Татьяна Бондарь - Сказки Освии. Подвиг на троих

– И что, кто-то до нас на такие условия соглашался? – недоуменно спросила я.

– Нет, – надула губки болотница, – всегда на бусах останавливались.

– Ну так давайте и мы вам бусы принесем, – предложила я. – Каждой.

– Надоело нам каждый год бусы брать. Нам их уже складывать некуда. И они давно вышли из моды. Нам не бусы нужны, а веселье. На болоте так скучно! – пожаловалась она, и ее родственницы закивали.

Между нами разгорелся спор. Мы торговались так, что вода вокруг почти закипела. Болотницы никак не хотели уступить, а нам совесть не позволяла пойти на их условия. Так ни до чего и не договорившись, мы отправились в студенческий дом, сойдясь на том, что продолжим переговоры завтра.

Берута после долгих сомнений и споров практиканты решили достать из топи, но остались при мнении, что с него за это причитается.

Шестнадцать пар грязных сапог, хлюпающих при каждом шаге, оставляли свой след в истории академии, отпечатывая его на ворсе нового ковра. Мои мысли были заняты болотницами и бусами. Нужно было придумать, что предложить нечисти, чтобы она согласилась помочь. Из-за этого я только в самый последний момент заметила, что дверь в мою комнату не заперта.

Я помнила наверняка, что закрывала ее, уходя. Моя задумчивость моментально сменилась настороженностью. Прошлый год в академии научил меня не оставлять без внимания подобные детали. Один раз спишешь открытую дверь на собственную забывчивость, и уже никто не успеет тебя спасти. Освальд, мой верный друг и помощник, за морем, и не прибежит на выручку, размахивая серебряным мечом, даже если я буду кричать очень громко.

Я поставила над собой невидимый щит, медленно приоткрыла дверь и заглянула внутрь, заготавливая простое, но мощное боевое заклинание.

На этот раз моя предосторожность оказалась излишней. Отрывшаяся картина, была такой мирной, что я сразу расслабилась. На кровати, заложив руки за голову, спокойно спал Рональд. Его ноги в высоких сапогах были спущены на пол, а дорожный костюм казался таким пыльным, будто пролежал несколько веков в чьем-то склепе.

Услышав мои шаги, Рональд проснулся и сел. Что-то было в нем не так, нечто неуловимо-неправильное, в повороте головы, во взгляде, в небрежно зачесанных волосах.

– Я уж думал, никогда тебя не дождусь, – сказал Рональд, вставая ко мне навстречу. – Поцелуй же меня, моя любимая! – пафосно сказал он, раскрывая объятья.

Рональд был моим женихом, но даже когда его кольцо с голубым камнем оказалось на моем пальце, он не говорил со мной так. Я подозрительно уставилась на гостя, пытаясь понять, почему он так странно себя ведет. Рональд воспользовался моим замешательством, поймал в свои объятья и смачно чмокнул в щеку, не боясь намокнуть или испачкаться. Его лицо расплылось в очень знакомой хитрой улыбке, выдававшей в нем совсем другого человека. У меня появилась смутная догадка насчет происходящего, но приобрести ясные очертания она так и не успела. Меня отвлекли шаги и голоса за дверью.

Рональд тоже услышал их, и отчаянно струсил. Он нервно глянул на дверь, выругался, и с некоторой досадой выпустил меня из объятий. Реакция у него была превосходная, и он успел выпрыгнуть в окно прежде, чем ко мне постучали. Я задумчиво посмотрела на качающиеся занавески. Кусты, растущие под окном, обиженно дрожали листьями. Кем бы ни был беглец – это точно не Рональд. Моего жениха не заставил бы выпрыгнуть в окно даже дракон.

В дверь постучали снова. Я не спеша пошла открывать. Дракон снаружи был уверенным и спокойным. Мне положительно нравилось легкое нетерпение, с которым он ждал, когда его впустят. Я решительно толкнула дверь. Рональд, собственной персоной, стоял за ней и улыбался, радуясь, что ему довелось меня увидеть раньше запланированного. Этот Рональд был привычным, родным и желанным.

– Больше не сбежишь? – поинтересовалась я.

– Странное приветствие, – заметил он. – Я тоже очень рад тебя видеть.

– Виделись минуту назад, и даже обнимались, но это все до того, как ты выпрыгнул в окно.

– Правда? – удивился он, и, немного ревниво уставился на тот же куст, что и я минуту назад. Листья на нем уже не дрожали.

– Опять сбежал, значит, – заключил он.

– Кто? – уточнила я. – Ты сам от себя?

– Нет. Альберт.

Так я и думала! Альберт однажды рассказывал о своем маленьком секрете. Хитрый и беспринципный, когда он еще не был королем, Альберт пользовался сходством с братом, перекрашивал свои рыжие волосы в черный, и занимал место брата на советах и собраниях, если ему нужно было повлиять на какое-нибудь решение.

– Он сбежал сегодня утром из замка, – совершенно спокойно стал пояснять настоящий Рональд. – Я так и подумал, что он поедет к тебе.

– Даже не могу предположить, что нужно было сделать с Альбертом, чтобы он начал прятаться от тебя по кустам, – хихикнула я.

– На этот раз я совершенно ни при чем, – оправдался Рональд.

Я поняла, что быстро тут разобраться не получится. Выгнала жениха в коридор, закрыла окно и задернула шторы. Их проблемы – это, конечно, очень интересно, но больше стоять в мокрой одежде я была не намерена. Благородным господам пришлось ждать, пока я решу свои бытовые вопросы.

Одетая в чистое и сухое, умытая и более или менее расчесанная, я снова впустила Рональда и открыла окно, Альберта в кустах уже не было. Я устроилась удобно в кресле и приготовилась слушать. Рональд начал рассказ.

Два дня назад в Альмагард прибыл корабль с аскарскими послами. Альберт принял их достойно, как и подобает королю. Послы привезли из-за моря хорошие подарки и плохие новости. Первой из них была об исчезновение короля. Послы сокрушенно рассказывали, как бедный король Вальг однажды ночью просто исчез из своей спальни, и министрам ничего не оставалось, кроме как срочно искать ему замену. У короля была единственная дочь, юная принцесса Амель. На нее и обратились хищные взгляды министров.

И вот здесь начиналась вторая новость, смутившая Альберта куда больше первой. По аскарской традиции, принцесса может править страной сама сколько ей угодно, вот только на практике и народ, и совет хотели, чтобы рядом с неискушенной в политических играх принцессой, был надежный союзник. Министры вынудили Амель искать союзника, и из всех возможных претендентов она выбрала Альберта.

– Ну, пока ничего страшного. Союз – это не война. Даже хорошо, – влезла я.

– Ты не до конца поняла, Александра. Аскарская принцесса избрала Альберта себе в женихи.

– А разве так можно?

– Для Асакары такая инициативность – это более, чем обычное явление. Подобно великой богине, выбравшей себе в возлюбленные Солнце, аскарки сами решают, с кем хотят жить. Отказать избранник может только если у него есть на это очень серьезная причина. А если такое предложение поступает от принцессы, достаточно веской причиной будет только смерть жениха.