Кристина Сунторнват - Мечтающий в темноте

По дороге в монастырь Понг откашлялся и спросил:

– Отец Чам, насчёт…

– Не сейчас, Понг, – задыхаясь на каждом шагу, сказал отец Чам.

Понг замолк, и они молча шли рядом, пока школа не скрылась из виду.

– Пожалуйста, отец, – сказал Понг, который больше не мог сдерживаться, – там в школе… Вы и малышка. Кажется, я видел… что-то.

Отец Чам слегка наклонил голову.

– Да? И что ты видел?

– Я… не совсем уверен, – сказал Понг, немного запинаясь. – Кажется, я видел свет. Очень яркий. Это было недолго, и когда я начал присматриваться, света уже не было.

Отец Чам остановился и схватил Понга за руку, чтобы тот тоже остановился.

– Ты его видел?

Понг кивнул.

Отец Чам долго смотрел ему в лицо, а потом снова улыбнулся.

– Монахи говорили, что у тебя есть дар замечать, как зреют фрукты. Мне думается, они ошиблись относительно твоего дара.

Не успел Понг спросить, что имел в виду старик и что действительно произошло в школе, как они услышали шаги целой толпы людей.

Они были уже на краю деревни, где, наверное, половина жителей собралась вокруг кареты, запряжённой лошадьми. В деревне лошадей не было ни у кого.

– Похоже, у нас посетители, – сказал отец Чам, указывая посохом на карету. – И очень знатные на этот раз.

Дверца кареты открылась, и оттуда вышел мужчина в форме государственного служащего. За ним спустилась женщина в платье, сверкающем золотом. Потом вылезла девочка с короткой стрижкой и чёрными глазами. На ней была фехтовальная форма.

Сердце Понга сжалось до размера горошины.

В горы приехали начальник тюрьмы Сивапан и его семья.

Нок Сивапан, которая вышла из кареты в Танабури, совсем не узнала Понга. Регулярный приём пищи сделал его щёки круглыми, и он вырос на три дюйма. Торчащие волосы сбрили, и монашеское платье также помогло замаскироваться.

С другой стороны, Нок почти не изменилась с того времени, когда она иногда заезжала в Намвон, просто стала старше. Не так выросла, оставалась по-прежнему миниатюрной, но регулярные занятия фехтованием сделали её сильной. Волосы у неё были обрезаны выше плеч, и взгляд оставался прежний – испытующий и серьёзный.

Даже если бы Понг не носил одежду послушника, Нок вряд ли бы обратила на него внимание.

Она была в погружена в свои мысли.

Её семья редко выезжала из Чаттаны, и Нок с интересом рассматривала маленькую деревню среди гор. Близняшек оставили дома. На барже Сивапаны доплыли до подножия гор и пересели в карету.

– Лошади! – ахнула её мама, когда карета подъехала к пристани. Она подняла руку и прикрыла рукавом нос, загораживаясь от свежего мускусного запаха. – Ты разве не предупредил их, кто ты? Они должны были прислать транспорт на энергетической сфере! Это было бы достойно твоего положения!

Отец Нок вздохнул:

– Здесь, вдали от столицы, не используют транспорт на энергетических сферах. Но мы будем внутри. Там не будет пахнуть.

В этот момент одна из лошадей подняла хвост и вывалила кучу, опровергающую слова отца. Нок предложила маме руку и повела её в карету. Извозчик взмахнул кнутом, и они медленно покатились вперёд.

Мама Нок озабоченно промокнула носик платком и настороженно посмотрела в окно.

– Если мы будем так тащиться, то не успеем до темноты! Я говорила, что надо было выехать раньше. Я не хочу оказаться на улице, когда наступит ночь.

Отец Нок наклонился и погладил её по колену.

– Ничего не поделаешь. Была только одна баржа, которая останавливается в Танабури, и мы на ней приплыли. Даже если мы остановимся в монастыре, всё равно у нас достаточно времени, чтобы добраться до наших домов.

– Не надо называть это место «нашими домами», – оттолкнула его руку мама Нок. – Мы их снимаем. Ты не забыл, что в одном из домов даже нет водопровода?

– Это самый лучший домик в горах, – успокаивающе произнёс отец Нок, робко улыбнувшись дочери. – В нём всегда останавливаются официальные лица. И потом, что делать? Это провинция. У них нет таких удобств, как в Чаттане, – хотя после моего визита всё должно измениться.

Семья Сивапан оказалась в Танабури потому, что кто-то из Комитета по Управлению Законом и Светом заметил, что в этой деревне никто ни разу не купил энергетическую сферу. По меньшей мере, не было отмечено, чтобы кто-то из Танабури приезжал на заправочную станцию, где большинство людей могли прикупить немного энергии из больших хранилищ, которые наполнял Правитель.

Они что, огнём здесь пользуются? Отец Нок не хотел никого арестовывать, но планировал серьёзно поговорить с местными властями. Конечно, Танабури с одной школой и маленьким монастырём было далеко до города, но всё равно здесь должны исполняться те же самые законы. Давно пора официально просветить бедных жителей относительно преимущества энергетических сфер и сил, которыми располагал Правитель. Это одна из причин, по которой сюда решил приехать отец Нок.

Одна, но не единственная, как прекрасно знала Нок.

– Представь себе, – ворчала мама, – личный юридический советник Правителя будет ходить в туалет во двор! Если хочется попробовать такой жизни, можно было бы поселиться в трущобах Восточной стороны.

Нок слушала, как её родители вновь и вновь обсуждали, как долго они задержатся в Танабури. Карета медленно катилась по горной дороге. За окном поля высокого сахарного тростника сменились ровными рядами папайевых деревьев, а затем лесом. Если бы родители перестали спорить, стало бы очень тихо.

Нок любила тишину, и ей бы понравились эти спокойные и мирные места, если бы она не знала, зачем её привезли. Хотя родители изо всех сил старались это скрыть, Нок всё-таки узнала.

Родители Нок, как и другие, многое скрывали от своих детей. Например, они никогда не рассказывали ни Нок, ни младшим, когда её отец менял работу. А если рассказывали, это называлось «повышением», хотя всем было прекрасно известно, что это не так.

Повышение означает больше денег и престижа, а не наоборот. Первое «повышение» произошло четыре года назад, когда Нок было девять лет, а её отец служил начальником тюрьмы в Намвоне.

Из тюрьмы в тот год исчез мальчик, и то, что с ним произошло, оставалось полной загадкой. Другой маленький мальчик поклялся, что видел, как тот полез на манговое дерево, нависавшее над рекой. Может быть, он упал. Записали, что мальчик утонул, но пошёл шёпот, что за этим стоял отец Нок. Что он за надзиратель, если позволил мальчишке ускользнуть сквозь пальцы?

Из-за этого инцидента тюрьму начали проверять. Проверяющие посмотрели записи и обнаружили, что отец Нок проявлял халатность, управляя тюрьмой. Он редко приходил туда, словно работа была для него не на первом месте.

Сначала отца Нок «повысили» до бумажной работы в Управлении. Нок считала, что тихое Управление – самое подходящее место для её отца. Ему нравилось читать, писать и никого рядом не видеть. Его дело – работать с бумагами, а вовсе не управлять большим учреждением вроде тюрьмы. Её отец мог бы прекрасно там работать, если бы мама Нок не была против. Юристы в Управлении не зарабатывают больших денег. Брат Нок поступил в дорогой университет. Её младшие сёстры-близнецы должны были перейти в частную школу, в которую ходила Нок. Так что мама пустила в дело свои связи в обществе, нажала на рычаги и каким-то чудом пересадила мужа на высокий пост: Уполномоченный по контролю за исполнением Законов.