Э. Дж. Меллоу - Песня вечных дождей

Ларкира сжала крошечные руки в кулаки, ее дыхание стало тяжелым и быстрым, когда она уставилась в пространство, где когда-то стоял скилос лак .

– Ларкира? – Арабесса осторожно встала. – Это было…

– Невероятно! – Ния перепрыгнула через щупальце, чтобы обнять сестру. – О, я знала, что в тебе есть магия. Я постоянно твердила Аре, что в тебе она тоже есть, правда, Ара?

– Ты ранена, Ларк? – спросила Арабесса, игнорируя Нию.

– Нет, – последовал мелодичный ответ.

Арабесса и Ния одновременно моргнули.

– Ты только что сказала слово? – Ния повернула Ларкиру лицом к себе.

– Да, – ответила та.

– О! – Ния еще раз обняла сестру. – Просто чудесно!

– Да, чудесно… – сказала Арабесса, наблюдая, как кишки скользят со стены на пол. – Может, найдем дорогу домой и отпразднуем уже там?

Пока девочки обсуждали, какой путь приведет их домой, а Ларкира, к нескончаемому восторгу своих сестер, добавляла односложные ответы, они снова не заметили небольшое изменение энергии вдоль дальней стены, где кружили невидимые Ачак.

– Детям здесь не место. – Глубокий голос, напитанный тысячью других, заполнил умы древних.

– Мы знаем, мой король.

– Уберите их. – Приказ Короля Воров сообщал, что его обладатель не потерпит ошибок, в подтверждение этого чернота начала затуманивать зрение Ачак в удушливом предупреждении. Душа близнецов содрогнулась.

– Да, мой король.

С того места, где он все еще сидел на своем троне, он казался всего лишь едва заметным видением, но Ачак почувствовали, как энергия короля изменилась, когда он посмотрел на трех девочек, дольше всех задержавшись взглядом на младшей.

– Ее дар сделает трио совершенным, – предположили древние.

В ответ мощь короля вскипела.

– Будем надеяться, что из этого выйдет что-то хорошее.

Затем, так же тихо и быстро, как его присутствие заполнило разум Ачак, он исчез, вернув тюрьму в прежнее состояние.

Ачак сделали глубокий вдох.

– Может быть, я? – спросил брат.

– Позволь мне, – сказала сестра, принимая твердую форму и наконец отходя от стены. Теперь Ачак стояла босиком в темно-фиолетовом бархатном платье, ее голова была гладко выбрита, а по рукам змеились изящные серебряные браслеты.

– Кто ты? – спросила Ния, первой заметив Ачак.

– Мы – Ачак, и мы здесь, чтобы проводить вас домой.

– «Мы»? – спросила Арабесса.

– Мы, – ответила Ачак.

Брат быстро овладел фигурой близнецов, расширив украшения и платье сестры, чтобы их размер подходил к его мускулистым рукам, и демонстрируя появившуюся на гладком лице густую бороду.

Девочки удивленно моргнули.

– Вы один и тот же или два разных? – спустя мгновение спросила Арабесса.

– И то и другое.

Арабесса помолчала, обдумывая услышанное, прежде чем добавить:

– Вы пленники, которые теперь сбежали?

– Мой ответ поможет тебе больше доверять нам?

– Нет.

– Тогда не задавай бесполезных вопросов.

– О, а они мне нравятся, – заявила Ния.

– Тише. – Арабесса пристально посмотрела на нее. – Я пытаюсь решить, хуже ли они существа, что только что преследовало нас.

– О, мои дорогие, мы гораздо хуже.

Ния усмехнулась:

– Теперь они мне правда нравятся.

Ларкира выдернула руку из руки Нии.

– Осторожнее, – предупредила Арабесса, когда ребенок приблизился к Ачак, прежде чем остановиться у ног брата.

Казалось, Ларкиру не беспокоила возможная угроза, ее голубые глаза были прикованы к мерцающему платью нового знакомого.

– Красиво, – сказала она, крошечной рукой касаясь роскошного материала.

Ачак удивленно приподнял бровь.

– У тебя хороший вкус, малышка.

– Мое? – Ларкира потянула за ткань.

Ачак удивил их всех смехом, звук был одновременно глубоким и мягким.

– Если ты сделаешь мудрый выбор, моя дорогая, – Ачак наклонился, чтобы поднять девочку, – однажды у тебя появится много красивых вещей, подобных этой.

– А можно и мне? – Ния шагнула вперед. – Мне тоже нравятся красивые вещи.

– Как и мне, – подхватила Арабесса.

Ачак перевел взгляд с одной девочки на другую, все такие разные, но однозначно похожие. Странная троица, рожденная в один и тот же день, но с разницей в два года. Ачак задумался, не связана ли такая причуда с их дарами. Ниточкой, которая связывала их вместе. Ибо их могущество сулило величие. Но в разрушении или спасении? Вопрос оставался открытым.

– От них будут неприятности, – подумала сестра.

– Слава за это потерянным богам, – молча ответил он.

– Большинство вещей в этом мире вполне доступны, мои милые, – сказал Ачак, поворачиваясь, чтобы положить руку на стену из оникса рядом с ними, Ларкира расположилась у него на бедре. – А те, что нет… нужно только найти дверь, которая приведет вас к другой, за которой, возможно, вы найдете то, что пожелаете. – Пока древний говорил, на черном камне появился большой светящийся круг. Он загорелся ослепительно белым, прежде чем Ачак поднял руку, открывая участок нового туннеля. В конце виднелась крошечная точка света. – А теперь, как насчет того, чтобы отправиться домой?

Девочки дружно кивнули, восхищенные фокусом своих новых друзей. Сдерживая усмешку, Ачак показали им путь, проходя мимо приглушенных стонов заключенных и оставляя в прошлом память о крови, кишках и прочих ужасных вещах. Вместо этого они наполнили головы сестер историями, которые искрились приключениями и обещали таинственные, восхитительные сны. Ачак рассказали им сказку об их будущем, которая началась в тот момент, когда младшая открыла рот и запела.

Еще до того, как лезвие опустилось, чтобы отсечь ей палец, Ларкира знала, оно было слишком тупым. Крик, словно стрела, пронзил ее горло, прежде чем она изо всех сил сжала его. Ее магия словно капризный ребенок боролась за контроль, царапаясь и брыкаясь в венах девушки.

«Молчать!» – мысленно закричала Ларкира, стиснув зубы, когда палец загудел от жгучей боли, а по руке поднялись волны жара.

Лезвие опустилось снова, на этот раз решительно стукнув, когда прошло сквозь кость, после вонзаясь в деревянную столешницу.

Желчь поднялась к устам Ларкиры. Но и ее она заставила исчезнуть.

Сквозь пелену слез и пота Ларкира уставилась на кончик своего левого безымянного пальца, теперь отделенного от ее руки. Тусклый свет свечи осветил окровавленный обрубок, отрезанный на второй фаланге.