Макс Маслов - Корона ветреных просторов

Остров Катис, народности амийцев, был шестым по часовой стрелке от Салкса, и потому водный путь до него пролегал через ближние воды Рэхо, что могло быть очень опасным для моряков, решившихся на это. Но всё же Гурдобан не раз проплывал на своём корабле мимо этого острова, который, впрочем, называли также островом поработителей.

Его команда моряков, таких же краснокожих и лысых амийцев, завидев повозку на склонах горы, начала готовиться к отплытию.

Этот его визит на остров Салкс не был, как прочие, связанным с торговлей, если не считать двух рабов, купленных им. Визит носил характер любознательности и дружеского расположения к королеве Вессанэсс, которая с помощью почтовой птицы – амиса [32] Амисы – почтовые птицы с голубым оперением, намного меньше бетисов, но в несколько раз крупнее степных ястребов. – попросила помочь его с одним важным делом. А именно, прочитать мысли пленников и разыскать в них корону. Конечно же, он не мог ей отказать, ведь их народы входили в священный союз, закреплённый не только в братских умах, но и на каменных скрижалях книгомора. А она, в свою очередь, зная о способностях его народа – улавливать образы любого сознания, – не могла не воспользоваться его услугами. Тем более, что он был частым её гостем, и она знала о его любознательности в отношении миров, простирающихся вне всеобщего виденья.

Гурдобан, проникнув сознанием в разум пленников, окунулся в их потусторонний мир и почувствовал себя первооткрывателем. Он с восторгом обозревал волнующие образы в людских головах и был настолько сражен ими, что уговорил Вессанэсс продать их ему. Благо плата в десять янтарных шаров находилась у него на корабле, их он и решил отправить вместе с возничим в Батур. Но помимо чувства непостижимого и волнующего полёта в его душе, зловещим предостережением леденело предчувствие, что всё это может обернуться чем-то действительно ужасным. Поэтому рабы были связаны на совесть, а его ядовитые шипы на подбородке полнились смертельным ядом.

Надоедливые кровососущие насекомые то и дело впивались в кожу рабов, которые не могли их отогнать, что же касается амийцев, то их кровь, почти чёрная, была ядовита для всех видов насекомых, как и известных в округе хищников, задумавших нарушить его покой.

Мнимое удовольствие возничего – поскорей вернуться домой – подгоняло ракутаров всё быстрей и быстрей. И они ошалело тянули повозку за собой, пробиваясь через все виды опасности, затаившиеся на их пути. Одной из них были ядовитые бледно-голубые змеи, достигающие девяти футов в длину. Они, шипя, кидались им под ноги, но были безжалостно раздавлены подгоняемыми ракутарами.

После густой кустарниковой растительности вниз до бухты простирался склон длинной пожелтевшей травы, что в дуновении северных ветров колыхалась словно человеческие волосы. В этой траве гнездились и обитали мелкие береговые сибулы – птички с розовым пушистым оперением и длинными острыми клювами. Они ловко отслеживали передвижение червей в почве и, втыкая свои клювы в землю, лакомились пойманной добычей. Эти птички не летали и в этот час от скрипучих колёс разбегались по сторонам дороги, кудахча тут и там. Но всё внимание пленников было обращено не на них, а в сторону песчаного побережья.

Бухта Салкса была застроена деревянными смотровыми вышками и чередой небольших домиков для хранителей океанской пристани, что в этот миг прогуливались по песчаному берегу в своих чёрных мантиях, собранных руками до колен. Уж больно они любили мочить свои старые ноги в пенистой воде.

Десяток швартовочных доков в виде деревянных сооружений на сваях мог вмещать в себя по меньшей мере около тридцати шлюпок, пришвартованных к ним. Чуть дальше в этой обширной акватории Салкса находились пузатые баржи, королевские и торговые суда. Все они стояли на якоре, ожидая свой час. Именно на этих баржах испокон веков и доставляли дань на остров Рэхо. За ними, в ста гортанных звуках команды, томился корабль Гурдобана – «Экильдия», готовящийся к отплытию.

Это небольшое трёхмачтовое парусное судно было из числа торговых и из-за красного дерева, послужившего строительным материалом для него, отливало медным цветом. Оно было вполне обычным судном, за исключением искусного изваяния гальюнной фигуры [33] Гальюнная фигура (носовая фигура) – вычурное украшение на носу парусного судна. на носу корабля в виде огромной чёрной птицы, именуемой среди амийского народа судьбоносным думастом. Эта птица заняла своё хищное положение и на гербе этого народа, считающего её духом небес. Но она не обитала в этих местах. Конечно же, под словосочетанием «в этих местах» понималась вся известная часть обетованных земель. Так вот птица думаст никогда не существовала в запредельном мире. Вид, некогда обитающий на землях предков, летал грозной тенью на просторах иных земель. Те просторы по другую сторону от арки назывались Мизмелией, раскинувшейся в тысячах миль и сотне разноликих материков. Они остались в прошлом, как и птица думаст, и все иные краснокожие собратья, спасшиеся от завоевателей Рэхо. Но всё же священным существом как была, так и осталась чёрная птица, воспетая в легендах и мифах племенного народа. Она достигала в размахе крыльев двенадцати футов и походила на грозного орла. Её чёрное оперение тенью падало на просторы под ней, так что у врагов душа уходила в пятки. А её когти, крепкие и острые, могли поднять в небо даже самого тучного амийца. Но что говорить об этом, когда прошлое осталось позади, а настоящее менялось на глазах.

Часть капитанской команды находилась на берегу острова, рядом с шлюпкой, в ожидании своего хозяина, другая, большая её часть готовилась к отбытию судна. Но и те, и другие ожидали особого разрешения надсмотрщиков, чтобы покинуть остров. А возглавляла их некая «королева пристани», высокомерная Ферта Гиз, обязанная советом Иссандрила вершить прибрежные дела. Впрочем, прибрежные дела вершились быстро. Подчинённые юной управительницы уже обыскивали шлюпку на наличие того, что не должно было покидать остров. Перечень всего этого законодательно закреплялся высшим советом в письменах дифу и был приоритетным для беспрекословного исполнения прибрежниками. В него входили пункты, препятствующие иноземным гостям осуществлять контрабанду определённых вещей, таких как наркотические грибы талти, тотемные столбы, пойманные сибулы, как и прочие виды животного мира, а главное – семян Эку, равноценных в этих местах золоту. Всего этого в шлюпке не оказалось, и приспешникам Ферты Гиз ничего не оставалось, как допустить судно к отплытию.

Расстояние между Салксом и Катисом равнялось четырём фиминтам [34] Фиминт – мера амийской длины, равная десяти архинам. , что соответствовало сорока архинам [35] Архин – всеобщая мера длины островов архипелага, равная полумиле. и двадцати милям в человеческом мире. Между этим пространством остров Рэхо смотрелся не столь широким гигантом, сколь высокой каменной скалой, превышающей всё в округе, чья твёрдая спина была покрыта каменными пиками. Его площадь составляла шесть квадратных миль, и он был самым маленьким островом архипелага, но, между тем, самой высокой скалой, превосходящей и зелёную гору, и вулкан Корку. За долгие годы ни одна нога с рабских островов не ступала на его земли. Он вечно утопал в туманах и издавал протяжный гул, как рёв титанического зверя, заключённого в каменную клетку. Этот рёв всегда пугал малых детей, впрочем, как и взрослых.