Маргарита Криштафович - Иная. Выбор

Заглянув в очередную открытую дверь лабиринта, увидела сверкающий ларец. Он меня звал. Я это чувствовала всем своим существом, каждой клеткой тела и ауры. Смело сделала шаг вперед, но неожиданно проскользнувшая мысль: «Может, в другой раз?» — заставила остановиться. Может, и в другой.

Сделав глубокий вдох, я развернулась, чтобы уйти, но Судьба распорядилась иначе. Из дрогнувшей руки выскользнул маленький ключик и со звоном покатился к ларцу. Видимо, все же пришло время его отпереть.

Вставила ключик в замочную скважину, провернула несколько раз, услышала щелчок. Крышка ларчика открылась и медленно поднялась вверх, заливая ярким светом тусклое помещение. А затем прозвучал хрустальный голос:

— Любовь рождается не благодаря чему-то, а вопреки всему.

Всего лишь на мгновение перед моим взором предстали две пары глаз. Сначала ярко-красные, наполненные желанием и болью, потом огромные черные, с затаенной надеждой в бездонной глубине. Всего лишь на мгновение — и исчезли.

Я не успела даже понять, действительно ли я что-то видела или мне просто показалось. Игра воображения на фоне слишком яркого света.

Свет погас, крышка ларчика плавно опустилась, а я очнулась и открыла глаза. Сижу там же, на подоконнике, прислонившись к стене. Рядом со мной — Карим, свесив ноги вниз и уперевшись спиной в стекло.

Вот это я погрузилась в себя, даже не услышала, как эльфик проснулся!

— Не хотел тебе мешать, — тихо сказал Карим, как только увидел, что я зашевелилась.

— Спасибо, — так же тихо ответила я. — Ты настоящий друг.

— Поужинаем? — после недолгой тишины спросил Карим.

— Конечно, — отозвалась я, не торопясь зажигать свет в комнате.

Было приятно сидеть вот так, на подоконнике, в тишине и темноте.

Внезапно меня посетила шальная мысль, и я активировала энергетическое зрение.

Ух ты ж, черные квадратики! Какая четкая аура! Все три слоя! Первый — однородное белое облачко, обрамляющее тело. Второй — серо-голубой, раза в три шире первого, четкий и плотный, с прозрачными переливающимися капельками, подтверждающими живорождение. Третий — светло-серый, самый тонкий слой, но тоже четкий, пульсирующий. Истинная сущность проявилась обалденно, видно даже, как шевелятся длинные эльфийские уши. Очаровашка!

Но главное — не это. Во втором слое, пронизывая ауру насквозь, струятся эмоциональные нити! Мерцающие разноцветные нити, похожие на волшебные лучики! Именно волшебные, потому что обычные лучи не сияют! И не откликаются на мои эмоции! И не вибрируют в такт моим мыслям!

Удивительные создания. Состоящие из множества светящихся точек, мигающих в разном ритме. Некоторые переплетаются друг с другом, некоторые соединяются и разветвляются, образуя интересные цепочки, некоторые просто соприкасаются. Но все, абсолютно все наполнены жизнью!

Увидела это чудо я впервые. Причем не просто увидела — я чувствовала, каким-то невероятным образом ощущала и… различала. У меня не возникло сомнения, что вот эта светло-голубая тоненькая ниточка означает безмятежность, а вон та, ярко-желтая, чуть потолще, не что иное, как оптимизм. И я даже не удивилась наличию невообразимого многообразия зеленых и желто-оранжевых лучиков всевозможных оттенков и толщины. Иначе и быть не могло. Во всей Вселенной не сыщешь другого такого жизнерадостного солнышка. Не удивительно, что красавчик-эльф так вкусно пахнет радостью!

А потом я заметила ее. Тоненькую серебристую полупрозрачную ниточку, соединяющую наши ауры. Она подрагивала, но была прочной и уверенной.

Я мысленно к ней потянулась и, не задумываясь над тем, что делаю, подпитала своей энергией. Ниточка стала крепнуть, наливаясь силой и цветом буквально на глазах. К ней стали присоединяться другие нити наших аур, переплетаясь друг с другом, образуя неразрывную серебряную связь. Символ нерушимой и бескорыстной дружбы. Чистой, глубокой и преданной.

Откуда я это знаю? Не знаю. Просто чувствую.

— Я настолько прекрасен? — шепотом поинтересовалось солнышко, придвинувшись и опасно приблизив свое лицо к моему.

— А ты сомневаешься? — обезоруживающе улыбнулась я, возвращая себе обычное зрение, и щелкнула сияющее солнышко по носу.

Потом хлопнула в ладоши, легко спрыгнула с подоконника и в ярком свете искусственного освещения направилась к пищеблоку.

— А еще я скромный, одинокий и голодный, — с нотками тоски и грусти в голосе проинформировал эльфийский хитрец. — Тебе помочь с выбором? Там кроме бутербродов с сыром много чего есть, если что.

— Тебе бутерброд с сыром? — сощурилась я, после чего, добродушно улыбаясь, со смешком сказала: — Так и быть, закажу тебе два бутерброда. Даже три. Для хорошего человека ничего не жалко.

— Злая ты и вредная, — состроил обиженную рожицу Карим. — Все, я в печали.

— Значит, все-таки оди-и-н бутерброд, — коварно протянула я, глядя на приближающегося парня, старательно сдерживающего хитрющую улыбку.

— Я же с голоду умру, — жалобно заскулил этот обаятельный хулиган и, пока я размышляла, что он задумал, нагло обнял меня за талию и развернул спиной к панели пищеблока.

— Несносное создание, нахальное и своевольное, — запыхтела я, изображая бурю негодования, но это нисколько не помешало Кариму за моей спиной оформить заказ.

Ага. А потом звонко чмокнуть меня в щеку, подхватить на руки и закружить по комнате, довольно ухмыляясь.

— Да, я такой, — даже не пыталась оправдываться наглая рожица. — Местами даже хуже, а временами так вообще превращаюсь в нечто упрямое, прилипчивое и неотвязчивое. Только никому не говори.

И он снова чмокнул меня в щеку, после чего отнес в столовую зону и бережно усадил на стул, подленько хихикая. Я же в предвкушении легкого ужина блаженно принюхивалась, украдкой глотала слюнки и, по мере вытаскивания Каримом из передаточного устройства пищеблока контейнеров с едой, все больше округляла глаза. Двойная порция мясного суфле, запеченные овощи с сырной корочкой, свежий салат из огурцов, тройная порция сырников со сметаной и две чашки моего любимого какао.

— Кажется, я попала, — прошептала я, глядя на обилие соблазнительно аппетитных и нереально ароматных блюд на столе, мысленно запихивая все это в свою стройную, но изрядно изголодавшуюся фигуру.

Карим, конечно, та еще прелесть, но я его определенно обожаю!

— Его имя — Виктор Хант. Вдруг поможет.

Виктор Хант. Я догадывался, интуитивно чувствовал, так что сообщение Виктории лишь развеяло последние сомнения. Интересный экземпляр, знать бы, что у него на уме. Не предпринимает никаких действий, просто наблюдает, собирает информацию. Для чего?

Будет мстить за неудавшееся нападение? Вряд ли это входит в его планы: равнодушные не склонны так тщательно изучать тонкости жизни своей будущей жертвы. Да и мстить надо бы тогда уж мне, а не Виталине. Понятно, что Хант теперь не равнодушный, но что это меняет? А то, что, став хейтом, он мог получить приятный бонус в виде высокоразвитого логического мышления. Этого исключать нельзя, значит, версию не отметаем.