Грейс Амбер Ланкастер - Сердце шторма. Нити жизни

– Огромный шар на радужной башне? – недоверчиво насупилась я, веря в слова Анва-Ши так же, как в сказку о рыжем короле, раздающем золотые монетки за интересные рассказы о бабочках.

– Нет. Настоящая Сфера находиться внутри этой башни, и она намного меньше. Но с тех времен, как Алая война с высокородными уничтожила большинство древних писаний, точно неизвестно, как Сфера пробуждается и что делает.

– Поэтому маги заранее собирают добровольных жертв?

Анва возмущенно фыркнул.

– Никакого уважения. – брюзжал маг.

– А что ты хотел? Я выросла на улице. – слукавила я.

Стража и гвардейцы пропустили нас в замок Содружества. Само собой, на банкет нас никто не звал. А вот опознать лучника, разоблаченного мной и светловолосым магом, согнали всех магов гильдии наемных убийц. Таковых было немного: всего пять. Всех нас согнали в крохотную комнатушку в подземельях, где к потолку на крюках, вогнанных под ребра, со связанными руками висел стрелок. Кроме нас двоих здесь были два молодых мастера и тот светловолосый маг со своей ученицей. Я взглянула на последнего, он казался мне очень знакомым. Его глаза теперь действительно были голубыми с янтарными искрами по контуру зрачков. Девчонка заметила мой взгляд и шепнула магу. Его взгляд был колким, словно осколки стекла, и цепким, словно пиявка. Я не отвела взгляда, потому что задумалась. «Как такой молодой парень может уже работать на гильдию. Сколько ему – лет восемнадцать, да двадцать от силы. Хотя, если он владеет магией больше других, может он и быстрее закончил долгое обучение в школе Совета магов? Ох, да! Он все еще смотрит, и я все еще пялюсь на него!» Маг надменно приподнял бровь. Я глупо улыбнулась и сказала:

– Ловко ты его.

– Само собой. – ответил маг, одарив меня кислым взглядом. И как раз в этот миг я вспомнила, где видела его.

«Такой же выскочка, как и все дети из властных семей.» – раздраженно подумала я, наблюдая, как маг купается в лучах славы. Маги гильдии наемных убийц поздравляли юношу со столь удачным разоблачением убийцы. Его ученица порхала вокруг светловолосого, словно мотылек у ночного костра. – Как ты она не обожглась о его пламя. Уж такие сволочи подгребут под себя всех и вся, лишь бы вскарабкаться наверх, вплоть до самых Серебряных Дворцов Блаженства.»

Я постаралась забыть о его существовании в тот же миг. Уверив гвардейцев, что мы с Анва-Ши не знаем лучника, мы покинули замок и вернулись в Ульбретт. Я надолго забыла о голубоглазом маге.

Стареющий маг продолжал тайно учить меня разбираться в магических сетях. Я сама осваивала умения владеть различными клинками и управляться с ними обеими руками. Чирано все еще оставался моим наставником, потому что я только получила ранг младшей наемной убийцы. Хотя я уже давно не училась у него, и тренировалась с общими тренерами гильдии, мой ментор проводил неожиданные проверки раз или два на эмес.

Однажды на очередной проверке Отца Договоров мы сражались на ножах. У меня был один старый нож, у Чирано два новеньких кинжала из личной оружейной главаря гильдии договорных. Это была особенность моего ментора – он любил показывать несправедливость жизни личным примером. Во время схватки он захватил мою руку, завел ее за спину и прижал меня к полу. Я демонстративно вскрикнула. Чирано ослабил хватку, полагая, что победил и тут же был наказан за опрометчивость. Я перехватила нож в другую руку, вырвавшись из его захвата, обернулась, и рывком поднялась на ноги. Нож едва ли не оказался у его горла. Он отшатнулся. Пользуясь его растерянностью, я за несколько секунд загнала Чирано к противоположной стене и зажала, сковав движения. Испытав на нем новый обманный маневр, который я подсмотрела у одной из приближенных к Отцу Договоров, выхватила у него из-за пояса кинжал. Орудуя двумя клинками, мне удалось выбить оба кинжала из рук главаря гильдии. Толкнула его ногой в грудь и приставила два перекрещенных клинка к горлу.

– Браво! – произнес Чирано с ноткой удивления в голосе. – Мои уроки пошли тебе на пользу.

– Твоей заслуги здесь нет.

– Ошибаешься. Мой вклад в твое обучение был таковым, что ты обрела уверенность двигаться дальше самой. Я создал тебя таковой, и только благодаря моим трудам ты становишься прекрасной наемной убийцей.

– Если ты так хвалишь меня, то отдай мне стоящий договор. Свои лживые слова засунь куда подальше. Я устала быть на подхвате в спецотрядах. Хочу собственные договора!

– Ух ты, какая пылкая! – прищурившись, засмеялся Отец Договоров. Он все еще был прижат к стене с клинками у горла. – Так недолго сжечь стул, на котором сидишь. Я подумаю над твоими словами.

– Катись на самое дно Огненной Геенны. – взбесилась я его ехидности.

Швырнув клинки к его ногам, я развернулась и вышла. Стоило немалых сил сдержать дрожь, от пробегающего по спине холодка и опасливо не обернуться. Я направилась туда, где Чирано и его посыльные точно меня не найдут.

Громадный гамак неспешно раскачивался на ветру. Убаюкивающее шуршание ветра в тканях, его ласковое прикосновение к коже и невероятная усталость, наступившая после непомерного напряжения, и я отключилась, уснув в растянутом над подъездным мостом знамени. Мне снился тот же импровизированный гамак. Стояла теплая погода, небо было ярко-голубым и по нему изредка проплывали пушистые облака. Вдали кричали чайки, сражаясь за остатки утреннего улова рыбаков. Ветер трепал волосы.

Я подняла глаза в небо. По небосводу плыло облако в форме прекрасного орла. Раскинув крылья, он парил в небе белоснежной пушистой птицей. И как это часто бывает во снах, его крылья даже едва уловимо шевелились, заставляя сомневаться в истинности увиденного. В лапах орел держал кусочек облака, который я нарекла камнем за его форму. Сколько облако плыло по небу, столько не моргая я следила за ним. Постепенно крылья орла сомкнулись, а камень выскользнул из его лап. Взгляд все еще пытался отыскать те черты, которые рисовали фигуру величественной и могучей птицы. Но она уже была далеким смутным воспоминанием. Облако рассеялось сероватой дымкой по небесной синеве. Оно исчезло безвозвратно. Вдруг в глаза попался странный предмет, падающий с неба. Интуитивно я заслонила руками лицо, и через мгновение что-то нежно легло в мою ладонь.

Веревка. В моей руке лежал кусок шпагата с обожжёнными краями и связанный в кольцо. Я некоторое время рассматривала ее. Птица, несущая в своих лапах веревку, на Центоне символизирует скорый путь, а связанные концы – трудности и долговременность дороги.

Чувства были смешанные, как часто это бывает во сне. Сотни воспоминаний былого и образов будущего перемешались в моей голове, словно кусочки разорванных рисунков, которые я пытаюсь сложить вместе. Гамак резко встрепенулся, выгнулся, и подбросил меня в небо. Падая, я не ощущала страха и не чувствовала самого падения. Был восторг, как в тот вечер, когда я впервые прыгнула из окна в объятия знамени. Была грусть, от которой хотелось заплакать, но я не помнила, почему так горько. Был трепет, нетерпение и страх. Все смешалось внутри меня, распирая грудь от переизбытка чувств, с которыми я не могла совладать. Но я продолжала держать связанную концами веревку в своей руке. Выронив ее, я проснулась.