Иван Жеребилов - Целитель

– Уметь надо, – солидно ответил я, а собственное сердце, кажется, в левую пятку рухнуло.

Так вот кем они меня считают! Приехали, значит…

***

Ночью проснулся от шёпота Какие-то две тётки шушукались прямо за спиной. Думал не обращать внимания и спать дальше, но не получилось, и я невольно прислушался.

– А этот-то, пришлый-то, как глазами сверканёт! И прямо старосте в лицо молния вылетела у него из рук!

– У старосты? Это он что, себе в лицо молнией запустил?

– У пришлого, дура. Прям огнём белым опалил нашего старосту и Асбранда плешивого с Бёдольвом. Они застыли столбами, а этот как давай волшбу творить! Страсть какая! Весь покой от неё едва не запылал, из очага искры посыпались!

– А я думала, просто бревно смолистое в очаг кинули…

– Дура ты, если так подумала. Волшба то была. Я тебе точно говорю. Ох, не к добру это всё…

–Да что не к добру? Маги-то, они же хорошие…

Послышался глухой удар, как будто по деревянному столу хлопнули ладонью.

– Ай! Ты чего?!

– Это чтобы меньше глупостей городила! Хорошие они… И родились, и женились без этих магов, и дальше бы жили хорошо…

– Да ну тебя…

Вот так, уже и недоброжелатели у меня тут, причём из-за белых молний, которые я непонятно как метал.

Маг… Это надо же. Нет, конечно, здорово, что такой почёт и приём, за счёт заведения мог бы и в рабской избе сейчас сидеть. Я выяснил. У вольных людей подорожная выправлена, а бродягу безродного тут, если ловят, могут и запрячь на год-два исправительных работ, пока себя из неволи не выкупит. Общине дармовая рабочая сила, бродяге – кров и пища, а что грязную работу приходится выполнять – сам виноват, не пренебрегай паспортным режимом.

С другой стороны, скребёт мыслишка, что потребуют рано или поздно молнии в кого-то метать, а с этим у меня проблемы. Я только по душевным проблемам специалист, а испепеление это из другой оперы. Что делать?

Ответ как бы сам собой напрашивается – сваливать надо отсюда, причём, чем скорее, тем лучше, но… Куда сваливать? Я вообще, похоже, не на Земле нахожусь. Нет на нашей планете ни Серебряных гор, ни великанов, ни кровососов… Хоть люди здесь есть, и на том спасибо.

Дурдом какой-то.

Ладно, если перестать плакать и причитать, то всё упирается в то, что, во-первых, я не знаю местной географии и расстановки сил, да даже элементарно, какое сейчас время года. И потом, куда бежать? Денег нет, плана нет… Одно я знаю точно – домой хочу. На старушку-Землю с её террористами, ГМО и информационной перегруженностью. Не хочу убегать от кровососов и натыкаться горлом на ножи. Не понравилось мне.

Тётки перестали шушукаться. Покой, тот самый здоровенный дом, в котором обреталась большая часть жителей деревни и проживали все родственники старосты, снова погрузился во тьму и тишину, относительную конечно – кто-то храпел, кто-то сопел, кто-то стонал во сне. Человек тридцать здесь спит.

Меня уложили возле очага, чтобы теплее было, да ещё и шкурой укрыли. Я как похлебал жирного супа с какими-то кореньями, так и разморило. Провалился в сон, как только до постели добрёл. А к грамоте, кстати, никто так и не притронулся. Староста очень вежливо попросил убрать её обратно в сумку. При этом он очень натянуто улыбался, как будто это не бумага, а осколочная граната.

Уснул, сам не заметил как. Лежал, пытался о чём-то размышлять, скоро мысли спутались в сплошной тёмный клубок, а перед глазами запрыгали размытые картинки.

***

Никто меня с утра не будил. Проснулся на рассвете от возни и запаха дыма, вскинулся было, но вспомнил, где нахожусь. Выбрался из-под шкуры, огляделся. Рядом, на полатях, которые здесь за общую постель, лежат чистая шерстяная рубаха, довольно длинные штаны из потёртой кожи со шнурком, как на «трениках», только без резинки, чулки, тоже шерстяные, вязаные, с красно-белыми узорами. Здорово. А то мои вещички совсем обтрепались и в грязи все. Кое-как переоделся, только носки спрятал в сумку вместе с метафорическими картами. Ещё раз карманы охлопал, чтобы не забыть ничего. Вроде в порядке.

Эх, теперь меня от местного и не отличить, выходит. Ну ничего, надеюсь, одежду мою старую сжигать не будут. Хорошо бы постирали и отдали обратно, но уточню при случае.

За ночь обстановка не изменилось – так же носятся дети, женщины кашеварят возле большого закопчённого котла, с улицы слышится лай собак, частые удары по металлу. Наверное, и кузница у них тут есть. Ухмыльнулся и поймал себя на мысли, что было бы интересно посмотреть. Кроме того, что здоровый мужик лупит молотком по раскалённой заготовке, ничего про кузнечное дело не знаю. Любознательность.

Старосты в большом доме уже не было, остальных мужчин тоже. Видно, я один разоспался так, решили не будить гостя. Приблизился к очагу, женщины меня приветствовали почтительно, предложили поесть, отказываться не стал. Навалили в миску что-то вроде нарезанной кубиками репы, приправленной мясной подливой, да ещё и с луком. Попросил ложку, дали деревянную, потемневшую от жира, но сейчас не до капризов. Зачерпнул варево, отправил в рот, замычал довольно, похвалил повара. Женщины заулыбались чуть кокетливо, и то хорошо, первый, так сказать, контакт. А то превратили меня в какое-то чудовище с молниями.

Справился с порцией по-солдатски быстро, от добавки отказался и спросил, где старосту искать. Посоветовали поискать у ворот или на конюшне.

Ну вот, у них тут и лошади есть.

Когда вышел на улицу, резко вспомнил, что до сих пор не понимаю, где я и что дальше делать, и что придётся этот момент прояснять. Причём сделать это так, чтобы не попасть под подозрение. Мало ли зачем мне нужно выспрашивать о местных реалиях. Ладно, разберёмся. Если сразу не убили, то, может, и дальше получится пожить.

Подбодрив себя таким образом, зашагал к воротам.

Ворота поутру оказались распахнуты, в них чернявый мужик, подбадривая криками и хворостиной, выгонял стадо коров голов в пятнадцать. Сильно процесса это не ускоряло – стадо размеренно протискивалось в проход. Присмотревшись, я обнаружил, что коровы не очень-то на коров и похожи: более поджарые, с короткими гривами и рогами, загнутыми баранкой, а хвост мохнатый, как у собаки. Хотя нравом, похоже, местные бурёнки ничем не отличались от земного аналога.

Старосты здесь не оказалось, но стоявший на страже пожилой дядька показал мне, как пройти к конюшне – широкому деревянному сараю, чуть в стороне от ограды. Уже на подходе почувствовал ядрёный запах навоза, лошадиное фырканье и услышал голоса внутри. Узнал старосту, второй незнакомый вроде.

– А ты тут зачем топчешься?! – орал Аку. – Две луны говорил, что всё в порядке, а теперь язык проглотил?!

– А что же с ней делать? – жалобно ответил второй. – Кто ж знал, что так выйдет?