Гай Юлий Орловский - Охота на полузверя

– Слушай, Лотер, а куда ты идешь?

– И ты за мной, – добавил полузверь хмуро.

Тот кивнул.

– Ворг впервые за неделю вышел из берлоги, или где вы там спите, – сказал птеринг. – Как можно такое пропустить? Только мрачный какой-то. Спалось плохо? Пол в берлоге недостаточно грязный?

– Настоящий ворг должен уметь спать хоть в болоте, – сказал Лотер морщась.

– Тогда чего недовольный?

Лотер не выдержал. Повернувшись к птерингу, прямо посмотрел в глаза.

– Слушай, чего ты привязался? – спросил полузверь. – Хотел узнать, жив ли я? Так вот он я, живой и здоровый. Лети дальше, следи за своими женами.

Птеринг ничуть не испугался, остался стоять на месте, лишь гребень на голове стал еще краснее, что значит, готов выхватить меч, а орудует он им не хуже, чем ворг когтями и клыками.

Керкегор чуть отшагнул и проговорил, глядя на небольшой двор, где причитает мужик, хватаясь за голову:

– Мои жены так примерны и послушны, что могу оставлять их, когда захочу. Но вот там, похоже, все не так гладко.

Он указал на мужика. Лотер оглянулся и раздраженно заворчал.

– Ладно, – сказал он. – Пойдем. Только если начнешь козни строить, удавлю, как бешеного петуха.

Керкегор вскинул клюв и хмыкнул, мол, попробуй, но когда направились к дому человека, сказал:

– Так что стряслось? Нет, я уже не из праздного любопытства спрашиваю. Ты вылез из логова, злой, недовольный. Сразу полез в человеческий квартал. Не верю, что говорю это, но, может, я могу помочь?

Лотер недоверчиво покосился на него и проговорил:

– А я-то как не верю. Я вообще тебе не верю. Запомни. Но…В общем, Теонард на моих воргов жаловаться приходил. Просил усмирить.

Птеринг вытаращился на него и прыснул.

– Всего-то? – удивился он. – Так усмири. Я думал, там беда какая. А тут…

– В том-то и дело, – проворчал полузверь. – Мои ворги клянутся, что в жизни меня не ослушались.

– Ну, – протянул Керкегор со знающим видом и пнул сапогом камешек. – Клясться можно в чем угодно. Мало ли чего под страхом смерти можно наговорить. Ты себя вообще видел? Селина или Аэлло узрят, в обморок упадут.

До дома, где мужик со скорбным лицом ходит взад-вперед, осталось несколько метров. Лотер покачал головой и произнес:

– Нет, Керкегор. Ты не понимаешь. У воргов это не так работает. Если полузверь клянется в чем-то вожаку, ему легче себе глотку перегрызть, чем нарушить клятву. Может, это у вас плюют на законы, но наши порядки суровы. И работают.

– Ты на наши порядки не клевещи, – предупредил птеринг. – Но так и быть, сделаю вид, что поверил. Угу, а сюда, значит, пошел, чтоб самолично проверить?

Полузверь кивнул. Молча зашел через калитку во двор, где мужик уже уселся на порог и, обхватив голову, тяжко вздыхает. Он даже не обратил внимания, что к нему зашел ворг, которого легко опознать по небрежному виду и порткам, которые единственная одежда.

Лотер быстро оглядел двор. Одного взгляда хватило, чтобы понять, здесь был ворг, повсюду следы ног и лап, ворота в коровник распахнуты. На пороге в расщербине доски клочок шерсти, что значит перекидывался прямо тут.

– Будь здрав, добрый человек, – проговорил полузверь громко. – Чего ты сидишь на пороге, ни жив ни мертв?

Тот даже не поднял головы.

– Да какой тут жив… – простонал мужик. – Ваша братия мне корову извела. Издохла под утро. Чем я семью кормить буду?

Брови Лотера сдвинулись, он наклонился к порогу и вытащил из щели в доске клочок шерсти. А мужик продолжил жаловаться.

– Истоптал весь двор, все грядки, – говорил он. – Какое-то вредительство. Если посевы не взойдут, да корову не найду, это голодный год всему дому. А где я столько денег на новую корову возьму? У гоблинов самые лучшие, да цены больно клыкастые. Это ты послал своих воргов на меня? За что?

Лотер все мрачнел. Потом поднес клочок к носу и пару раз втянул. Его глаза закрылись, и он застыл, лишь когда Керкегор осторожно ткнул его в плечо, полузверь очнулся и повернулся к птерингу.

– Ничего не понимаю, – сказал Лотер.

– Что? – участливо поинтересовался Керкегор. – Нос отказал? Не чует.

Тот пропустил колкость птеринга и проговорил, озадаченно потирая щеку:

– Не понимаю… Это не мои ворги.

Керкегор округлил и без того по-птичьи круглые глаза.

– Что значит, не твои? – спросил он. – А чьи же еще? Тут других Хранителей от воргов нет. Значит, какие– бы ворги ни были, все твои.

Полузверь потер между пальцами шерсть и снова втянул носом. Потом проговорил:

– Да нет, не мои.

– И как это понимать?

– А так, – сказал Лотер. – Я знаю запахи всех воргов, которые пришли в стаю. А этот чужой. Не подходил он ко мне, и не клялся в верности. Вот как это понимать.

Птеринг вскинул голову, клюв устремился в небо, словно намеревается его проткнуть, осанка стала ровной и величественной.

– Говорил же, вы дикие и неотесанные, – сообщил он. – Без вожака не можете себя вести нормально. Нет бы каждого научить порядку.

Лотер сурово взглянул на него, засовывая клочок шерсти в карман, и проговорил:

– Слушай, я тебя не учу, как своих жен воспитывать. А ты не лезь в мои стаю. Идет? А то мне настроение с утра испортили, аж есть захотелось. Знаешь, какой я, когда голодный.

– Знаю-знаю, – усмехнулся Керкегор. – Еще более дикий и неотесанный. А мои жены хорошо воспитаны. Они послушные.

– Не хвастайся, – буркнул ворг.

Мужик, который все это время сидел на пороге и сокрушенно качал головой, сетуя на мир, который жесток и не дает хорошим людям спокойной жизни, поднял взгляд на полузверя.

В глазах мелькнула тревога вперемешку с ненавистью, которую даже не пытается скрыть. Он выпрямил спину и положил локти на колени, затем произнес с нажимом:

– Ворговский Хранитель, так что же мне теперь делать? Твои звери принесли беду в мой дом, нам нечего будет есть, а у меня пятеро детей. Мы приехали в Цитадель потому, что прослышали, как тут хорошо и безопасно. А на деле?

Керкегор усмехнулся клокочущим, похожим на петушиный, голосом.

– А на деле получили стаю воргов под боком, – сообщил он довольно. – Если бы я, птеринг, был Главой…

– Если бы птеринг был главой, – перебил его Лотер, окинув мрачным взглядом, – людей бы сюда вообще не пустили. А то и перебили для устрашения.

Птеринг поморщился и сказал, окидывая взглядом двор, по которому словно стая медведей пробежала:

– Вот только не надо всех по себе судить. Мы не такие кровожадные, как вы. Может и прибили бы нескольких, в назидание. Но что бы всех… За кого ты принимаешь великий народ птерингов?

Лотер проигнорировал его и, развернувшись, пошел по двору, заглядывая во все углы, внимательно присматриваясь и принюхиваясь к каждому следу. Потом зашел в коровник, долго осматривал место вокруг погибшей скотины. На деревянной перекладине, что служит загородкой в загоне, обнаружил следы от когтей, длинные и глубокие.