Анастасия Ликс - Служба Высшей Справедливости. Портовый Город

Мелисса вообще глаз не могла сомкнуть. Где-то глубоко внутри трепетала надежда, что её изгонят, и не придется всё это терпеть. Где-то глубоко в душе, Мелисса мечтала стать свободной и уйти туда, где никто не будет осуждать. Уснула она не скоро, спала плохо, дергаясь от каждого шороха.

Утро наступило, а вместе с ним и тревожный крик тетушки Мэй прилетел в комнату Мелиссы.

– Золотце, вставай!

Девушка медленно открыла глаза. Солнце ярко било в глаза, морозный воздух наполнил комнату за ночь, от чего вылазить из-под одеяла не хотелось вдвойне.

– Надо было окошко-то закрыть, – младшенькая Нора спокойно зашла в комнату Мелиссы и аккуратно села на край кровати. – Мелисса, а ты, правда, вчера Рите руку сломала?

Девушка резко села на кровати:

– А ты откуда знаешь? – пребывая в легком шоке от такой осведомленности двоюродной сестры, Мелисса быстро проснулась и даже взбодрилась.

– Подслушала вчерась, – без всяких угрызений совести ответила Нора.

– Даааа, – протянула девушка, собирая свои пепельно-белые волосы в хвост. – Я случайно, ты так никогда не делай, – Мелисса сказала это на автомате. Норе еще учиться здесь, так что не очень хотелось подавать дурной пример.

– Ой, да ладно, сестрица, вот ты эту дребедень давай моим братьям будешь задвигать, а?

– Так, во-первых, прекрати так разговаривать. Тетушка Мэй тебе за такое рот с мылом вымоет, – Мелисса проговорила это медленно, оторопев от наглости малышки. – А во-вторых, я тебе правду говорю, тебе так делать не стоит, если хочешь жить в этом городе без проблем.

– Серьезно? – Нора рассмеялась громко и звонко. – Мелисса, ты думаешь, кто-то рискнет ко мне подойти? У меня два старших брата, причем не самых маленьких. Волки статные будут, за ними уже девчонки носятся.

И то была правда. Расс и Росс пошли в дядюшку Рисса. Крупные, сбитые, плечи широкие, высокие, с угрожающим оскалом вместо улыбки. Нора с ними всегда гордо ходила, носик задирала так высоко, что ног не видела своих.

– К тому же, у меня сестра изгой, от меня все шарахаются, – из ее уст это звучало так гордо.

У Мелиссы комок в горле застрял. Вот так её и любила семья тетушки. За всё – за достоинства и недостатки, просто потому, что она, Мелисса, была их родней. Они любили её за то, что она просто есть.

– Так, – сглотнула слезы девушка, выходя из небольшой ванной комнатки и вытирая лицо полотенцем, – пошли, давай завтракать. А то никакая крутизна от тетушки не спасет.

И тут же раздалось снизу:

– Девочки, а ну живо на завтрак. А то клянусь черной луной, будете драить весь дом зубными щетками!

Нора глянула на Мелиссу, обе дружно захихикали и побежали наперегонки вниз.

Дядюшка Рисс пил чай, листая газету.

– Хммм, – задумчиво протянул он, – я думал, об этом трубить будут во всех газетах. А тут ни слова.

– Может, простят?

– Да нет, – сказал Рисс, – зная Руфуса, в день Чистки будет объявление. Надо собирать тебя, Мелисса.

– Что? – Нора бросила ложку мимо тарелки, от чего каша разлетелась по столу. – Да как так-то?

– Ты опять подслушивала!? – тетушка Мэй начинала свирепеть, медленно поднимаясь со своего места. – И нечего мне тут кашей разбрасываться!

– Это несправедливо! Мелисса самая добрая и всем помогает, а они её выгонят!? – малышка не обращала внимания на слова матери.

– Пошли, – Росс, старший брат девчушки и один из близнецов, резко встал, прихватив пару бутербродов с собой, и выволок Нору за шкирку с кухни, несмотря на её крики и протесты. Его близнец, Расс, захватил кувшин с молоком и тут же исчез.

– Мелисса, родная, до Чистки три недели, тебе надо подготовиться, – тетя с тревогой в голосе снова опустилась на свой стул.

– Руфус тебя предупреждал. И мы тут уже ничего не можем поделать. Но зато можем тебе немного помочь, чтобы ты не пошла голой-босой. Я любил твою мать, пусть она не мне сестра была, а Мэй, но Мию сложно было не любить – она была доброй, светлой. Помогала всякому, кто нуждался. И в стае ее любили. Руфус все слюни на нее пускал, да только не для него она была.

Дядюшка Рисс встал, отодвинул половицу под своим стулом, что-то достал оттуда и вернул все на место. Затем повернулся и протянул Мелиссе кожаный мешочек.

– Мы знали, что так будет, – горько признался оборотень. – Рано или поздно ты бы не сдержалась, это точно.

– Сколько могли, столько собрали, – сказала Мэй, начиная плакать. – Мастер Обриус собрал тебе одежду, тоже понимал, что если кто узнает о том, что ты можешь, долго тебе тут не быть.

Нора влетела на кухню и кинулась обнимать Мелиссу.

– Сестрица, я вырасту, выучусь, стану женой вождя и верну тебя обратно, честное слово.

– Да не дури ты, – Расс рыкнул из-за двери.

– Ты, девочка моя, не волнуйся, я отправлю весточку одному знакомому в Портовый город. Там публика всякая конечно, но зато он даст тебе работу и кров. Должен он мне еще с молодости, – голос дядюшки Рисса, наполненный жалостью, звучал сипло, вместо могучего баса.

– Спасибо вам, – Мелисса обнимала Нору, которая рыдала ей в юбку. Молча, подошли близнецы, обняли ее со спины. Тетушка Мэй прижалась к мощной груди своего супргуа. Вот так, в гнетущей тишине, под тихие всхлипывания маленькой волчицы, они просидели несколько часов, а может и больше.

– Да ну, ты серьезно, что ли!? – знатный высокий мужчина с копной темно-рыжих волос пребывал в негодующем настроении.

– Нид, хватит визжать как девица, – устало ответил ему другой мужчина, черноволосый, чуть крупнее, более высокий и шире в плечах. Он сидел за столом и просматривал какие-то документы, то и дело что-то в них отмечая, и раскладывая по разным стопкам. Его глаза яркого голубого цвета с темно-синей каймой по краям бегали по строчкам, а в уголках глаз залегли небольшие морщинки, указывая на его усталость.

– Что значит, хватит визжать? Какого лешего мне за ними дерьмо разгребать? – рыжий мужчина резко дернул рукой, от чего бокал вина, стоявший перед ним, опасно пошатнулся. Он подхватил его легким движением и продолжил: – То есть они наворотили дел, а мы теперь должны все исправлять?

– Хватит жужжать, чешуйчатый, – с нескрываемым раздражением произнес, второй мужчина, перелистывая документы.

– А то, что… это, простите, когда это я начал жужжать? – тот, кого называли Нидом, медленно направился в сторону того, кто сидел за столом. – Нив, ты говнюк. Такой запал сорвал, я бы сейчас с сотню орков раскидал.

– Ага, а победила бы тебя бабочка, – издевательски усмехнулся Нив.

– Ой, рот закрой, рогатый, я хотя бы от нежити не шарахаюсь.

– У меня есть основания, они всякие мерзкие болячки переносят, а бабочки тебе что сделали? – угрюмо парировал мужчина, не отрывая головы от кипы бумаг.