Алексей Портнов - Путешествия разума!

2-й Морфим – Ну всё, шутки кончились.

Они начали сжигать и крушить дома. Одну избушку подняли даже с фундаментом и выбросили в сторону остатков крова, возле которого прятались Марвин и бабушка. Неяла еле успела из последних сил защитить их и себя полем. Но в этот момент 3-й Морфим пробил защиту Зурфина, так как тот остался один. Его очень сильно отбросило и, если можно так сказать, впечатало в стену местного храма. Элиоту уже несколько раз сильно досталось; отлетая каждый раз после попыток противодействовать, он бился об заборы, битые стёкла резали тело, в глазах полопались сосуды, и они стали кровавыми. Неяла попыталась загипнотизировать обидчиков, но те в свою очередь применили против неё её же оружие, и она замерла в блаженстве, считая теперь Морфимов своими благодетелями. Амулет помогал Элиоту первое время схватки, но после нескольких минут он уже лежал на дороге в крови, еле живой. Охотники за амулетом уже не обращали ни на кого внимания, кроме Элиота, который лежал на проулке возле дерева. Бабушка подбежала к Неяле и влепила ей сильнейшую пощёчину, что привело ту в чувство. Повелительница стихий проползла за мусором к дереву, где на последнем издыхании находился НАШ юноша. Она в слезах начала целовать его, держа за руки, и говорить, что любит его и никогда не даст в обиду, и тут случилось чудо: Элиот начал наполняться какой-то сверхъестественной энергией, его глаза загорелись такими же красными огнями, как у Морфимов, вены начали расширяться и набухать, выросла грудная клетка и потрескалась кожа на костяшках пальцев, он захрипел и издал громкий, своего рода звериный вопль и рванул параллельно земле (в метре от неё), разом сшиб трёх Морфимов и начал добивать их валявшимися рядом брёвнами и тележкой для сена. В дело пошли даже ворота с рыцарем и поверженным змеем, которыми он просто замотал в узел врагов. Остатки кирпичных и бревенчатых стен различных построек обрушивались одни за другими, в том числе и на связанных металлом. Двое Морфимов уже были неподвижны. Третий кое-как начал выбираться из этой кучи, и тогда Элиот вырвал из земли полуразрушенный дом старейшины, взмыл с ним в воздух и со скоростью ракеты обрушил его на всех неудавшихся завоевателей. От такого удара части дома разлетелись на десятки метров. После этого Морфимы не подавали признаков жизни.

Элиот быстро подскочил к Зурфину, и остальные жители деревни последовали за ним. Но, к сожалению, старику уже нельзя было помочь. Элиот в слезах начал истошно трясти его, кричать, умолять Всевышнего, пытался делать искусственное дыхание. Но как сказала Неяла, «чему быть, того не миновать». Бабушка Клэр подошла, опустилась на колени, взяла Элиота и Неялу за локти (возле Зурфина) и начала произносить молитву за упокой души на старославянском. Марвин и ещё несколько жителей встали за ними полукругом и зажгли зажигалки. Как это ни печально, но теперь в планах было договориться с мастером ритуальных дел, и, как бы дико это ни звучало, но после долгих дискуссий было решено кремировать Зурфина, несмотря на его убеждения при жизни, дабы даже пришельцы не смогли найти его останки (в случае очередного посещения) и не смогли шантажировать близких ему людей издевательствами над телом усопшего.

К вечеру, когда адреналин начал потихоньку спадать, а тело Зурфина уже находилось в холодном помещении «Бюро для усопших», НАШИ в усечённом составе обсуждали вероятность межпланетной войны за чашечкой знатного домашнего чая из листьев смородины, бергамота и самого чая и какого-то секретного бабушкиного ингредиента.

Марвин – Извините за нескромность, голубки вы наши (Элиот и Неяла). Не подскажете, что за трансформация произошла с НАШИ-м суперменом после ваших шуры-муры? Я, конечно, уже ничему не удивляюсь, но всё же.

Н – На самом деле про свою мать я вам соврала, и в тибетском монастыре я находилась не несколько лет, а, скорее, несколько сотен лет, и в разных тибетских монастырях, и была в них сакральным чудом, а мой возраст был тайной за семью печатями. Я, скорее, была предметом духовного изучения для монахов различного звена и иерархии, но тайн своих я не раскрывала. Видимо, время пришло. А про концовку моих скитаний рассказала вам в прошлый раз правду!

К – Сколько тебе лет?

Н – Я живу уже четвёртое тысячелетие и не старею, но даже я не ожидала такого серьёзного воздействия на Элиота, и, конечно, амулет сыграл тут свою роль.

М – А в каком возрасте прекратилось твоё старение?

Н – Когда мне было двадцать лет. Ещё около тысяча двухсотого года до нашей эры, когда мой отец правил скифами от Одера до Днепра, я сбежала, дабы не продолжать кровопролитное наследие. Мне просто хотелось жить обычной жизнью, и отец проклял меня сам, ещё и вдобавок при помощи местных ведуний, наслав на меня вечную жизнь и соответственно молодость, которые, как ему казалось, сведут меня с ума. Но я приспособилась и как-то сумела адаптироваться к постоянным изменениям в мозге. Внешне я не старею, а опыт накапливаю, но это не сводит меня с ума, и я не чувствую себя старой.

Э – Но как тебе удалось выживать столько лет?

Н – Моя сила практически с детства со мной, она была в нашем роду с незапамятных времён и крепла из поколения в поколение. Отец, думаю, не пожелал жить вечно, наверное, даже он не готов был к такому ради кровной мести. А если мне приходилось защищаться, используя свою силу, то потом рассказы про всесильную двадцатилетнюю девушку становились мифами и легендами.

К – А как же издевательства над соседями? Я думала, что ты молода ещё!

Н – Я не издевалась над ними, а поучала! Прячась за обликом молодой и неосознающей.

К – И неужели ты будешь жить вечно и тебя нельзя уничтожить? Так же нельзя! Неужели ты не привязывалась ни к кому за эти тысячи лет?

Н – Большую часть жизни я находилась в изоляции от общества и общалась лишь с местными мудрецами и так и не испытала привязанности. Чтение книг стало моим основным времяпрепровождением. А насчёт вечной и неуязвимой жизни – этого не знает никто, у каждого есть свой путь в жизни. И Бог не просто так его нам даровал. И для меня найдётся парикмахер, который острижёт мои волосы, и я потеряю силу, как Самсон, или же, гуляя по пляжу в купальнике, наткнусь на что-то острое и проткну пятку, и будет меня ждать участь Ахиллеса.

На следующий день после ритуала по испепелению НАШИ отправились в переход до долины, чтобы развеять прах Зурфина с горы над домом, где он жил. Джека, естественно, тоже взяли. А бабушке теперь нужно было много чего обдумать у себя…

На этот раз путешествие не составило большого труда для окрепших молодых и не очень путников. Когда на них напали кабаны, Элиот застрелил их вожака из боевого арбалета карбоновой 20-дюймовой стрелой с трёхгранным наконечником из высокоуглеродистой стали. Всё это он раздобыл ещё перед первым походом у местного деревенского оружейника в обмен на старинные семейные часы. Элиот мог и голыми руками свалить кабана, но он хотел вернуться в родные края как охотник, мастерски владеющий оружием и с добычей. Ещё дальше на пути несколько маргиналов хотели отнять у НАШИ-х всё представляющее ценность и, может, даже одежду. Их даже не смутило, что Элиот вразвалочку шёл с огромным кабаном на шее. Но после философского внушения бомжи ушли с миром. И был ещё случай, когда Неяла спасла зайчика от ястреба и потом всю дорогу упрекала Элиота за живодёрство.