Дмитрий Игнатов - Кампания Тьмы

Левенталь почувствовал, что сила, благодаря которой он так легко манипулировал людьми, сейчас перестала ему подчиняться.

– Этот грот будет прекрасным местом для привала,– сказал он.– Продолжим путь, когда переждем эту грозу.

– Даже не планируйте заниматься этим в моей пещере,– раздался голос.

Гвендолин оглянулась и увидела, зубастую голову ящерицы на длинной чешуйчатой шее.

– Если же хотите переждать грозу, то заходите. Только ведите себя прилично, это вам не публичный дом,– сказала голова и спряталась в темноте грота.

– Это ведь был дракон? Говорящий дракон?– непонимающе спросила колдунья.

– Да,– кивнул Левенталь.– Пошли, а то вдруг он передумает.

Внутри грота к удивлению магов, оказалась громадная деревянная дверь, за которой находилась пещера, украсившая бы даже сказки «тысяча и одной ночи».

В массивных золотых подсвечниках горели восковые свечи, на полу, выложенном мраморными плитами, в сундуках и просто грудами лежали золотые монеты, всевозможные украшения и оружие, богато инкрустированное драгоценными камнями и золотом. За огромным столом, из дорогого дерева в кресле с бархатной обивкой сидел сам хозяин пещеры, закинув задние лапы одну на другую, а в передних держа старинную книгу, и перелистывал страницы когтистыми пальцами. Это был настоящий дракон: с хвостом, чешуёй и зубами. Вот только крылья, торчавшие на спине, были нелепо малы, и больше подошли бы крупной летучей мыши, и весь дракон был неестественно розового цвета, словно искупался в краске.

Он закрыл книгу и, аккуратно сняв с носа круглые очки в тонкой золотой оправе, сказал:

– История, прекрасное чтение на ночь, вы не находите?

– Мы… это…– не нашлась, что сказать пораженная Гвендолин.

– Да, ты права, Гвендолин, далеко не все драконы такие умные,– произнес он, прочитав мысли колдуньи.– Размер моих крыльев не позволяет мне этого делать. Нет, господин Левенталь, не только размер крыльев имеет значение. И не стоит сопротивляться. Ни один маг не способен блокировать мою телепатию.

– Это всё становится очень интересным,– усмехнулся рыцарь, садясь на сундук,– я никогда не слышал о Вашем существовании.

– А меня и не должно было бы тут быть,– ответил дракон.– На то воля более высших сил, чем мы с вами. Кстати, я не представился, меня зовут Баг.

– Очень приятно,– растерянно улыбнулась Гвендолин.

– Так значит, Святейшему Ареопагу нужен Меч Тьмы. Интересно зачем, господин Левенталь?– спросил дракон.

– Ты знаешь ответ заранее, не так ли?

– Так,– улыбнулся Баг, и в его пасти сверкнул золотой клык.– Но разве не опрометчиво уничтожать такой древний предмет? А если учитывать тот факт, что он неуничтожим, то это даже глупо. Куда лучше припрятать его подальше в каком-нибудь надежном месте. Не правда ли?

– На это будет воля Святейшего Ареопага и Верховного Мага Света Перистофена. Вполне возможно мы так и поступим,– ответил Левенталь, уже не пытаясь скрыть свои мысли от дракона.

– Да? А разве сейчас Меч Тьмы не в самых надежных руках, которые только можно представить?

– В Ольвенгарде так не считают.

Баг снова улыбнулся и протянул лапу, чтобы снова взять книгу и приняться за чтение:

– Устраивайтесь вон там, в углу, где у меня хранятся отрезы ткани. Можете взять сукно, но главное не запачкайте бархат и шелк, а то и так наследили. Дракон покосился на Гвендолин, с которой ещё капала грязная вода.

– А можно и мне уже что-нибудь узнать?– слегка раздраженно спросил Левенталь.

– Ах, да! Я и забыл, что Вы, господин, Светлый Рыцарь, не можете читать моих мыслей. Конечно, спрашивайте.

– Кто ты, черт возьми, такой? Разве бывают говорящие драконы? Что это за место, похожее на сокровищницу короля? И почему на твоем пальце гербовый перстень Трингарда?

– Всё это золото… Скажем так, что-то вроде заслуженной пенсии, награда за преданность Трингарду. А перстень, личный подарок короля, который я ношу в память о славных временах моего служения. Как видите, господин Левенталь, дракону не очень нужно золото, пусть даже если он и говорящий.

– Подарок короля? Владыки Бальтазара?– переспросила девушка, устраиваясь в углу на широких, скрученных в рулоны кусках ткани.

– Нет. Другого короля. Который был до него,– дракон надел очки, открыл книгу и склонился над страницами.– Спокойной ночи.

Ночь прошла быстро. Земля, умытая грозой, расцвела вдруг миллионами ярких красок. Высокогорные цветы белым ковром покрывали плато Нефисфарлака, а выше, куда могли подняться только птицы, сверкали голубоватые ледяные вершины. И над всей этой красотой, отбрасывая громадную тень, летел воздушный корабль. Большой обтекаемый газовый баллон, покрытый оружейной сталью, сверкал на солнце. Две, установленные по его бокам, турбины с приятным свистом засасывали воздух, а гондола, выполненная в виде корпуса морского судна, словно морские волны рассекала потоки встречного ветра.

– Ну что там, капитан?– спросил Всюду Проклятый, поднимаясь на палубу.

– Все охеренно! 8 часов, Полет нормальный,– ответил Норберт, посмотрев на часы.

Гном стоял сейчас на корме, крепко держа штурвал, как и подобает настоящему морскому волку, и курил трубку.

– Ты не боишься, что курить тут небезопасно?– спросила муха, севшая ему на плечо.

– Брысь на хер!– прогнал её гном.– Глупая мошка! В камерах моего корабля используется чистейший гелий, а его, как известно, хер подожжешь. При этом подъёмная сила просто охерительная. Двигатели лишь слегка иногда подогревают его через радиаторную систему.

– Охереть какой умный,– пробормотал Дух Терминала гордо удаляясь.– Чёрт! Это заразное что ли?!

Под килем Протеронафтера медленно проплывали заснеженные вершины Нефисфарлака. Сейчас только по приборам и картам можно было узнать, где именно находится невидимая граница, разделяющая царства Добра и Зла. То же солнце, то же небо, те же горы и зеленые холмы вдали. Задире Ратсу, который, держась за поручни, смотрел вниз вспоминался тот разговор со Всюду Проклятым.

– Думаешь о чем-то?– подошел к нему рыцарь.

– Да так…– Ратс сделал паузу, вглядываясь в горизонт.– Ты хочешь знать, почему я решил идти с тобой, Аннах-Аме?

– Я знаю это.

– И всё же я скажу… Может, конечно, я погибну там… И мне даже не важно за что конкретно мы там будем воевать. Я буду воевать за себя,– хоббит ударил себя в грудь кулаком.– За то, что есть во мне. Я не хочу быть просто гирькой на весах, не желаю!

Всюду Проклятый молча кивнул. Какое-то тревожное ощущение не покидало его ещё со вчерашнего вечера. На палубу поднялась заспанная Фреона:

– Господин,– зевнув, спросила она.– Вы не чувствуете ничего странного?