Софья Маркелова - Правитель Пустоты. Карающий орден

Италан хорошо умел обчищать чужие карманы.

Профессор спешил на работу, срезая путь через узкие аллеи и переулки, где в замутненных каналах среди фекалий и гниющих объедков плавали мертвые крысы. Поговаривали, что из-за всей этой грязи в одном бедняцком квартале, прозванным Клоповником, недавно вспыхнула какая-то новая болезнь, от которой люди гнили живьем. Жрецы приказали оцепить район, и пока что туда никого не впускали и не выпускали. По слухам, из квартала доносились нечеловеческие вопли и стенания почти постоянно. И жители столицы молили бога лишь о том, чтобы эта зараза не распространилась по всему Италану.

Но хотя бы в это время года отвратительный запах столицы немного приглушало благоухание цветов. Уже через неделю должен был состояться летний праздник Очищения: двадцать пятого августа все верующие в единственного истинного бога Залмара облачались в белые одежды и освобождались от грехов под патетические речи жрецов. Предусмотрительные купцы заранее наводнили город дрянными товарами по завышенным ценам: религиозные книги и свитки, талисманы-пустышки и выбеленные ткани – все это можно было найти на каждом лотке. Цветов, главного атрибута праздника, пока что было немного, их сладковатый аромат чувствовался лишь в некоторых уголках города. Растения сплошным потоком должны были потечь в Италан за два дня до праздника, и тогда каждая улица и дом наполнялись благоуханием, от которого кружилась голова. Ашарх не любил саму подлинную суть дня Очищения, когда любой убийца или грабитель легко мог освободиться от гнета грехов перед лицом бога, но он наслаждался цветами, превращавшими смердящие переулки в душистые сады хоть на время.

Сам того не заметив, Аш уже подошел к центральной Храмовой площади, где вовсю кипела жизнь большого города, который просыпался задолго до восхода солнца. Сердце столицы билось в своем привычном ритме суеты и хлопот. Торговцы-коробейники слонялись в толпе, предлагая безделушки, пытаясь перекричать гомон сотен голосов. Блестящие наконечники копий стражников то здесь, то там возникали над волнами людской массы: это защитники правопорядка выискивали особенно шумных лоточников, чтобы оштрафовать их за торговлю в неположенном месте и выпроводить в сторону рынка.

Грандиозная овальная площадь поражала воображение размахом, а венчал ее величественный дворцовый храм правителя Залмар-Афи, Пророка Бога, где постоянно проживал сам Владыка Ской Гервасиус и его избранная свита жрецов. Трехъярусное здание, укрытое шлейфом широкой лестницы, невольно притягивало взгляд любого, кто оказывался на площади: массивные гранитные колонны держали на своих плечах широкие фризы, украшенные резьбой и орнаментом, а на последнем этаже располагался длинный прямоугольный витраж, на котором в ясные дни можно было разглядеть увековеченное в стекле изображение первого Пророка Бога, стоявшего рука об руку со сгустком света – Залмаром в истинном его облике. Рядом с храмом тонкой свечой в небо уходила белоснежная остроконечная Башня, касавшаяся облаков, – последнее пристанище бога, где он, по легендам, застыл навеки в своем беспробудном сне. Прошло почти три сотни лет с тех пор, как Залмар уснул и магия в одночасье покинула людей, но многие все еще ожидали его пробуждения, тщетно посылая свои мольбы в пустоту. Ведь этому народу, чья единственная надежда на победу в затяжной войне оказалась во власти сна на многие века, не оставалось делать ничего другого.

Профессор прошел мимо небольшой толпы, которая увлеченно слушала проповеди нескольких младших жрецов в длинных черных туниках, символизировавших отказ от всех мирских благ и полную преданность богу. Кто-то упоенно внимал божьим слугам, другие же с потухшим взглядом изучали мостовую у себя под ногами, не воспринимая проповеди. Аш с отвращением поморщился: он еще помнил времена правления прошлого Пророка Бога, когда людей не заставляли насильно ходить в храм и жертвовать последние деньги на радость жрецам. Владыка Ской Гервасиус же, едва взойдя на вершину дворцового храма, сразу бойко ударился в строительство богослужебных зданий: из казны деньги рекой потекли в религиозные школы, сотни платиновых квиков были потрачены на украшение храмов. И хотя народ очень скептично воспринял новые веяния, считая, что налоги следовало направить на военные нужды, но говорить об этом вслух побаивались – Сыны Залмара, преданные воины Владыки, называемые не иначе как цепными псами, всегда зорко следили за жителями из тени. Любые мятежные настроения, направленные против власти Пророка Бога, быстро и жестоко пресекались на корню.

Вместе с потоком людей, наводнивших площадь, Аш неторопливо двигался вперед. На самом деле, он весьма торопился, профессор уже опаздывал на собственное занятие, но расталкивать народ локтями Ашарху не позволял статус, да и вряд ли кто-нибудь пропустил бы его. Взаимное уважение жителей друг к другу всегда резко заканчивалось в душной толчее.

Почти на выходе с Храмовой площади Аш обратил внимание на толпу зевак, окруживших какого-то оратора.

– Сыновья и дочери Залмара, что может быть более радостным, чем послужить на благо нашей родины, отдать долг милостивому Владыке и восславить мудрейшего Залмара в сражениях? – высокий бородатый мужчина в полном латном доспехе пытался перекричать гул, стоявший на площади. – Верно! Ничего на свете праведнее быть не может!

Кто-то вяло и отрешенно поддакнул воину из толпы, но особенного эффекта среди искушенных слушателей речь пока что не возымела. Тогда оратор продолжил уже куда более резко:

– Подлые имперские захватчики стоят на наших границах, они жаждут крови для их скверной языческой богини, они хотят сделать рабами наших детей и попрать нашу веру! И только единой силой сердец сможем мы оттеснить поганых ифритов с нашей праведной земли!.. И верьте мне! Те, кто отвернутся от своей родины в минуту нужды, будут прокляты именем истинного бога! Ибо Залмару и нашей стране важен каждый человек, каждая душа в этот час!.. Подходите ближе, всем найдется место в полку ордена Желтой Иволги! Вот вы, эфенди, подайте людям пример!