Во двор вошёл мужчина и закрыл за собой ворота. В темноте Дарун не мог узнать его.

– Кто будет уважать тебя после того, как ты бежал из-за женщины, – продолжил тот.

– Это было очень давно, – возразил наместник, всё ещё пытаясь разглядеть непрошенного гостя.

– У северян долгая память. Алгерд был сильным правителем, каким тебе не стать никогда.

Дарун спустился с крыльца и подошёл ближе, пытаясь скрыть волнение.

– Ты дерзок, как воины моего брата. Но они мертвы, а ты жив. Значит, ты не воин. Кто ты?

Мужчина приоткрыл ворота и шагнул в полоску света.

– Халгар Джосгар, – узнал его наместник.

– Ты – брат Алгерда, но ты не один из нас. Ты предал север.

Дарун вздохнул, не в силах ничего сказать в своё оправдание, но что-то в глубине души не позволило ему стоять, опустив голову, перед этим простолюдином.

– Я – потомок Нерала Талима, в моих жилах течёт его кровь. На севере только кровь определяет, кто будет вождём.

– У тебя порченая кровь, – проговорил Халгар сквозь зубы.

– Если ты пришёл что-то клянчить у меня взамен на сомнительную помощь и поддержку, то зря. Я не нуждаюсь в таких как ты.

Глаза Джосгара гневно блеснули.

– Кровь скоро не будет иметь значения, и ты в этом убедишься. Настанет время бед, но ничего исправить будет уже нельзя. За твоей спиной зреет заговор, и нет никого, кто бы защитил тебя. Перед смертью ты пожалеешь, что отверг мою помощь.

Халгар так зловеще улыбнулся, что у Даруна перехватило дыхание.

– И какую же помощь ты мне предлагаешь? – спросил он. – Ты – из простых. Откуда тебе знать, как влияют на старейшин?

– Простые не влияют на них, – ответил Халгар. – Они их убирают.

Дарун прищурился и с любопытством посмотрел на амбала.

– А взамен ты хочешь стать одним из десяти старейшин?

– Первым из них.

– Я так и думал. Справедливая плата.

Халгар пронизывал наместника долгим взглядом. Вязким, тягучим.

– У меня недавно родился сын, – сказал он и посмотрел на новорождённую в руках Даруна. – В награду за помощь ты выдашь за него свою племянницу.

– Похоже, у меня нет другого выбора.

Дарун положил ребёнка у порога дома, достал нож и полоснул себя по ладони. Халгар проделал то же самое. Они пожали руки, скрепив договор кровью.

– Моя жена Далла будет её кормилицей, – сказал Джосгар, выходя со двора.

Наместник поднял девочку и вошёл в дом.

Черноглазая женщина, которую так никто и не увидел, ещё долго стояла в тени среди хижин. Её плечи вздрагивали.

Дарун сидел за деревянным столом и старательно выводил чернилами буквы на бумаге. Позади стоял шкаф для книг, но их там было не много.