Святослав Брызгалов - Гирделион. Безродное дитя

– Ой, вы знаете, по правде сказать, Ролт-Горина не лучшее место для посещения его дамами, потому, я думаю, вам не стоит там быть. К сожалению, в вашем городе нет более подходящего места для выступлений.

– Простите. Ещё раз, как ваше имя? – в беседу вмешалась Маргарет, заполнявшая бумаги. Создавалось впечатление, что личность девушки, как менестреля, её никак не интересует.

– Элмер. Ирилан Элмер.

– А лет вам, простите, запамятовала, тридцать пять?

– Тридцать шесть.

– А ведь вы даже до тридцати не дотягиваете! – продолжала в свою очередь удивляться Тётушка.

– Ох, спасибо вам. Говорят, даринский сок молодит и тело, и душу. Было время, я пила его просто в огромных количествах, – улыбнулась девушка.

– Нужно будет попробовать, – как-то сухо и безразлично произнесла Маргарет, протягивая менестрелю бумагу, – Вот. Распишитесь здесь, и здесь. И, собственно, всё. Теперь это ваш сын, – после этих слов Аверину стало как-то не по себе.

– Спасибо! Я буду заботиться о нём.

Тут произошло то, чего Аверин видел уже не раз. И хоть он втайне и мечтал об этом, но в какой-то момент перестал верить, что оно когда-нибудь случится. Тётушка обняла юношу, что было сил и начала рыдать. Так она прощалась с каждым членом своей большой семьи. Так она провожала своих детей в путешествие в большом мире.

– Аверин. Не забывай нас, – всхлипывала она, – Ты всегда был для меня, словно родной сын. Я буду скучать по тебе… Ну всё, всё, хватит распускать нюни! – твёрдо сказала она это, конечно, себе, затем подолом своей юбки вытерла слёзы с лица и, как ни в чём не бывало, продолжила свою речь, слегка подтолкнув юношу к своей новой матери, – Давай, иди, и пускай удача следует за тобой всегда и везде!

Аверин повернулся к Ирилан, голова кружилась от нахлынувших эмоций. Ещё это Тётушкино напутствие подлило масла в огонь. Хотя иногда он и злился на Тётушку, иногда и был бит ею, но похоже любил её не меньше, чем она его. Прошло так много времени с тех пор, как Аверин оказался в приюте. Тётушка показала ему, какой должна быть настоящая мама. Добросердечная, безкорыстная. Она никогда ничего не жалела для своих подопечных. Всё, что Тётушка могла себе позволить – она отдавала детям. У Аверина что-то сжалось в груди. В этот момент он понял, что для него значит приют… Тётушка, друзья… Семья. Он не смел двинуться к менестрелю, так и стоя на месте.

– Аверин, ты боишься? – тихо произнесла Тётушка и попала в самую точку. В приюте всё было так знакомо, так безопасно. Он чувствовал себя здесь, как дома. А теперь от него требуется сделать шаг в неизведанное. Как оно там? Что его там ждёт? Когда-то давно он мечтал поскорее покинуть приют, как и многие дети, за которыми приходили их новые родители. Но время шло, а Аверин всё больше свыкался с мыслью, что останется здесь навсегда. А тут…

– Но ты уже взрослый, – продолжала Тётушка, – взгляни на себя. А там, – она указала пальцем на парадный выход из здания, – Там тебя ждёт огромный мир. Ты ещё не понимаешь, как тебе повезло, что за тобой пришёл менестрель. Я даже завидую тебе.

Аверина кольнуло в бок. Тётушка опять задела за живое. Впрочем, неудивительно. Они часто общались, и она прекрасно знала, что Аверин мечтает путешествовать. Как-то раз он пообещал ей, что когда он покинет приют, то обязательно посмотрит мир. Каждый его уголок. Детская мечта, вера в которую постепенно угасала. Но Тётушка всё помнила, и сейчас своими словами она разожгла юношеское любопытство. Аверин приподнял голову и встретился взглядом с Ирилан. Её кристально голубые глаза, они были совершенно чисты. Чисты, в том смысле, что в них не ощущалось ни капли зла. Никто бы и не подумал о том, что такая девушка могла когда-нибудь бывать на войне. Но человеку свойственно по натуре своей прятать самое важное внутри так, что зачастую даже ему самому трудно докопаться до истины.

– Нам бы поторопиться, а то мне ещё нужно подготовиться к выступлению, – немного неловко произнесла девушка, она тоже ощущала напряжённость момента. Но её слова, тем не менее, отдавали переливчатым звуком. Трудно было не узнать менестреля. Она дождалась, пока Аверин, наконец, сделает первые шаги к ней, затем развернулась и направилась к выходу, и тогда Аверин уже более смело последовал за девушкой. Маргарет и Тётушка смотрели вслед уходящему птенцу, которого они вскармливали столько лет. И вот оно, пришло время отпустить его в свой собственный свободный полёт. Маргарет сняла очки и протёрла стёкла от пыли тряпочкой, которая всё время лежала у неё на стойке. А Тётушка в очередной раз подолом своей юбки вытерла слезу, скатывающуюся по пухлой щеке.

Несколько минут Аверин с Ирилан молча шли по улице, словно не знакомы. Вообще-то, так оно и было. Так не промолвив и слова, они и дошли до таверны «Ролт Горина», известной в Авире своими ванными и чистыми спальнями. В столовой таверны находилось мало людей, но те, кто находились в помещении, не упустили возможности окинуть взглядом двоих вошедших. Аверин на себе почувствовал скорее недоброжелательные взгляды, нежели те, что ощутила Ирилан. Одного взгляда трактирщика хватило для того, чтобы понять, что он принял парня за бродягу и вора, который хочет бесплатно насытиться в его «драгоценной» столовой.

Спутники прошествовали до лестницы на второй этаж, где их остановил тот самый трактирщик, так внезапно неизвестно откуда взявшийся.

– Так! Когда я говорил, что вам дозволено больше, чем остальным моим постояльцам, я не имел в виду, что вам можно тащить в мои спальни всяких бродяг.

– Это не бродяга Горин, это мой сын! – от таких слов Горин чуть не провалился под землю, и, смекнув, что он выглядит идиотом, скрылся за дверью, из которой он и вышел. Поднявшись на второй этаж, Аверин и Ирилан прошли по коридору до двери в одну из спален. Ирилан сняла ключ от двери со своей шеи и открыла дверь. Зайдя вовнутрь, Аверин осознал, что репутация таверны построена не на выдумках. Мебель была ухоженной, полы помыты, постели прибраны и вычищены. А увидев зеркало, Аверин поразился ясностью отражения в нём. Дети в приюте пользовались полустёртыми, закопчёнными осколками.

– Располагайся. Здесь мы будем жить первое время, – и с этими словами Ирилан сразу же выбежала из комнаты, оставив парня одного. Похоже, находясь с ним наедине, она ощущала то же стеснение, что чувствовал и он.

Аверин решил оглядеть комнату более пристально. Справа от входа стояла тумба с зеркалом, а ещё правее разместился письменный стол, на котором стояли баночка с пером и чернильница. Окно находилось напротив входа в комнату, оно выходило на магазин «Торбер», которым владел местный сбытчик краденого, Грауль Томкинс. Морган, неродной отец Аверина, часто ходил к Граулю, и они подолгу вместе пили чай. Видимо, он был неплохим собеседником, но Аверина это сейчас волновало меньше всего. Его внимание привлекла кровать, застеленная белоснежными простынёй и одеялом. С виду перина была не просто мягкой, а очень мягкой. Аверин, будучи беззаботным мальцом, возможно даже неожиданно для себя, захотел опробовать мягкость перины. Дети в приюте часто играли в догонялки в спальной комнате, где находилось порядка тридцати различных кроватей. И дети прыгали и скакали по ним, смеясь и веселясь. Парень хотел уже было вскочить на кровать, но тут раздался стук в дверь комнаты. Нисколько не опасаясь, что за дверью может оказаться недоброжелатель, он открыл её и перед ним предстал невысокий молодой мужчина, с кудрявыми светлыми волосами. Именно такие волосы принадлежали уроженцам Ирвина. Большую же часть населения занимали приезжие, но «Ирвиновцев» нельзя было пропустить, так как их светлые кудряшки выделялись среди чёрных голов приезжих.