Иван Жеребилов - Целитель

Кстати, эти два дня я, борясь с трудностями и преодолевая опасности, отложил на потом все странности того, как я здесь оказался. Например то, что камень, на который я свалился, – один в один похож на жертвенник, или то, что у меня кожа светилась в первый день, а у бородатого мужика в одежде не было пластика или металлических застёжек. Но самая большая загадка – клыкастые кровососы. Вспомню о них, и прямо мурашки по спине бегут. Много вопросов, и совсем нет ответов.

Я, откровенно говоря, так и не смог определить, что за деревья тут растут. Ну, ёлку узнал… Но она как бы не совсем и ёлка: хвоя почти чёрная, а сами хвоинки широкие, совсем как листья, но с обыкновенными шишками. Может, лиственница какая-то? Знать бы ещё, как она выглядит. Никогда лиственницы не видел, не в тех широтах всю жизнь прожил. С лиственными деревьями то же самое: знаю, какие листья у дуба, бука, берёзы, клёна… Даже ясень смогу отличить, но тут листья другие, округлые какие-то и без зубчиков по краю. Хотя вроде попадались и привычные. Вон цветок растёт, например, обычный одуванчик, без всяких странностей. А ещё животных тут совсем не видел, пока шёл, то есть видел оленя, которого кровососы забили, и лисицу мельком, а может, это и не лисица была… Слишком быстро убежала.

Ничего, мне бы добраться до мест, где мобильная связь есть, разберёмся, что это за звери и чудовища. Может, про меня даже сюжет снимут для какого-нибудь конспирологического канала, например: «Психолог обнаруживает неизвестное племя каннибалов». Кстати, о связи… Проверил сигнал сети. Без изменений. Глухо, как в дебрях республики Конго.

И тут я заметил монетку. Я даже не сразу понял, что это монетка, просто что-то блеснуло в пыли. Наверное, иди я чуть быстрее, даже и не заметил бы, а тут увидел. Остановился, посмотрел по сторонам. Никого. Кто-то выронил? Наклонился, поднял. Хм…

Кругляш, размером с ноготь большого пальца, края неровные, на одной стороне профиль какого-то старца, с другой стороны отчеканено стилизованное изображение трилистника…

Увлёкшись разглядыванием монеты, я не сразу обратил внимание на шорох за спиной, начал оборачиваться, и тут же чья-то рука оттянула мою голову назад, и я почувствовал, как к шее прижалось что-то острое.

– Хива киор ду?

– Что? – переспросил я, стараясь не двигаться. – Я не понимаю!

– Сварми! Хвем ер ду! – нетерпеливо повторил голос. – Морк, хандл!

Похоже, меня сейчас убьют непонятно за что. Сейчас… Сейчас. Язык странный… Что-то знакомое… То ли на финский похож, то ли на норвежский… А я эти языки и не учил никогда.

– Спьор ег фор зистер… Спрашиваю… – повторил голос. – Кто… Ду… Такой? Сейнер… Перережу… Хальс…

– Стой! – пролепетал я, сам не понимая, что происходит. – Стой! Не трогай…

– Ха! – обрадовался голос. – Начал понимать… Говори… Скиттен грис…

– Опусти нож, – попросил я, – и скажи ещё раз, что тебе нужно, – произнёс, а потом понял, что сказал не по-русски и даже не по-английски, а на том самом тарабарском языке, которым со мной начал говорить разбойник. Что за… Никогда ничего подобного не было, я даже английский со скрипом и слезами учил, а тут за минуту начал понимать, да ещё и говорить.

– Говори, кто ты такой? – голос незнакомца стал злее.

– Я заблудился, выхожу к людям. Блуждал по лесу, я голоден, у меня нет ничего ценного. Хочешь, забери телефон или наличные…

Странно, но слово «телефон» резануло слух, я так и произнёс: «telefon», так же, как и «nalytchnye». Выходит, нет таких слов в местном языке?

– Что ты такое несёшь? Где ты ходил?!

– Я спускался по реке два дня. Проверь мои вещи, ты не найдёшь ничего ценного. Меня не за что убивать.

Но нож от горла не убрали.

– Давно ты служишь пятерым? – спросил невидимка.

– Кому? – переспросил я. – Я не знаю никаких пятерых или семерых… И я никому служить не собираюсь. Вы что здесь, ополоумели? Мне надо в полицию и в больницу, а ещё позвонить!

Разговор, кажется, зашёл в тупик. Мне бы понять, чего он от меня хочет, а для этого нужно говорить хотя бы без ножа у горла, хотя… Можно ведь просто понять, что он чувствует. Просто так нож к горлу не ставят, есть причина, а эта причина вызывает непреодолимое желание.

– Послушай, – я постарался говорить тихо и спокойно, – кажется, ты здорово встревожен моим появлением, а я, если уж честно, напуган до смерти твоим. Нож здесь, конечно, хорошее решение, самое простое. А что, если мы поищем другое?

– А что, если я тебе кровь пущу?

– Это будет разумно, тогда не придётся разбираться, кто я и что мне нужно… Знаешь, кажется, ты хочешь, чтобы всё прояснилось, а не превратилось в кровавую баню.

– Допустим…

– Как я могу тебе с этим помочь?

Лезвие отодвинулось от шеи, и я услышал шаги за спиной. Обернулся и едва не выругался.

В заложниках меня держал мальчишка лет пятнадцати. Светлые волосы до плеч, лицо скуластое с квадратным подбородком и кривым «боксёрским» носом. Крепкий, мускулистый, но… Мальчишка, правда, кинжал у него в руке был совсем не детским, клинок сантиметров тридцать длинной, и направлен он всё ещё на меня. Одежда… Такое ощущение, что парень какой-то конструктор или похожий на него: кожаные штаны, куртка тоже из кожи… Не знаю, как называется. На поясе кошель-мешочек и ножны от кинжала.

– Чего ты хочешь? – спокойно произнёс парень.

– Мне нужно отдохнуть, – произнёс я. – Нужно поесть и поспать так, чтобы не лило на голову и никто не пытался меня сожрать.

– Значит, хочешь, чтобы я рассказал, где здесь люди?

– Нет. Мне нужно поесть и поспать в безопасности. Есть там люди или нет, меня не интересует, – повторил я. – Можешь повторить, что я сказал?

– Тебе нужно поесть и поспать в безопасности, – произнёс мальчишка задумчиво. – Есть там люди или нет, тебе всё равно.

– Отлично. А что нужно тебе от меня?

– Чтобы ты рассказал, откуда явился и что тебе… – он сбился, похоже, сообразил, что я сейчас рассказал ему, что мне нужно. – В общем… Откуда идёшь?

– Два дня назад очнулся в лесу, один, без вещей, с тех пор спускаюсь по реке.

– А одежда? – он кивнул на скатку.

– Там, где я очнулся, был ещё мужчина… Мёртвый. У него одежду забрал, она меня и выручила здорово. Он высокий был, с седыми волосами и длинной бородой, а на руке у него, вот здесь, была татуировка. Знаешь такого?

Парень отрицательно мотнул головой.

– Хорошо, – продолжил я. – Тебе ещё что-то нужно узнать, чтобы прояснить ситуацию?

– Не очень-то ты похож на шпиона пятерых, – протянул задумчиво парень. – Знаешь, что, если продолжить идти вверх по реке, начинаются гиблые места?

– Не знаю. И пятерых этих тоже не знаю…

Есть подозрение, что и знать не хочу, если за связь с ними сразу нож к горлу приставляют. Устал я что-то, и нога болит всё сильнее. Нет настроения долгие беседы вести. Наверное, когда Маршал Розенберг разрабатывал ненасильственное общение, он и подумать не мог, что использовать его будут стоя на лесной тропинке, в неизвестно какой глухомани, причём на каком-то тарабарском язые.