Андрэ Олдмен - Конан и Врата Вечности

Побродив по улицам и переулкам, я очутилась перед дворцом, окруженным прелестными садами. Кругом виднелись бассейны с прозрачнейшей водой, окруженные душистыми рощами и деревьями, гнувшимися под тяжестью плодов. Я утолила жажду и голод, так и не встретив ни единой души.

Не знаю почему, но тайный страх овладел мною в этом безлюдном месте, и я поспешно выбежала из дворца, пробежала по улицам и захлопнула за собой створки ворот.

Очутившись среди песков, я обернулась, чтобы еще раз взглянуть на чудесное явление, но увидела только бесплодную пустыню и желтые барханы, простирающиеся до самого предела земного круга.

Я побрела, сама не зная куда, проклиная себя за то, что не догадалась запастись водой и фруктами в странном городе. Боги смилостивились: на следующий день мне повстречался небольшой оазис, где, в полном уединении, жил старый отшельник, которому я рассказала свое приключение.

«Дочь моя, – сказал этот старик, – ты видела дворец и сады Иштар, чудо пустыни, являемое путникам для возобновления их утраченного мужества. Потом, когда упоительное зрелище неги и роскоши исчезает, странник, сгибаемый голодом и усталостью, с новым ужасом видит перед собой лишь мертвую пустыню. Таким образом Небесная Дева напоминает людям о бренности всего земного и ничтожестве наших усилий обрести покой в земных царствах».

«Неужели никому не дозволено остаться в садах Иштар навсегда?» – воскликнула я, пораженная несправедливостью светлой богини.

«Такое по силам лишь душам просветленным, – отвечал пустынник, – полностью отрешившимся от всего сиюминутного и преходящего. Либо же, как я слышал, обладателям магической силы, превосходящей всякое волшебство, которое мне известно. Но об этом я говорить не хочу…»

Конан поймал себя на мысли, что перестает улавливать смысл ее слов, а слушает лишь мелодичное журчание девичьего голоса, не в силах оторвать взора от ее по-детски припухших розовых губок. Он мотнул головой, стряхивая наваждение, и сказал:

– Ладно, не забивай мне голову высокими материями. Я всего лишь варвар и мало что в этом смыслю. Все эти просветленные души кажутся мне либо прохиндеями, либо недоумками, по которым плачет скорбный дом. Что же касается магии и чародеев, я их не люблю. И скажу тебе так: если есть ворота, их лучше открывать добрым тараном либо перебраться через стену с помощью веревки с железной кошкой на конце.

На этот раз Ганкуль лишь слегка улыбнулась.

– Зачем нужен таран, когда есть ключ?

– А он есть?

– Да, и совсем неподалеку. Арр-Магарбан обладает древним стигийским манускриптом, в котором есть все нужные заклинания. Осталось только…

– Осталось только заставить его перенести сюда ворота чудесного города, – перебил варвар насмешливо.

– Он уже сделал это. Старик пылает ко мне страстью, вызванной эликсиром молодости, который стигиец принимает по два раза в день. Ради моей любви он готов на все, и уже доказал это, воздвигнув возле своей пещеры врата, через которые можно проникнуть в сады Небесной Девы. Теперь мы завладеем свитком Сета (ибо только он позволяет отворять и закрывать вход), укроемся за стенами, неприступными ни для одного войска, и станем оттуда повелевать миром!

– Мы? – переспросил варвар, – Почему ты так уверена, что я соглашусь на твое предложение?

– Согласишься! – Голос гиперборейки стал жестким. – Ты ведь мечтаешь о собственном королевстве, я знаю. А что может быть величественнее державы, объемлющей собою все земные пределы! Не сомневайся во мне, Конан, мне вовсе незачем тебя обманывать. Послушай мой план. Стигиец давно выпрашивал меня у шахсара, но Дастан ни за что не соглашался, хотя и обязан колдуну всеми своими победами. Тогда я рассказала ему о чудесном городе и предложила то же, что и тебе – укрыться за его волшебными стенами и с помощью стигийского манускрипта стать властелином мира, ибо в рукописи содержатся формулы, способные вызвать такие силы, что они сметут с лица земли любое государство, осмелившееся нам перечить.

– Думаю, немедиец не стал артачиться, – вставил Конан.

– Еще бы! Но Дастан не тот, кто мне нужен. Он всего лишь пешка в моей игре. А вот Арр-Магарбан – фигура поважней. Я тайно переговорила со стигийцем, объявив, что готова принадлежать ему, если он откроет вход в сады Иштар.

Старик чуть с ума не сошел от радости и, когда Дастан обратился к нему по моему наущению с той же просьбой, охотно согласился. Теперь оба надеются, что будут наслаждаться моим обществом в чудесном дворце, где нет течения времени и жизнь продолжается вечно, и даже не подозревают, что вход откроется совсем для другого человека. Для тебя, Конан-варвар!

Киммериец помолчал, о чем-то раздумывая.

– Да, – сказал он, – Вендия потеряла в твоем лице настоящий клад. Ты всех готова обвести вокруг пальца – дэви, шахсара, колдуна – ради достижения своей цели.

– Нашей цели, Конан, нашей с тобой великой цели! Конан Король Мира – звучит, а?

– Звучит, – кивнул киммериец, – поглядим, что из этого выйдет. Но как мы завладеем свитком?

– Это твоя задача. Я сведу немедийца и колдуна возле входа, именуемого Вратами Вечности, и сделаю все, чтобы между ними вспыхнула ссора. Ты воспользуешься ситуацией и отберешь у стигийца манускрипт.

– А как я попаду к воротам?

– Ты забыл, что сдался, чтобы поступить на службу к шахсару? Дурень Бравгард ударил тебя по голове не затем, чтобы убить, а чтобы покрасоваться перед приятелем, объявив, что пленил тебя силой. Одно мое слово, и ты станешь личным телохранителем Дастана!

– Ты говоришь очень убедительно, – согласился варвар, – я даже забываю, что на тебе нет одежды.

– А зря, – улыбнулась юная красавица. – Теперь, когда мы обо всем договорились, можешь об этом вспомнить.

– Уже, – сказал Конан. – Жду тебя, моя королева!

– Сначала я приму ванну и воспользуюсь своими мазями, чтобы немного поправить внешность, – кокетливо проворковала Ганкуль, поднимаясь со стула. – Вон за той занавеской есть небольшая купальня. Подожди, мой король!

И она легкой походкой удалилась в нишу в конце комнаты.

– Воспользуюсь мазями, – пробормотал про себя варвар, – где это видано, чтобы юная девушка…

Он замолчал, приподнялся на локте и огляделся.

На нем была нижняя туника и короткие штаны – кто-то снял доспехи и куртку, прежде чем уложить его в постель. Рядом на столике лежала кожаная сумка.

Открыв ее, Конан достал хрустальный шар, задумчиво повертел в руках, потом встал с ложа и, неслышно ступая босыми ногами, направился в сторону купальни. Слегка отодвинув занавеску, он увидел Ганкуль, сидевшую к нему спиной перед большим зеркалом.

Варвар уже подносил к глазам хрустальное око демона, когда забранное цветными стеклами окно со звоном лопнуло и в деревянную панель чуть выше его головы вонзилась тяжелая длинная стрела.