Анастасия Ликс - Служба Высшей Справедливости. Портовый Город

Его друг терпеливо ждал. Он не желал прерывать Нидхегга, зная, что его раздражало, когда кто-нибудь, пусть и лучший друг, его перерывал. Нивалис ждал. Терпеливо, не произнося ни слова. Стоял рядом, сохраняя тишину и давая возможность дракону сосредоточиться.

– Итак, – медленно проговорил рыжий, – то, что я принял за истерику и невозможность связать два слова, была попытка скрыть истину и отвлечь нас от происходящего, – Нидхегг двинулся вперёд. – Нам срочно нужно туда. Поговорить с ними обоими.

Чуть помедлив, дракон в человеческом обличье повернулся к своему другу, недобро сверкнул глазами и произнес достаточно тихо:

– Вот поэтому, я терпеть не могу во всём этом ковыряться. Все вечно что-то скрывают. Десяти жизней дракона не хватит и половины разгрести.

Нивалис понимающе улыбнулся и жестом предложил двигаться дальше. До таверны осталось пару шагов. Им обоим нравился Портовый город, нравилось здесь работать. Не всё, конечно, было гладко и просто, но, по крайней мере, всё не так удручающе, как в Приземье. Там, если разбираться в каждом случае, можно погрязнуть в расследовании любовного характера надолго. По распределению, после Академии, Нивалису и Нидхеггу досталась территория Портового Города и часть Приземья, но скоро, как говорил Нивалис, им отдадут Приземье полностью, так хорошо они работали.

Двое мужчин открыли скрипучую дверь в таверну. Перед глазами предстал совсем другой мир. На улице было спокойно, весело, даже слегка романтично. А вот внутри таверны…

Публика была здесь разношерстная. В углу заседали пираты, которые, видимо, только сошли на берег. За барной стойкой сидели распутные красавицы вокруг главного бандита Портового Города. Чего-чего, а развлекаться он умел. Его звали Бернард, для всех он был Берни "Холодный Глаз". Но друзья называли его Бернард, и бандит принимал это за честь и уважение. Между прочим, так и было. Было в нем то, чего не было у многих в этом городе. Он был справедлив и честен, по меркам бандитов, конечно.

В таверне было много народу в этот вечер: от пиратов до полукровок орков и троллей. Кто-то пировал, кто-то глушил печаль выпивкой, кто-то встречался с клиентами. Под потолком таверны висели клубы разноцветного дыма. Официантки сновали туда-сюда, разнося еду и выпивку клиентам. Жизнь здесь бурлила.

Хозяин таверны, Владмир, помахал друзьям рукой. Это был невысокий мужчина, лет сорока-сорока пяти, с лысиной на макушке, добрыми глазами и улыбкой без пары передних зубов, потерянных ещё в молодости.

– Чего изволят, господа Нивалис и Нидхегг? Ужин? Или выпить за раскрытое дельце?

Да, Владмир и почти все в этом городе, кто когда-нибудь видел Нива и Нида, считали, что они частные сыщики.

– Мы желаем ужин, – перекрикивая толпу беснующихся невдалеке сирен, Нивалис почти перегнулся через стойку, – и немного выпить. Нам надо подумать.

Хозяин понимающе кивнул. Жестом он показал им столик, в углу от стойки, в самом тёмном углу. Это был их любимый столик, большой, из темного дерева, с полукруглым диваном. Для них он всегда был свободен. Мужчины протиснулись и уселись, ожидая ужина. Говорить Владмиру, что они хотят, не было смысла. У хозяина таверны был тайный дар – он всегда знал, что желали съесть клиенты. Так что они просто ждали, ничего не говоря, намереваясь сначала поесть, обдумать всю ситуацию, а потом уже делать выводы и заключения.

Улыбающийся хозяин появился минут через двадцать, продираясь с подносом в руках сквозь толпу клиентов. Он поставил перед молчаливыми господами два керамических горшочка с ароматным грибным супом и удалился. А через минуту вернулся с отбивными, зеленью и отварной картошкой на гарнир и бутылкой вина. И не какого-нибудь, а одного из лучших. Знаменитое Бражское вино, слегка пряное, но очень легкое, хорошо подходящее для размышлений.

– Приятного аппетита, уважаемые господа, – Владимир улыбнулся и исчез среди посетителей.

Нидхегг открыл, было, рот что-то сказать, но увидев задумчивый и слегка отрешенный взгляд друга, тут же передумал. Нивалис очень не любил, когда беседа начиналась во время приёма пищи. Так что, его лучший друг просто продолжил поглощать еду с невероятной скоростью, тем самым ускоряя темп приёма еды Нива. Когда они разобрались с отбивными, таверна изрядно опустела.

– Ну что же, – довольно изрек Нид, поглаживая живот, – теперь давай размышлять.

Нивалис долил в бокалы вина и проговорил негромко:

– Давай начнём с того, что мы вообще помним о гномах.

– Можно повесть написать " Что мы знаем о гномах", – шутка вызвала приятную улыбку не только у говорящего рыжеволосого мужчины, но и у его собеседника.

– Итак, – начал свои рассуждения Нивалис, – из всего, что нам рассказывали о гномах, я помню почти всё. Но главное, они вовсе не жадные, как думают многие, они справедливые. Справедливость у них возведена в полный абсолют.

Нидхегг согласно кивал головой, делая небольшой глоток вина.

– По мнению каждого гнома, – продолжил Нив, – у всего есть своя определённая цена. Например, десять монет стоят материалы, десять монет стоит работа гнома. Поэтому за изготовленную вещь он возьмёт ровно двадцать монет, не больше и не меньше.

– Кстати да, – согласился дракон, – ни лесть, ни угрозы, ни даже недостаток золота у покупателя не заставят гнома изменить цену. А если же гномам предложат сверху оговоренной суммы, то это всё равно, что гном получит милостыню. А это оскорбление хуже всего для любого из них.

– Ну да, давая кому-то золото, которого он не заработал, мы тем самым подчёркиваем невозможность этого кого-то заработать самостоятельно. То есть, грубо говоря, такое действие говорит, что этот кто-то лоботряс и бездельник, – Нивалис допил бокал вина и подал знак Владмиру нести еще бутылку.

– Гномья гордость – предмет обсуждений уже долгие века, – сосредоточенно изрек Нидхегг, ставя пустой бокал на стол.

– Это я к чему, – протянул черноволосый мужчина, сидевший напротив Нидхегга, поглаживая подбородок, – гномы мстительны, причём их мстительность происходит от обостренного чувства справедливости. Око за око и всё такое, – торопливо говорил Нив. – Гномы могут мстить и не за себя. За близких, например.

– Или же, – и тут Нидхегг понял к чему клонит его друг, – заступиться за слабого! Тем более, если абсолютно уверен, что последний не в состоянии восстановить справедливость самостоятельно! – он аж подпрыгнул на месте, так был рад, что они приближались к сути всего дела, которое отняло у них так много времени.

– Знаешь, что меня удивило? – Нивалис внимательно посмотрел на собеседника напротив. – Где справедливость, там и честность. Гномы ненавидят лгать и, собственно, не лгут. С детства их учат, что ложь – самое бессмысленное занятие.