Татьяна Крюкова - За гранью. Каждый взрослый в душе – маленький, любопытный ребенок, мечтающий заглянуть в запретную комнату

© Татьяна Крюкова, 2017

ISBN 978-5-4485-3992-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сегодня, сев за клавиатуру я подумала, зачем я это делаю, кому это нужно, столько книг написано, немало находится в стадии боевой готовности, чем будет моя история? Интересна ли она будет читателю? Может да, а может нет, ответ на этот вопрос можно получить только после того как вы, дорогие читатели оцените мой рассказ.

Итак, я клинический психолог, с не очень большим стажем работы, но мне в некотором смысле слова —повезло, встретить пациента перевернувшего все мое представление о жизни до смерти и после нее.

Клиника наша находится в небольшом провинциальном городке, обозначим его, как это принято, буквой «N». Пациентов здесь не много, беспокойных почти нет, все тихо и спокойно. Иногда правда в ночной тишине плачет наш Семен Маратович семидесятипятилетний старичок, с белоснежной головой и по-детски чисто-синими глазами. Плачет он от того, что боится «голоса», который все его зовет с собой, а куда Семен Маратович сказать не может. Иногда этот голос начинает ему угрожать и тогда он зовет «нянечку», так он называет наших медсестер и прижимается к ней, трясясь всем телом, как осиновый лист. «Нянечка» ласково гладит его по голове и словно маленького дитя баюкает на кровати до того момента пока Семен Маратович не успокоится и не заснет. Мед персонал у нас очень добродушный, и мы все любим Семен Маратовича. Он очень славный старикашка, не доставляющий никому никаких хлопот.

В первые я увидела Семен Маратовича еще будучи студенткой, когда нас, будущих клинических специалистов привезли на практику в местный психдиспансер. Это сейчас у нас есть клиника для душевнобольных с пятью больничными корпусами, а тогда это была просто «психушка» со всеми отсюда вытекающими последствиями. Так вот, будучи студентами, нашу группу привозили для практики в данное заведение, где мы изучали виды умственных аномалий, так сказать воочию.

Однажды нас всех посадили в большом кабинете и попросили не шуметь, а внимательно следить за всем происходящим. В кабинет завели старичка – это был Семен Маратович. Его вид поразил нас всех. Он улыбался и смотрел на всех ясными синими глазами. Его глаза просто лучились, каким-то светом. Вместе с ним зашел профессор психиатрии, который прибыл в психдиспансер для изучения «интересного случая». Он сел напротив Сергея Маратовича и стал задавать ему вопросы.

– Здравствуйте Семен Маратович. Меня зовут Алексей Петрович. Как вы себя чувствуете? – задал свое первый вопрос профессор.

– Спасибо, Алексей Петрович, хорошо – ответил Семен Маратович. Голос у него был немного дребезжащий и очень негромкий.

– Расскажите нам, как вы здесь устроились, все ли вам нравится?

– Мне все нравится, кушать дают, и гулять можно. Алексей Петрович задал еще несколько дежурных вопросов, а потом спросил:

– Ну что Семен Маратович, расскажете нам, что в ближайшее время произойдет… ну, допустим, в Северной Америке?

Мы все молча, переглянулись, не понимая вопроса. Причем здесь Северная Америка, но тут на наших глазах с Семеном Маратовичем стала происходить разительная метаморфоза. Его лучистые глаза, как бы враз погасли, улыбка сошла с лица, он сразу как то весь осунулся, его взгляд остановился на стене и замер. На шее у него была родинка, величиной с небольшую пуговицу, он приставил к ней руку, и стала на нее нажимать. При этом он все время говорил: – «Кремль, кремль прием». Кто-то из группы захихикал, но Алексей Петрович метнул на него такой взгляд, что он моментально смолк и мы все стали наблюдать за старичком.

– Кремль, кремль вы слышите меня? Какие новости в Северной Америке? Затем он замолчал. Примерно минуты через полторы-две он снова заговорил, – Да, да, вас понял. Отбой.

Все так же держа руку у шеи и прижимая ее к родинке, он стал говорить. Нас поразил его голос, это был, какой-то механический голос, без всяких интонаций.

– Пьер Трюдо ушел из политики. На его место пришел Джон Тернер.

Все студенты сидели тихо, не понимая, о чем идет речь. Алексей Петрович задал следующий вопрос: – Семен Маратович, можете более подробно объяснить о чем идет речь? И тогда он выдал текст, слушая который создавалось впечатление, что он его читает из газеты. Забегая вперед, скажу, что в августе 1984 года в газете «Политика» была опубликована статья, слово в слово процитированная ранее Семеном Маратовичем. Вот она: «В начале 1984 года премьер-министр страны и глава либеральной партии Пьер Трюдо ушёл из политики. Учитывая падение популярности либеральной партии, Трюдо не стал ждать 1985 года, до которого парламент оставался легитимным, а 4 июля обратился к генерал губернатору страны Жанне Сове с просьбой распустить его. Основной причиной этого послужили опросы, которые показали, что у либералов нет шансов выиграть выборы, если их главой останется Трюдо. На его место пришёл Джон Тернер, который заявил, что будет баллотироваться на всеобщих выборах, а не на довыборах, что является общепринятой практикой. Тёрнер совершил ряд шагов, которые показали его устаревший подход в политике и жизни. В результате выборов в парламент страны прошли Прогрессивно-консервативная партия Канады, Либеральная партия Канады, Новая демократическая партия. Кроме того, в выборах принимали участия, но не получили ни одного места в парламенте партия Носорог, Parti nationaliste du Québec, конфедерация регионов, Зеленая партия Канады, либертарианская партия, партия социального кредита, коммунистическая партия, партия содружества. Либеральная партия потеряла около половины голосов по сравнению с предыдущими выборами, а количество мест в парламенте упало со 135 до 40, один их самых худших результатов партии за историю. К ней вплотную приблизилась новая демократическая партия, сделав рассуждения о двух-партийной системе в Канаде не актуальными. Прогрессивно-консервативная партия выиграла 211 мест в парламенте, на 3 места побив свой рекорд 1958 года. Они получили большинство в каждой провинции и территории.

Рука Семена Маратовича опустилась, взгляд отмер, на лице заиграла улыбка и его глаза снова засветились, но вид у него был очень усталый. Все это происходило не больше трех-четырех минут. Он обвел нас всех взглядом, затем посмотрел на профессора и спросил, -Алексей Петрович, у вас еще будут ко мне вопросы, я что то очень устал.

Профессор потер рукой подбородок и спросил, -с кем вы сейчас разговаривали? Старичок удивленно вскинул брови,

– Я?! Ни с кем, с вами. Я очень устал, можно я пойду?