Мила Карпова - Лесная тропинка до храма

– Я? – изумилась Софиа. Она тревожно взглянула на друзей, ища поддержки. – Но я же ничего не умею! Вот Агнес, моя сестра, с детства умеет предсказывать погоду, а Ева зачаровывает музыкой, но я… Я же ничего не могу, и никогда не могла!

– Тем не менее. В тебе дар исключительной силы, просто он спит… Если разбудишь, он тебя осчастливит, – Дорта медленно пожала плечами и на минуту удалилась из комнаты, видно, чтобы принести пирог.

– Это глупо. Нет, правда, это глупо!

Щеки девушки покраснели, глаза метались по комнате, цепляя случайные предметы. Глиняная ваза с потускневшими цветами, горшочек с сухоцветами, клетчатая светлая скатерть, окно с маленькими витражными вставками…

– Это не глупо, Софи. Я уверен, что у тебя есть дар, – Альберт подсел к ней ближе и нежно обнял за плечи, склонив белую головку к себе. – Ты чувствуешь, есть ли магия в других людях. Я, например, этого никогда не чувствовал и не понимал.

– Это другое, это не настоящий дар, – голос девушки звучал приглушенно – она не отстранялась от плеча Альберта. – Я с самого детства мечтала о настоящей магии, о том, что она проявится, как у Агнес и Евы – в пять-десять лет… Да что я вам говорю, вы это знаете.

– У меня дар предсказания проснулся только в двадцать семь лет, – Дорта зашла в комнату с большим подносом. На нем стояли четыре чашки и большая тарелка с яблочным пирогом. Внезапно вспомнилось, что ели они только утром. – Конечно, чтобы магия пробудилась, требуется серьезный повод… Приятного аппетита, друзья мои.

– Что за повод? – Софиа подобралась, почти легла грудью на стол и вцепилась взглядом в Дорту, которая раздавала им кружки с ароматным чаем. Феликс подорвался ей помочь, но та усадила его на диван.

– Мой муж собирался в горный поход зимой. Я была сама не своя от беспокойства, ведь на горных вершинах в особенно снежные дни погибали люди. И когда я от беспокойства не могла и глаз сомкнуть, мне открылась возможность предсказывать недалекое будущее. Я увидела, как он возвращается с гор, замерзший, уставший, но здоровый. Тогда я со спокойной душой его отпустила, – женщина улыбнулась и села во главе стола. – Раньше мой магазин назывался просто «мед и вино». Двадцать пять лет назад на вывеске написали еще и «секреты».

– Но если вы не можете видеть будущее дальше пары дней, то откуда вам было известно о госте в первую ночь Ветрардага, которая будет через полтора месяца? – спросил Феликс.

– Я увидела это в особом сне, который посещает только ясновидящих. Он является независимо от моей воли. Этот гость – хранитель леса, – губы Дорты тронула теплая улыбка. – Но больше мне ничего не известно.

– Ну, мы не узнали про Ветрардаг ничего, кроме туманного «хранитель леса», зато услышали про дар Софии, – Феликс прикрыл за собой калитку и тяжело вздохнул. Тревога маячила на краю сознания. – Чем займемся остаток дня? Снова будем перебирать книги и искать что-то интересное?

– Это глупо, мы снова останемся ни с чем, – сказал Альберт, крепко держа за руку Софу. – Раз мы не можем никак подготовиться, будем шагать в бездну без страховки. Так даже интереснее.

Софиа, еще более бледная, чем обычно, медленно ступала по вымощенной булыжником дороге, и заметно дрожала.

– Я никогда не слышала, чтобы дар поздно просыпался. Должно быть, такое бывает только у единиц.

– Ну, милая, – Альберт чуть крепче сжал дрожащие пальцы и остановился, коснувшись в нежном жесте ее щеки губами. – Не переживай. Ты везучая, значит, ты обязательно окажешься в числе тех единиц. Твоя магия обязательно проснется, когда это будет нужно. Я уверяю тебя, лунушка, тебе не о чем беспокоиться. Дорта сказала, что ты одарена чрезмерно, у нас нет причин сомневаться в ее словах, правда?

– Правда. Но мне уже страшно надеяться. Вдруг я вновь разочаруюсь? – она прижалась всем телом к Альберту и прикрыла глаза.

Феликс предпочел отвернуться и поближе познакомиться с пожухлыми листьями на обочине дороги. Не к чему смущать друзей завистливым взглядом.

– Поверь мне, ты обязательно справишься, даже если Дорта ошиблась. Ты сильная, Софи, ты очень сильная, – Альберт заглянул во влажные светлые глаза и вздохнул, трогая ее нос губами. – Идем домой. Я сделаю тебе чай, мы вместе порисуем восковыми мелками…

Феликс почувствовал, как к горлу подступает предательский комок. Альберт так сильно любит ее, и сам Феликс любит наверняка не меньше! Почему тогда ему не могли дать даже крохотного шанса показать свои чувства? Вдруг с ним рядом Софиа была бы счастливее, вдруг он мог бы показать ей свое горячее, любящее сердце и согреть своей нежностью?

– Ты идешь? Пора, поднимается ветер. Должно быть, нас ждет маленький ураган, как тот, что случился пару недель назад. Когда лес выл, – Софиа выглядела уже более спокойной, на ее губах играла робкая улыбка.

– Да, пойдемте, – Феликс пнул носком ботинка камень.

Дорога домой заняла много времени. Они петляли между небольшими рощицами, Лесом, и иногда от порывов ветра им приходилось прятаться за валунами.

Ходили легенды, что валуны раскидали местные боги гор, когда разрушали огромную стену, выстроенную людьми.

Несмотря на миролюбивость жителей Норида – и в их истории случались кровавые пятна войны. Всего сто лет назад люди хотели разделить все северные острова на две части – Долины, процветающие под властью могучих лордов, и Горы, где свободолюбивые люди жили в племенах, не признавая над собой чужой власти. Они отказывались чтобы добывать драгоценные камни, рубить лес, чтобы продать побольше древесины. Но земли горцев не были плодородными, и они налаживали торговлю с людьми из Долин; властные лорды не желали продавать еду и скот тем, кто не подчинялся их приказам. Стены не пускали горцев в долины, что рано или поздно привело бы к голодным смертям.

Строительство Стен заняло несколько лет, сотни деревьев были вырублены ради этой задумки. Но когда Горцы обратились с молитвами к лесным полубогам, те не отказали – всего за несколько дней высокие Стены сравняли с землей великаны, разрушив их валунами.

Теперь художники упражнялись, разрисовывая яркими красками большие глыбы; здесь учились лазать по скалам дети – не страшно было свалиться с большой высоты, а на особенно крупных камнях птицы вили свои гнезда и выводили птенцов.

Их деревня была похожа на маленький уютный мирок. С одной стороны ее укрыли от ветра и невзгод заботливые горы, с другой – окружало беспокойное море, оно дарило рыбу и водоросли.

Альберт окинул взглядом тревожащиеся волны. Должно быть, его родители сейчас продают в каком-то из портов украшения и ткани. Лишь бы они не оказались под натиском безжалостной стихии.