Татьяна Бондарь - Сказки Освии. Подвиг на троих

Альберт вчера устроил большой праздник по поводу великой чести, оказанной ему заморской принцессой, веселился на нем больше всех и усыпил даже мою бдительность. Теперь я понимаю, почему он так щедро угощал вином гостей – сегодня никто не заподозрил, что короля нет во дворце, до самого обеда.

– Это в духе Альберта, – рассмеялась я.

– Ты такая же легкомысленная, как и он. Своим побегом он оскорбляет принцессу и портит наши отношения с Аскарой. Такое поведение правителя может окончиться войной и навредить обоим королевствам.

– Бедняга, – посочувствовала я Альберту. – А что бы ты сделал на его месте? – осторожно спросила я.

– То, что должен, конечно! – без колебаний и лишних подробностей сказал он.

Я пожалела, что спросила. Мы отправились вместе искать Альберта, но из головы никак не выходила звонкая фраза: «То, что должен, конечно!». Если бы Рональд был королем, он забыл бы про данное мне слово и женился на аскарской принцессе, которую никогда не видел. Потом делал бы все, чтобы оказаться хорошим мужем, и прожил бы с ней долгую, и даже счастливую жизнь, вычеркнув меня навсегда из своей памяти. Если бы ему пришлось выбирать между верностью мне и верностью королевству – он выбрал бы второе не колеблясь.

Я мельком взглянула на Рональда. Он хорошо знал, что я сейчас чувствую, но ничего не говорил, предоставив мне самой разбираться со своими переживаниями, и я в них тонула, становясь все мрачнее.

Молчаливые поиски затянулись до темноты. В итоге каким-то чудом нам удалось найти пропавшего короля. Он был на том самом болоте. Нас навели на мысль зайти туда заливистый женский смех, который обычно на болотах не звучит, и уныние, которое расцветало синим, выдавая Альберта.

Альберт устроился на сваленном дереве, в полумраке он как две капли воды был похожий на Рональда. На коленях у него сидела Ягода. Одной рукой она обнимала Альберта, второй гладила по волосам и влюбленно смотрела ему в глаза. Рядом расселись и другие болотные красавицы.

– Мать Хранительница! – вырвалось у меня от такого зрелища. Рональд чувствовал то же. Альберт между тем не обращал на нас никакого внимания, он поглаживал длинными пальцами гладкую ткань платья на спине болотницы.

– Эй, нечисть болотная, оставьте короля в покое! – возмутилась я.

– Аля, ты что, король? – притворно удивилась Ягода. – Не может быть! Наш король рыженький, а ты черный. Кому в здравом уме придет мысль перекрасить рыжие волосы в черные?

– Я король, – гордо сказал Альберт.

– Так ты рыженький! – расплылась в улыбке Ягода, и положила голову ему на грудь.

– А мы думали, тебя студенты по уговору прислали, – сказала другая болотница, та, что сидела подальше и с завистью наблюдала за Ягодой. – Мы для вас уже даже пиявок наловили. Последние, редкость, можно сказать.

– Оставьте меня, – сказал нам Альберт. – Я буду жить здесь, на болоте. Передайте послам, что я перепил вина и умер.

В этот момент Рональд взорвался негодованием. Он побледнел так, что было видно даже в сгущающихся сумерках.

– Ты знал, чем жертвуют короли ради своего положения! Твой побег постыден и возмутителен, он позорит и тебя самого, и меня, и все наше королевство. Я разочарован в тебе! Все люди делают ошибки, но ошибки, сделанные королями, имеют последствия в размере королевства!

Рональд с трудом сдерживался, чтобы не сорваться на крик.

– Тебе надо – ты на ней и женись! – возмутился Альберт в ответ. – Мы тебя в рыжий перекрасим, никто от меня не отличит.

Рональд на секунду задумался, будто рассматривая этот вариант. Я возмущенно и обиженно на него посмотрела.

– Я бы женился, потому что всегда исполняю свой долг, и даже готов взять часть твоего на себя, чтобы спасти Освию от войны, но этот обман раскроется, и только сделает хуже. Это твоя ответственность, и тебе следовало бы думать о ней, а не о толпе своих воздыхательниц!

Насчет воздыхательниц Рональд был прав. Альберт и раньше был популярен и всеми любим, а теперь, когда стал королем, причем не просто королем, а молодым, очень красивым и неженатым, девушки просто сходили с ума. Они искали всевозможные способы, чтобы попасть во дворец, наряжались в лучшие платья, падали в обморок, когда он проходил мимо или проезжал верхом. Я благодарила великую богиню за то, что Рональд не привлекал к себе столько внимания, иначе мне пришлось бы подтвердить общее мнение и доказать всем, что я – ведьма.

Сейчас меня так обижали слова Рональда, что я забыла, с каким трудом когда-то его спасла, и готова была утопить прямо здесь.

– Я, конечно, восхищена твоей готовностью жениться на другой женщине, несмотря на то что ты помолвлен со мной, но ты не имеешь права решать за Альберта!

Прямо в своем сухом платье я снова полезла в ненавистное болото, привычно обходя топкие места, посмотрела в глаза Альберту и сказала:

– Альберт, бегством ты проблему не решишь, а только ее усугубишь. Тебе надо вернуться во дворец, извиниться перед послами, потом поехать к аскарской принцессе, познакомиться с ней и произвести на нее жутчайшее впечатление, чтобы она сама передумала выходить за тебя замуж.

Во взгляде Альберта появилась осмысленность. Он сфокусировался на мне, ссадил с колен Ягоду и встал, тут же провалившись по пояс в воду.

– Ты права, Лисичка, еще не все потеряно! – воспрянул он духом. – Я поеду в Аскару и сам разберусь с этой принцессой.

– Даже если нет – жизнь после брака не заканчивается, вон, кто-то даже не отказался бы жениться на принцессе, – осторожно добавила я, косо глянув на Рональда.

Альберт это отступление будто не заметил. Он воодушевленно и решительно пошел к твердой земле и потянул меня за собой. Болотницы разочарованно смотрели вслед. Самой разочарованной из них была Ягода.

– Эй, студентка, – сказала она, – пиявок забери, нам эта гадость здесь все равно не нужна.

Еще утром для меня это было бы лучшим подарком, но сейчас я просто хотела, чтобы Рональд не говорил всего того, что сказал. Наше с ним прощание и вовсе обернулось скандалом. Рональд стыдил меня, говоря едва слышно, чтобы чересчур любопытные студенты не могли расслышать:

– Я люблю тебя, и могу сделать многое, лишь бы ты была счастлива. Я могу тебе отдать все, что у меня есть, даже свою жизнь. Но я не имею права рисковать чужими жизнями, понимаешь? Прости, но, если бы аскарская принцесса посваталась ко мне, я бы согласился. Ты не должна обижаться на меня за правду.

– Тебя надо было прозвать не герцог Страх, а герцог Жестокость, потому что ты проявляешь сейчас именно ее! – сказала я громче, чем следовало бы, теряя над собой контроль от обиды.

– Может быть, я и жесток, но до лжи не опущусь никогда! Тебе следует либо принять это, либо искать себе другого жениха.