Евгений Холмуратов - Так гласят легенды. Волчья стая

Гола разбудил крик. Он заставил себя открыть глаза.

На небе уже стояло солнце. Еще не полдень, но воздух успел немного прогреться.

Сон никак не отпускал Гола. В полудреме он поднялся на ноги и взялся за ручку двери. Только почувствовав холодный металл, Гол вспомнил, что произошло вчера. Вспомнил, как проиграл собственных детей. Но кто тогда кричал?

Гол резко открыл дверь, и за ней, прямо на полу, замотанный в шкуры, лежал его сын. Темненькие волосы блестели на свету, а маленькие ручки дергались в воздухе, словно младенец отбивался от комаров. Гол бросился к сыну и нежно обнял его. Он поцеловал его в лоб, в обе щеки и вновь прижал его к себе.

Из шкуры выпал листок бумаги. Гол наклонился, поднял его и прочел единственное слово, написанное синеватыми чернилами. «Выживите».

Человек, которого весь Чундэй знал как Стального Змея, сидел на скалистом берегу в провинции Луны. Закрыв глаза, он щипал четыре струны на пипе и почти не открывая рта напевал старую колыбельную. Змей услышал ее от матери в детстве. До того, как он вырос, обрил голову и отправился служить Небесному волку. Его матери в свое время эту колыбельную напевал ее отец, а тому его отец. Несмотря на костный язык песни, на древность языка, на котором она была написана, Стальной Змей понимал, о чем поет. Он пел о том, что надо искать собственную дорогу. Что каждому уготована своя судьба, и каждый должен делать то, к чему лежит его собственная душа.

Стальной Змей убрал пипу за спину. Инструмент звонко стукнулся о длинное стальное копье, которым орудовал воин и из-за которого он получил свое имя. В желтой одежде на фоне серого камня Змей выглядел как рассветное солнце. С каждым шагом воина бусы на его шее подергивались, а в медном обруче отражались лучи светила в зените.

Наконец Змей достиг своей цели. Он шел до этого места почти две недели, оставляя на сон не больше четырех часов в день. Воин питался подножным кормом, промышлял охотой и спал на камнях да сырой земле, а все ради одного: воочию увидеть некий Храм, о котором уже год шла молва по всем провинциям.

То было небольшое сооружение, в нем Змей не видел ничего родного. Словно строили его каменщики из другой страны, куда более грубой и холодной. Ровное длинное здание из серого камня с узкими окнами и широкими дверями. Такой храм легко защищать, но красоты в нем ни на грамм. Впрочем, Змей преодолел такой путь не в поисках красоты. Говорят, этот храм основали три величайших воина из всех, что знал Чундэйэ. Будто бы они могут управлять самим мирозданием и сейчас ищут себе учеников. Когда Змей приблизился к Храму Стихий, он понял, что слухи не врали.

Три воина сражались друг с другом. Один, с седыми волосами и голым торсом, сражался шестью руками, четыре из которых были каменные. Второй, босой, дрался коротким мечом, а из его глаз и рта вырывалось пламя. Третий стоял поодаль, взмахивая руками, и управлял ветром вокруг себя.

Змей перехватил копье и бросился вперед. Вместо приветствия он напал на воина о шести руках и дважды ударил. Мастер отбил выпады незваного гостя каменными руками, а затем ударил ими. Змей заблокировал атаку, но тут огненный воин напал сверху. Короткий меч с лязгом ударился о копье и заскользил по стальному древку. Змей перехватил руку огненного воина и отбросил его в сторону, приняв защитную позу.

Воин с каменными руками кивнул третьему мастеру. Змей тут же поднялся в воздух, ветер сокрушительно ударил его в грудь, и гость Храма Стихий потерял весь воздух в легких, ударившись спиной о землю.

– Кто таков? – спросил огненный воин. Он взмахнул рукой, и пламя исчезло. Оказалось, он был совсем юным, едва ли старше шестнадцати.

– Мое имя – Стальной Змей, – ответил гость, как только голос вернулся к нему.

– Я слышал о тебе, – заметил каменный воин. Его призванные руки опали, и перед Змеем оказался крепкий, высокий воин с пучком седых волос на затылке. – И Ану Джин тоже, – он кивнул в сторону того воина, который управлял ветром. – Меня зовут Шин. Мой огненный друг – Юн. Вместе мы – основатели Храма Стихий.

– До меня тоже доходила молва о вас. И я рад, что слухи не были преувеличены.

Змей поднялся на ноги, схватил свое копье, прокрутил его за спиной и воткнул в землю. Шин одобрительно кивнул.

– Я пришел к вам, чтобы обучиться вашему стилю, – сказал Змей.

– У нас нет стилей, – возразил Юн. – Только путь.

– Путь Земли, Путь Ветра и Пусть Огня, – сказал Ану Джин. – Три великих пути, на которых воин оттачивает собственное мастерство.

– Хочешь обучиться одному из Путей? – спросил Шин.

– Зачем выбирать один, если можно изучить все? – спросил Стальной Змей.

– Путь Огня – это путь ярости, – пояснил Юн. – На нем ты должен контролировать свой гнев. Путь Воздуха же учит хитрости, терпению. Все равно, что охотник, засевший в засаде. Путь Земли помечен силой воли и стойкостью. Только самые хладнокровные могут следовать по нему. Нельзя следовать всем трем путям, всегда придется выбирать.

– Устроим ему испытание? – усмехнулся Ану Джин. – Поймем, какой Путь подходит нашему ученику больше.

– Звучит разумно, – улыбнулся Шин. – Первое испытание Храма Путей. Согласен на это, Стальной Змей? Согласен пройти наше испытание, чтобы обрести суть?

Змей кивнул. Ану Джин вышел вперед и сел на колени перед гостем. Тот последовал примеру мастера, они оба закрыли глаза и положили руки на колени. Ану Джин достал из-за пазухи трубку и, не открывая глаз, закурил ее. Воздух тут же наполнился сладковатым запахом. Ану Джин выдыхал изо рта и носа фиолетово-зеленый дым, окутывающий голову Стального Змея. Воин, пришедший к Храму, дернулся, почувствовав странный запах, но глаза не открыл.

– Не забывай дышать, – сказал Ану Джин.

Стальной Змей вдохнул полной грудью и открыл глаза. Он сидел посреди шаткого высокого моста, построенного так давно, что доски его начали гнить от застоявшейся реки, над которой он возвышался. Столбы шатались, кажется, даже от слабого ветра, а сам мост кое-где прохудился настолько, что дерево ломалось под собственным весом.

Стальной Змей поднял перед собой копье, словно собирался забить им рыбу в воде, и ткнул перед собой. Дерево выдержало удар. Хорошо. Так воин прощупывал, может ли ступать на доски. Выискивал гнилые, а когда те попадались, сбивал их. Дерево тревожило водную гладь и оставалось плавать на ней. Словно легкое предупреждение, словно осколки прошлого.

Стальной Змей перешел мост и оказался в выжженном лесу. Здесь не осталось места ни деревьям, ни кустам, ни травинкам, ничему живому. Не пели птицы, не бегали заблудшие волки. Вокруг пахло смертью, жар от почерневших стволов окутывал Змея. Огонь давно успокоился, угли погасли, но все же воин вспотел. Он убрал за спину копье и продолжил путь.