Роман Нестеров - Седьмая сфера

Старейшины продлевали свою жизнь при помощи Арнол, но их было всего двенадцать, потому что владели Арта. Они целыми днями сидели на своих местах, читая это заклинание, что и продлевало их жизнь. Будь их на одного заклинателя меньше, не хватило бы количества говорящих, а на одного больше – не хватило бы сил. Так и сидят они на одном месте, даже головы не поворачивают, только моргают и шепчут заклинание. Правители Латао, конечно, могли говорить, но не считали это нужным и разговаривали только по нужде. Но для совсем редких, сложных и обязательных дел – могли ходить, бегать и даже вести обычный образ жизни. Месгер весь путь мне рассказывал о своём народе, тонкостях магии, и через двадцать дней я увидел родные места.

Ступив на землю, я сильно хотел спать, и Месгер вместе со мной. За последние несколько лет мы уже спали дважды. Хотя и было ещё очень рано для моего сна, для моего ужасающего попутчика, это было совсем странно.

– Видимо, один из старцев, один раз неправильно проговорил заклинание. – сказал Месгер.

Но нельзя было больше медлить. К вечеру мы подошли к месту встречи всех стихий – «Удур-Кале» (Шёпот Стихий). Своими мыслями я созвал всех Галларт. Салесс была уже практически незрима, от неё осталась лишь едва видимая оболочка, искажающая всё, что находилось за ней. Вместе мы спустились вниз, к самим стихиям. Удур-Кале не ждал нашего вопроса, и сразу дал ответ:

– Разве вы забыли? Она дала всем животным и растениям отдельный кусочек своей силы и света, но для людей потребовалось больше, и она связала нить своей силы и света с каждым человеком. – Молвил Удур. – Мы вас пытались предупредить ещё в самом начале пути. Воздух кричал вам своим сильным ветром, а после даже сорвал одного из вас с ног. Вода хотела вас вернуть своим голосом из водопадов, ручьёв и рек. Земля дрожала своим голосом под вашими ногами, но вы разучились нас слышать, привыкнув к новому языку людей, и наши крики – теперь для вас лишь звуки. Вот эта нить! Её нить. Но она до сих пор привязана к жизни каждого человека, и без Гораны её не получится отделить, вы сможете лишь наблюдать.

Как бы мы все ни пытались, и как бы ни старались, у нас ничего не получалось, даже отрезать. Нить, как будто становилась самой прочной, прочнее всего, что есть по всей Агоре, либо увёртливей любой ящерицы. Вдруг, Удур продолжил:

– У вас ничего не выйдет. Все живые существа с этой силой внутри отдельны, а люди неотделимы. Они живут с этой силой и светом внутри. Когда они умирают – отдают всё стихиям. Мы направляем эту силу обратно Салесс, чтобы она отдавала её, уже чистую и обновлённую, обратно, для новой жизни, нового человека. Но теперь людей становится всё больше, и её сил не хватает для неё самой. Она не сможет умереть от этой нехватки, но от неё останется только невидимая, неощутимая и истощённая оболочка. Её никто не увидит и не услышит, и она никак, ни на что не сможет повлиять, а просто исчезнет. Дальше можно будет считать, что люди и есть её влияние, ведь она в каждом из них. Если людей и станет меньше – она всё равно не начнёт возвращать себе силы, её оболочка будет потеряна, и её нить будет переходить от стихий в другие жизни. Но даже, если Горана и согласится вам помочь, забрав эту нить, все люди мгновенно, в один момент, погибнут, не успев даже понять это.

Через день, после встречи с Удур-Кале, успев попрощаться со всеми, Салесс исчезла. Сначала Горана, а теперь – Салесс. В печали и скорби все остальные стали разбредаться по берегу, утопая в воспоминаниях о Салесс. Горана исчезла резко, и по своему желанию, не оставляя никаких воспоминаний о себе. Только я и Торл помнили о ней, и теперь наша скорбь была сильней вдвойне. Моя печаль переросла в небольшую злость. Никто не знал, что делать, а Торл не рассказывал, говоря, что так и должно быть. Я не принимал этого. Желая вновь увидеть и услышать Салесс, я запретил создавать новых существ. С появлением новых существ возвращение Салесс будет ещё более невозможным.

Своими словами я полностью запретил создавать новых живых существ. Кем бы они ни были. Сразу после моих слов Месгер не на шутку испугался и помчался прочь. Никто не сомневался, что запрет в скором времени будет нарушен. Мы все пустились за ним в погоню, поведение Месгера было понятным для всех, но только мне оно говорило о большем. Странное поведение Месгера на территории его народа было не странным. По всей видимости, он творил новых созданий, более сильных и могущественных, а, возможно, и для управления людьми. Во всяком случае он что-то утаивал, скрывал свою тайну под ликом доброжелательного и сопереживающего слушателя, но настоящий Месгер выдал себя там, где чувствовал себя уверенно. Никто не ничего не понимал, кроме меня. Работа, о которой он редко говорил, но мы даже не слушали его, над которой от так долго и усердно трудился – и были новые существа.

Мы его нагоняли. Все Галларты кричали ему вслед – «Успокойся! Остановись!» – Но Месгер и не думал этого делать, пока я его не догнал и не схватил за его тощую шею. Изворачиваясь в моих руках, он пытался вырваться. С подоспевшими к нам Галлартами он уже не мог вырваться. Резко успокоившись, он начал нервно и громко проговаривать слова, выстраивал их в предложения и постоянно их повторял. В то самое время я говорил ему:

– Всё, Месгер, хватит. Мы все понимаем, что ты создал кого-то. Расскажи нам о них. Расскажи про их возможности. Может, узнав о них побольше, чем ничего, посмотрим на них, и вместе, справедливо, решим – оставить их, или нет.

Месгер прекратил проговаривать слова. Его ужасающая физиономия становилась ещё страшней. Теперь он немного угрожающе посмеивался. Источающее им чувство превосходства над нами было таким сильным, что мы, как будто ужались внутрь себя. Его безумный вид сильно напугал даже Герлоса, но он сумел перебороть свой испуг храбростью и постарался его ударить что есть сил. Крепкая и мощная рука Герлоса прошла сквозь искажённое, перекрученное и уродливое тело Месгера. Вскоре Месгер и вовсе исчез, медленно испаряясь чёрно-серым дымом прямо сквозь наши крепкие хватки.

Я сразу вспомнил о магии мгновенного перемещения, и то, что он будет очень уставшим после неё. Он направлялся на юг, когда бежал. Месгер переместился к Латао, к своему народу, в свою пещеру. Придя к ближайшей воде, мы полетели над гладью больших вод, за ним. В спешке многие уставали лететь, лишь Торл с самого начала не погнался за ним. До самой пещеры Месгера, где он и прятался, долетели только мы с Герлосом и Герро. За такую выходку я хотел наказать Месгера, но пока не знал, как.

Когда мы прибыли к Месгеру, он сразу начал защищаться. Непроглядный и плотный туман тучей окружал его пещеру, а внутри него сверкали вспышки молний. Проходя сквозь туман, мы терялись – было совсем непонятно куда идти, а опуская свой взгляд к ногам – не было видно даже своего туловища. Молния, попавшая в Герлоса, сбила его с ног, а другая, попавшая в Герро – откинула его на несколько шагов. То и дело мы сбивались с пути, поскальзывались и натыкались друг на друга, а ориентировались только по звукам и нашим голосам. Проявив свою находчивость, Герлос достал свой меч, в котором была заключена сила самого мощного света. Сам меч не сильно светился, но при ударе от него исходили яркие вспышки. Герлос настойчиво приказал Герро крепко держать щит к его голосу. С одним взмахом его меч немного заискрился, а при ударе о щит Герро, яркая вспышка сожгла туман мелкими огоньками. Тумана больше не было, и только тогда я понял, что меч был прямо возле моей головы. Я был сильно возмущён, но дело было сделано, а Герлос, вместе с Герро, попросили у меня прощения. Они были очень слаженными братьями, но их слаженность пока что была не подвластна мне.