Андрэ Олдмен - Конан и Врата Вечности

А тут – какие-то ничтожные мехемцы…

– Если ты не будешь меня перебивать, мы быстрее доберемся до сути, – услышал он мелодичный голос Жазмины, в котором на сей раз прозвучали гневные нотки. – И возьми на том столике зубочистку, если уж хочешь воспользоваться привилегиями фаворита и ковырять в зубах в присутствии дэви. Я готова простить тебе многое за прежние заслуги, но, если ты станешь плевать на пол и рыгать в присутствии послов, как в прошлый раз, я рассержусь.

– И скормишь меня голодным крокодилам, – пробурчал варвар, но зубочистку взял.

– Четыре года назад, – продолжала Жазмина, – престол Эль-Мехема захватил какой-то немедийский рыцарь…

– Немедиец?! – воскликнул Конан, забыв о предупреждении дэви. – Откуда он взялся?

– Думаю, оттуда же, откуда и ты – с севера. Говорят, он отважен и не глуп.

– А если не глуп, отчего польстился владеть страной, которую каждый может захватить? Ведь ты говоришь – войска у него нет…

– Так доносят лазутчики. Однако четыре года назад немедиец разгромил армию косальцев численностью в восемь тысяч человек.

– Это как же?

– Выставил против них десять тысяч конных янпачей и вполовину – пеших лучников.

– Призвал наемников?

– Княжество Мехем лежит между Вендией и Косалой, и, чтобы в него проникнуть, нужно пройти через территорию одной из этих стран. Передвижение такого огромного войска не осталось бы незамеченным.

– Думаю, шдешь не обошлошь без колдовштва, – подал голос вазам.

– Теперь я припоминаю, – сказал Конан, щелчком посылая зубочистку прямо в нос одного из телохранителей, – три дня назад повстречал я в местной харчевне одного афгула. Мы были когда-то знакомы. Бедняга совсем сдал, побирается на рынках. Напоил его вином, разговорились.

Он поведал, как с год назад ходил в набег на этот самый Мехем. Ужасы какие-то рассказывал. Говорил, будто бы против их банды вышло многотысячное войско с развернутыми знаменами и всех порубило. Он один спасся, в плечо стрелой раненный. Наконечник показывал – на память о той переделке хранит. Наконечник от афгульской стрелы. Я думал, спьяну заливает. И то сказать, кому придет в голову выставлять против банды афгулов регулярное войско, да еще под стягами?

– Твой знакомый – не единственный, кто рассказывает подобные вещи, – кивнула Жазмина. – После гибели своей армии косальцы больше не ходили в долину, но мелкие шайки не раз пытались овладеть Эль-Мехемом. И всякий раз терпели сокрушительное поражение. Немногие оставшиеся в живых тоже твердили о многотысячном войске, но им никто не верил.

– Колдовштво, как ешть колдовштво! – снова воскликнул Экатракан, вскакивая и размахивая руками. – Морок то, а не войшко!

– Хорош морок, который рубит насмерть и стрелы посылает, – хмыкнул киммериец. – Вот только отчего знакомец мой наконечник от афгульской стрелы хранит – непонятно. У янпачей и косальских лучников стрелы другие.

– То, что здесь замешана магия, мне доподлинно известно, – сказала дэви. – Не смотри на меня так недоверчиво, киммериец, я все же властительница великой державы, а не просто женщина, с которой… – Она осеклась и быстро глянула на советника.

– Великая женщина, – кивнул северянин совершенно серьезно.

– При дворе Эль-Мехема у меня есть свой человек. Он доносит, что немедиец снюхался со стигийским колдуном, который построил в предгорьях башню, а на вершине установил магический флюгер в форме всадника с копьем в руке. Копье указывает направление, откуда можно ждать незваных гостей.

– Но это не объясняет, откуда у немедийца многотысячное войско.

– Не объясняет. Что скажешь, вазам?

Экатракан приосанился и изобразил на лице глубокую задумчивость. Потом изрек:

– Думаю я, о повелительница, что никакого войшка вовше нет. Это либо морок, либо демоны, принявшие обличье воинов.

– А ты что скажешь, раджиб Конан?

– Думаю я, о повелительница, – передразнил вазама киммериец, – что вызвать из преисподней сотни тысяч демонов по силам разве что самому Нергалу. Но повелитель Серых Равнин не стал бы заботиться о безопасности какого-то ничтожного княжества. Не может армия немедийца быть и миражом. Миражи – это бесплотные видения и не могут причинить вреда. Тут есть два объяснения. Либо все байки о силе великой рассказывают побежденные, чтобы спасти свое самолюбие, либо – стигийский маг сумел провести наемников в Мехем незаметно, пользуясь колдовством. А что доносят твои шпионы?

Жазмина задумчиво помолчала, поигрывая золотыми браслетами на тонком запястье.

– Мои люди смогли обнаружить только волшебный флюгер. В единственном городе княжества сидит дружина немедийца, дворец охраняют иранистанские янпачи. Никто не видел большого войска, разве что оно укрыто в горах.

– Но в горах шлишком шухо и ветрено! – напомнил вазам.

– Они могли устроить пещеры, – сказал Конан.

– Могли, конечно, – согласилась дэви, – но растительность там слишком скудна, чтобы лошади могли прокормиться. Да и людям надо есть. Но никто не видел караванов с провизией, уходящих из города.

– Да, темная история, – проворчал киммериец, – Ты, кажется, говорила, что мехемские послы просят аудиенции…

– Они не просят, они требуют! А это значит – сила у них за спиной нешуточная.

– Так давай их об этом и спросим, – ухмыльнулся варвар. – Хочу глянуть на этих недоносков.

В сопровождении почетного караула мехемское посольство двигалось по бесконечным коридорам дворца.

Восемь человек шли через многочисленные залы, украшенные витыми колоннами, через внутренние дворики, где цвели удивительные цветы и гуляли чудные птицы, мимо фонтанов, балконов, поднимались и спускались по мраморным лестницам, проходили под стрельчатыми арками, задирая головы и невольно ломая шапки. Их окружало тончайшее мраморное кружево многочисленных решеток, разделявших покои, мрамором были облицованы стены, полы, своды галерей. И повсюду журчала вода: она сбегала по многочисленным желобам, переливаясь из одного в другой, вытекала из стен, охладившись в их каменной толще, бежала дальше, растекаясь по каналам в полу, собиралась в водоемы – и так на всех этажах, во всех залах и покоях, которым не было числа.

Семеро мехемцев таращились на это диво, не в силах скрыть восторга. Дворцы Эль-Мехема были великолепны, но они бледнели перед величайшим строением Вендии, как бледнеет лунный лик, когда встает из-за окоема лучезарное солнце. И в Эль-Мехеме не было столько воды: окруженные пустыней, жители города ценили влагу на вес золота. Правда, под их ногами находились целебные источники, но они всецело принадлежали шахсару и нескольким богатым откупщикам.