Ник Перумов - Конан и карусель богов

Когда они пришли в себя, солнце уже садилось. Наступал тихий, покойный вечер, и все случившееся сегодняшним утром стало казаться просто дурным сном, быстротечным ночным кошмаром…

Глаза Айаны сияли, словно два горящих огнем изумруда.

– Я надеюсь, что это будет мальчик, – нараспев произнесла она.

– Что-что? – Конан не сразу понял, о чем речь. – Ты хочешь… ребенка?

– Что ж тут странного? – дриада блаженно зажмурилась. – Кто же из нас не хотела бы стать матерью воина, чьим отцом был бы самый великий воитель нашего жестокого времени? Я надеюсь, что это будет мальчик, – вновь повторила она. – Я буду рассказывать ему о тебе, и он станет гордиться своим великим отцом; быть может, настанет час, и он придет к тебе… а может, судьба и не сведет вас вместе, не знаю.

– Ты так говоришь… будто мы уже пережили завтрашний день, – криво усмехнулся Конан.

Он впервые в жизни имел дело с девственницей, и ему до сих пор было как-то не по себе.

– Мы победим, я знаю, – очень серьезно, без тени сомнения произнесла Айана. – Ты найдешь способ. Не может быть сомнения.

– Потом хвалиться будем, – проворчал киммериец. Пока они ужинали, как могли пользовали раненого Аррадерса и ходили на разведку к краю рощи, наступила ночь. Неумолчно тарахтели и стрекотали беспечные цикады, над кронами деревьев вновь замелькали тени ночных птиц. Свайоли стояли беззвучно; ни одно лицо не было поднято к звездам – они медленно пели долгий, неслышный для смертных гимн своему погибшему собрату.

– Почему эти твари не нападут ночью? – недоуменно пробормотал киммериец. – Будь я на месте этого рыжего крокодила-переростка, нипочем не упустил бы такой возможности! Ночь – это же ведь их время!

– И тем не менее они после заката ни разу не нападали, – отозвалась дриада. – Всегда на рассвете, и только на рассвете.

– Кто-то из них не видит в темноте… – задумчиво проронил Конан. – Да, с такими гляделками, как у этих ползунов, что днем, что ночью – никакой разницы; а вот этот рыжий ящер… Что-то непохоже, чтобы он мог видеть в темноте, как кошка. Уж больно глаза на человеческие смахивают.

– Не ломай сейчас голову, Конан, – мягко промолвила Айана. – Положись на судьбу – хотя вы, киммерийцы, и не верите в нее… Утро вечера мудренее. Пойдем! Я не хочу терять ни одной минутки. Старейший даст нам знать. Пойдем же!

Эту ночь киммериец запомнил надолго.

Рассветный луч скользнул по лицу Конана, и северянин тотчас пробудился. Айана сладко спала, совсем по-детски подложив ладошку под щеку. Однако Конану казалось, что далекий и суровый голос постоянно взывает к нему, что в его сознании звучит одно-единственное грозное слово: «Враг!»

Вскочить, натянуть одежду, опоясаться мечом да плеснуть себе в лицо пригоршню воды было делом одной минуты. Айана, основательно умаявшись за ночь, так и не проснулась. Патриарх свайолей повел киммерийца через рощу, поправляя его, когда он забирал слишком сильно вправо или влево.

На краю зарослей Конан остановился. Древо-Отец поднял тревогу не напрасно – твари Сета вновь двигались к священной роще.

Сегодня их было пятеро. И было видно, насколько недешево дался им вчерашний бой. Бодро шагал один только рыжий ящер, да зверь Хатар полз уверенно и мощно. Крылатый демон летел медленно и низко, крылья его поднимались и опускались с явным трудом; второй ползун, которому Конан рассек мечом глаз, тащился позади, и, будь эта тварь человеком, киммериец не преминул бы сказать, что, мол, идет он ровно на эшафот. Многоногая же тварь с костяным серпом на голове тащилась и вовсе еле-еле, припадая на один бок; половина ее клешней и щупалец по-прежнему висела безжизненно.

При виде этого изрядно потрепанного воинства Конан не мог удержать злорадной ухмылки. Все-таки они им изрядно врезали!

Вскоре стало ясно, что чудовища изменили тактику. Они построились узким и острым клином; в его вершине шел рыжий ящер. Слева от него и чуть сзади извивался зверь Хатар; на одной линии с ним мерно взмахивал крыльями летучий демон. Третью линию боевого порядка составляли пострадавшие больше других второй ползун и многоножка.

Звери Сета решили идти на прорыв в одном месте, чтобы таким образом избегнуть многочисленных ловушек. План их был прост и понятен – вперед они пустили ящера, который меньше всех, похоже, опасался ловушек и самострелов Конана. И это значило, что волей-неволей киммерийцу приходилось первым встретиться именно с этим огненно-рыжим демоном, самым опасным из всей пятерки. Ящер двигался уверенно и мощно. В каждом его шаге чувствовалась исполинская сила; под гладкой броней перекатывались вздутия громадных мышц. На фоне светлого оранжевого тела резко выделялся черный ошейник.

Конан закусил губу. Что делать? Если на этот раз твари навалятся на него всем скопом, не поможет уже ничто. Эх, уложить бы крылатого… тогда, быть может, и удалось бы увести остальных за собой, прочь от Рощи свайолей.

Взгляд Конана напряженно ощупывал величественную фигуру громадного ящера – киммериец отыскивал слабые места в роговых доспехах врага. Брюхо с его мягкими желтоватыми валиками морщинистой кожи казалось весьма привлекательным… но уж слишком бросается в глаза. Нет, вряд ли Сет настолько глуп, чтобы творить себе слугу, уязвимое место которого расположено таким образом, чтобы человеку с мечом было бы удобнее до него добраться. Стоп! А что это у нас там такое на глотке?!

Под черным ошейником ящера Конан разглядел перекатывающийся зоб; роговая чешуя там была совсем мелкой и тонкой. Если уж меч Гатадеса рубил панцирь ящера и там, где он был самым толстым и прочным… то как знать, быть может, все можно будет разрешить одним точным ударом в горло?!

Звери Сета подходили все ближе и ближе; киммериец ловко, точно леопард, вскарабкался на дерево. Оставалось надеяться только на то, что тварь подойдет достаточно близко, но так, что Конан успеет дотянуться до нее прежде, чем она сама дотянется до него.

Конан взбирался все выше и выше – до тех пор, пока ветви не начали гнуться под его тяжестью. Ящер был очень высок, но и выбранный северянином платан – один из немногих в роще – не уступал в росте чудовищу. Конан извлек на свет клинок Гатадеса и приготовился…

Крылатый демон заметил его первым. Издавая дикий и злобный клекот, тварь закружилась вокруг платана, не подлетая, однако, слишком близко и не пытаясь нападать. Весь строй демонов как по команде развернулся и двинулся к дереву.

Конан сжался в комок. Если у этих тварей хватит ума окружить его со всех сторон… дело станет совсем скверным.

Однако крылатый демон, покружив некоторое время вокруг Конана, вернулся к своему месту в строю; ящер теперь шел прямо на Конана, неотрывно глядя в лицо киммерийцу своими странными глазами, так похожими на человеческие…