Павел Шершнёв - Пиявка

Хочу рассказать вам свою историю. Как сейчас перед глазами страшненькая худощавая одиннадцатилетняя девочка в помятой одежде верхом на лежащей на земле однокласснице отличнице охаживает её по лицу пощёчинами. Эта сверху и есть я, Лена Кислякова… Говорят некрасивых детей не бывает. Видимо я исключение из этих правил… Немного о том, из-за чего заваруха. Есть у меня старший брат, Димон. Тот ещё гавнюк… Уже семнадцать стукнуло… Но он мой брат! И оскорблять его это моя прерогатива. Я также заступаюсь и за остальных членов моей семьи. В общем, не даю никого из своих в обиду перед другими. А тут «эта» мне заявила после урока:

– Ты если не хочешь учиться, иди в свой притон и не мешай другим НОРМАЛЬНЫМ учиться. Нафига нам тебя второгодницу в класс запихнули?

– Ты к чему курица клонишь на счёт притона? – ответила громко я.

– Что ты мне тут прикидываешься! Твой братан – наркоша. Мужик, который твою мамку трахает, на местном фронте травку втюхивает. Мама тоже, наверное, покуривает. Вечно, как ни увижу, с мутными стеклянными глазами и покачивается.

Ну, вот так всё и началось… Я крепкая девочка… Сбила с ног и отходила по полной. Физрук не вовремя вышел, за волосы с неё стащил и прямиком к директору. Я никогда не оправдываюсь, предпочитаю молчать, будто не слышу совсем. Так как участковый на наш бомжовый район всего один, то и детьми занимается тоже он. Я у него первая в списках неблагополучных деток. Нет, не подумайте, я не ворую… Мне воровать, совесть не позволяет. В основном за драки, разбитые окна, обгаженные двери, мелкие шалости. Недавно классная учительница поставила меня на дежурство по классу. Ну, знаете доску вытирать от мела, цветочки полить… Я утром пришла раньше всех и доску свечкой натёрла. Она весь день чистой простояла, никто не смог на ней ничего мелом написать. После уроков пришёл ко мне участковый поговорить. Молодой он, правильный… И меня он понимает, говорит, что сам таким был. Всё пытается уговорить стать хорошим человеком. Но «мент», он и Африке «мент». В прошлом учебном году оставили за плохие оценки на второй год. В школу пошла с опозданием на год. Так, что я в классе всех на два года старше. Ни с кем из них не общаюсь, да и в общем друзей у меня нет. В этот раз, тоже безуспешным со мной был разговор. Директриса устала ждать от меня оправданий и, махнув рукой:

– Иди уже. Толку с тобой твердолобой разговаривать. Я совсем не понимаю, кем ты вырастешь, когда ничего полезного от тебя ждать не приходится. Видимо, лучше тебя в другую школу перевести, для «одарённых» детей.

Я ушла домой. Домом, конечно, это сложно назвать. Старая пятиэтажка, бывшая общага в которой мама приватизировала сразу три комнаты и объединила в одну типа квартиру с туалетом в коридоре на общей площадке. Дома вечный бардак. Мамка пытается подметать пошарпанный из ДВП пол. Димка вечно где-то пропадает. Точно знаю, что не работает… Приходит без денег и вечно голодный. Ещё с нами живёт мужик, Армен. Уж не знаю, где его мама подобрала, но он хотя бы домой продукты приносит и за квартиру платит. Мама ведь нигде не работает… Надолго нигде не задерживалась. Выгоняли за прогулы с перепоя. Зачем работать и куда-то ходить, когда у Армена можно телом отработать. Он ей выпить и покупает. Сижу перед учебником математики. Нихрена не понимаю! Благо эта программа с прошлого года в голове осела немного. Вот и пытаюсь делать домашнее задание. Стук в дверь. Так она вечно открытая… Значит кто-то чужой. Подхожу, открываю. Стоит наш участковый.

– Что, Юра, опять на меня нажаловались? – спросила я: Заходи.

– Лен, привет. Что у тебя в этот раз? Почему у тебя любой конфликт дракой заканчивается? – вошёл в комнату он.

– Блин, эта дура обозвала мой дом притоном, а нас всех наркоманами.

– Ты ведь могла её проигнорировать…

– И подписаться что мы тут все наркоманы?

– Я вот за твоего брата не уверен. Где он шляется всё время?

– Ну, твоё какое дело? Он свободный человек. Я за ним ничего такого не замечала. У тебя есть какие-нибудь доказательства, что он наркоман?

– Нет.

– На нет, и суда нет.

– Лен, давай договоримся… Не хочу, чтобы ты скатилась до преступницы. Я тебя прошу, чисто по-человечески – постарайся нормально выучиться и сваливай из этой семейки. Ты ведь нормальная девчонка. Вспыльчивая правда… Но ты можешь себя контролировать. Скоро из школы будут обращаться уже не ко мне, а к моему начальству. Штрафанут твою маму. Много у вас денег? Потом тебя в другую спецшколу отправят. Лучше тебе от этого станет? И загубишь себе жизнь.

– Ты поэтому в менты пошёл, что уже загубил?

– Нет. Для того, чтобы такая как ты себя не загубила. Подумай, ты можешь добиться большего, если захочешь. Я пока сообщу, что провёл с тобой разъяснительную работу, но скоро это может тебе не помочь. – с этими словами он развернулся и ушёл.

Не, так-то он прав. Был бы вместо него другой мент, давно бы уже закрыли. А он терпит, уговаривает. Не хочется его подставлять.

Пока я пыталась делать уроки у себя в комнате, мамка успела наклюкаться. Домой вернулся Армен с пакетом продуктов. И прям так, обутый, пошёл раскладывать продукты в холодильник. Свою сумочку оставил в коридоре на тумбочке. Интересно, а чем он занимается? Откуда деньги? Я решила заглянуть в эту сумку, пока он занят, но не успела. Армен выглянул в мою сторону:

– Что тебе там надо?

– Ничего. – ответила я и вернулась к себе в комнату.

Вечером мама немного пришла в себя и сготовила суп. Димон домой не пришёл, позвонил, сказал, что у друга заночует. Армен весь вечер по телефону не по-русски с кем-то постоянно разговаривал, ругался. Я перекусила и вернулась к себе в комнату. Решила доделать уроки. Математика, зараза, не даётся. Помятая одежда висит на стуле. Её и разгладить то нечем, утюг давно сгорел.

Утро. Я в школе на уроках пытаюсь вникать в учёбу. Правду сказал Юра, надо в люди выбиваться и валить отсюда подальше. Меня уже тошнит от этого района, от квартиры, в которой существую, от вечного бардака в этой квартире, от всех этих одноклассниц зазнаек воротит. Я хочу жить лучше. Глядишь, от косметики не такая уж страшненькая буду. Мальчишки на меня не засматриваются. Обидно… Может просто боятся моей силы? Или то, что живу в помойке? Закончились уроки. Все по-быстрому свалили по домам, а я сижу за партой. Наша классная учительница сама протирает доску от мела. После моей западляны, она уже никому не доверяет её протирать. И когда она оглянулась в класс, уж точно не ожидала увидеть меня тут:

– Лен, урок закончился.

Я замялась. Сомневаюсь, что правильно делаю… Но всё же…

– Ирина Борисовна, Вы мне с математикой не поможете? Я не понимаю эту тему. – как-то виновато выдавила из себя.