Владимир Нащёкин - Завтра будет ещё лучше!

– У тебя всё наладится, – она легонько, как в детстве нажала сыну указательным пальцем на его тонкий, слегка вздёрнутый нос. Виктор хмыкнул, но его выражение лица заметно смягчилось, будто мама нажала волшебную кнопку и запустила другой режим.

– Наладится, конечно – я же упёртый, Непотопляемый Учитель Литературы! Гроза бездельников, ужас малолетних рэперов и тиран, заставляющий это инфантильное Поколение Айфонов и сопливой попсы читать классику.

– А вот увидишь – меня детки полюбят. И будут слушать с удовольствием, – улыбнулась Наталья.

– И меня полюбят. Аж три раза, – буркнул Виктор, задумчиво почесав нос, словно желая, чтобы «мама ещё побибикала ему», выключив все проблемы и неурядицы. – А слушать станут даже с большим интересом, чем тебя.

– Ты же в школе будешь, – засмеялась мама.

– А вот фигульки им на Маяковской рогульке. Мороз и солнце на все их смартфоны. И да накроет Тьма Ершалаима все их танцульные клубы, пока у нашего директора будет мигрень как у Понтия Пилата! Ха-ха-ха! – с драматичной иронией продекламировал Виктор, скорчив рожу самому себе в зеркало. – Я пригрожу директору увольнением, самосожжением и ураганом непроверенных сочинений. А после трёх самосожжений повешусь в его кабинете с евроремонтом и буду высунув язык до посинения раскачиваться на люстре. Но мой призрак ему отомстит – он станет плевать в дорогой коньяк на всех собраниях. Потом возьмёт пожизненный больничный! За «Доведение триждыпомешанного педагога до героического повешения». А за порчу элитного коньяка моему призраку дадут «Орден упёртой Арины Родионовны». Звучит?

– Как Моцарт на стихи Есенина у верандочки под весенний дождь, – резюмировала матушка.

Виктор театрально раскланялся и высунул язык, старательно репитируя награждение. Затем оба взорвались оглушительным хохотом.

***

Чтение прошло с таким успехом, что Виктор, подпрыгивая и жестикулируя руками вокруг мамы, объяснял ей «разницу между благодарными, старательными учениками – и жующими лоботрясами». Мама смеялась и «бибикала» великому Разгонятелю Ершалаимской тьмы в разумах подрастающего поколения. Сын с мамой смеялись и обсуждали лица детей, их восторженные глаза.

А лёгкий, по-летнему тёплый дождь звонко играл для них Моцарта на оконном стекле.

***

Ночью Виктор проснулся от резкого, нарастающего шороха – словно стадо медведей забралось в осенний парк и шуршало осенними листьями в компании развесёлых инкассаторов, ограбивших собственный банк.

Почему-то в воображении парня представилась именно такая картина. Шум явно исходил из маминой спальни.

Расчёска с грифоном заблестела в темноте, упала с тумбочки, встрепенулась и что-то мелодично пропела. Шорох усилился, продлился около минуты, затем прекратился, рассеявшись тёплым сиянием.

Посвящается всем, кто носит пижамы

И верит в подрастающее поколение!

Липецк, 30-е ноября 2016-го. 28-е ноября 2021

«Любовь – высший дар человека, позволяющий

даже рабу стать свободным»

Элорн Хоримский

«Люди – самые мерзкие чудовища, которых только видел свет:

в душе каждого живёт убийца, мечтающий

вырваться на свободу»

Верховный Инквизитор Ургаций

Сотни, тысячи людей закричали от восторга, не в силах поверить в происходящее: на изумлённых зрителей падала, сверкая в лучах игривого солнца, настоящая щедрость. Ослепительная. Яркая. Невероятная. Смертельно-манящая.

Секунду спустя крестьяне и ремесленники стали подпрыгивать, пытаясь поймать вожделенные дары.

***

В тот день Арена напоминала гигантскую чашу, переполненную насекомыми. Зрители суетились как муравьи, занимая места.

Когда из внутренних камер с правой стороны на песок вышли по пояс обнажённые рабы, нижние ярусы взорвались бешеным рёвом. Многие крестьяне узнали соседей-кливийцев, с которыми до восстания торговали и обменивались товарами. Теперь мятежники превратились в дешёвых слуг, чтобы развлекать тех, против кого сражались лишь несколько дней назад.

Зрители замерли, пытаясь угадать, кого выпустят на встречу рабам. Обычно с противоположной стороны отправляли матёрых убийц или приговорённых к смертной казни. Свободу и прощение можно было заслужить только кровавым представлением. Но только единицы могли впечатлить избалованную знать или толпу, дуреющую от запаха смерти.

В такие минуты Арена представляла собой жестокий мир, где надежда, искупление, зависть, коварство и предательство сочетались в одном взмахе клинка.

Но сегодняшнее представление превзошло все ожидания. Иначе быть не могло, ведь так приказал сам Император, чтобы отметить присоединение непокорной Кливии. Расчётливым ходом подыграть аристократам, впечатлить крестьян, дать возможность купцам подняться на ставках и разумеется – пополнить гвардию новыми кадрами из самых искусных бойцов. Если им повезёт выжить. Как правило, из самых непокорных смертников получаются на редкость преданные воины.

Так почему бы не порадовать народ в такой счастливый день? Пусть каждый отпразднует от души и запомнит этот день на всю жизнь.

***

Одна из внутренних камер напротив группы кливийцев раскрылась, из огромного провала послышалось шипение, вызвавшее настоящую бурю эмоций – зрители стали гадать и спорить, пытаясь понять, какое чудовище выведут на этот раз.

Некоторые крестьяне ухмыльнулись, представляя, как монстры быстро наведут порядок – кливийцы славились неуступчивым нравом, поэтому соседи-ламерийцы обломали немало вил, пытаясь разбогатеть за счёт чужой земли.

Арена ревела, рычала и громыхала потрясающим многоголосьем, предвкушая настоящее представление. Арена видела такие битвы, от которых даже у опытных ветеранов кровь застывала в жилах, но сегодняшнее зрелище обещало быть особенно щедрым.

Песок сполна напитается кровью. Купцы получат барыши со ставок, а крестьяне отомстят кливийцам чужими руками за неуступчивость и могилы тех, кто с таким энтузиазмом врывался в мирные деревни, не думая встретить сопротивление.

Сколько лет ламерийцы мечтали об этом празднике?

Многие уже прикидывали в уме, как побыстрее присоединить соседские земли. Народ не догадывался, что купцы и знать давно поделили самые жирные куски, с улыбками подсчитывая барыши.

Арена видела мысли каждого, смеясь над такими наивными планами – ведь только она знала, что задумал Император.

Через минуту вооружённые длинными посохами жрецы заставили появиться создание, от одного вида на которое побледнели даже бывалые воины.

Существо приподнялось на волосатых паучьих лапах, взметнуло фонтаны песка и щёлкнуло внушительными клешнями так, что по рядам зрителей прокатились крики ужаса. Затем ринулось на жрецов, которые хотели натравить чудовище на стоявших поодаль кливийцев, но перестарались и слишком разозлили. Служители проворно расступились, окружая себя сверкающими магическими щитами.