Роберт Маккаммон - Граница

На чаше весов этой войны он был пустое место.

Дейв помнил, о чем подумал тогда: пора двигаться. Пора вставать и идти, если он еще может ходить. Он посмотрел на красивые часы на руке, которые ему подарила Шерил на десятилетие свадьбы, увидел, что стекла на циферблате нет, а стрелки застыли на двадцати семи минутах десятого, и это чуть не лишило его остатков разума. Но какое-то внутреннее чувство, видимо, продолжало подгонять его, потому что следующее, что он помнил, – как в темноте он ковыляет куда-то по дороге; наверное, это была уже не первая такая ночь, наполненная стелющимся над землей дымом горящих деревьев, домов и полей. Сквозь дым иногда пробивались лучи светящихся автомобильных фар, все машины были битком набиты до смерти напуганными людьми и проносились мимо него в нескольких дюймах, едва не задевая. Он продолжал идти, шагал неизвестно куда, просто куда глаза глядят, возможно, даже кричал, бессвязно выкрикивал фразы о наступившем конце света, потому что помраченным умом он искренне в это верил.

Дорога в конце концов привела Дейва сюда, в Пантер-Ридж, жилой комплекс, превратившийся в крепость, и хотя каждый день он говорил себе, что надо взять с собой провизии, оседлать лошадь и отправиться в Сидар-Рапидс, чтобы узнать, остались ли живы отец и мать, но в глубине души был уверен, что они погибли и поездка туда окажется лишь мучительным путешествием через сущий ад. Он прикинул, что на это ему понадобится не менее двух ночей, а именно по ночам серые выходят на поиски свежего мяса. Или же можно оказаться между двух огней в схватке пришельцев, и он непременно погибнет, сгорит, как сгорели Шерил, Майк и Стивен, и черный пепел его развеет ветер.

Значит ли это, что в душе он трус? Эта мысль не давала ему покоя. Что, несмотря на все свои драки в баре, на свою славу забияки и драчуна, на свое показное ухарство, в душе он лишь слабая тень того крутого, которого из себя строил?

Ведь если честно… ему было очень страшно. Он был до смерти перепуган происходящим. А здесь его друзья. Здесь он приносит людям пользу. И здесь, Дейв нисколько в этом не сомневался, он и умрет, когда придет его час. Погибнет от бесчисленных полчищ серых, минувшей ночью штурмовавших крепость, и его смерть – лишь вопрос пяти магазинов автомата, которые он быстро расстреляет. И тогда для него все будет кончено. Когда это произойдет? Нынче ночью? Или следующей? Или через неделю? Этого знать не дано, но это случится скоро. А когда ему придет конец, то, скорее всего, придет конец и остальным, ведь спустя совсем немного времени, даже несмотря на этот фокус с землетрясением, голод выгонит монстров искать свежее человечье мясо.

Дейв лежал в спальном мешке на диване и жалел о том, что у него не осталось ни капли виски, – последнюю бутылку он прикончил еще месяц назад. Сон все никак не приходил. Он не мог избавиться от одной мысли, которая распадалась на две части.

Во-первых, это слова Этана, сказанные с горячей убежденностью: «Я посылал приказ, а земля послушно его исполняла».

А во-вторых, не давала покоя мысль о трещине в бассейне, подарившей им свежую воду и образовавшейся как раз там, где прошел этот мальчишка.

И теперь больше нет нужды беспокоиться о питье, отмерять ее, считая каждый глоток. Конечно, проблем еще оставалось много, но воды у них вдоволь…

«Я посылал приказ, а земля послушно его исполняла» – вот что он сказал.

А ведь только один Дейв знал о том, что этот мальчишка расхаживал по бассейну как раз в этом месте, он это видел своими глазами, а когда задал парню прямой вопрос, тот ответил: «Я просто почувствовал, что мне обязательно надо сюда прийти».

Простое утверждение. Но… нет, это еще не все. Далеко не все. У Дейва на этот счет были собственные соображения; он вдруг шустро вылез из спального мешка, надел ботинки и кепку. Он ведь своими глазами видел, как фигуры воинов в черных шлемах скользят сквозь стены его дома, видел, как чудовища, которые некогда были богобоязненными, трудолюбивыми американскими гражданами, бросаются на колючую проволоку, чтобы отведать человечьего мяса, видел яркие, сияющие шлейфы за боевыми кораблями пришельцев в ночном небе. И теперь понял, что вещи, которые он прежде не мог представить себе даже в самых буйных фантазиях, на самом деле бывают, да что там, они есть, и во веки веков ничто в этом мире сплошных кошмаров нельзя считать невозможным.

Дейв быстро вышел из дома и решительно направился вниз, к больнице; у него накопились кое-какие вопросы к этому странному, загадочному парнишке.

Даже в цитадели глубокого сна Этан не чувствовал себя в безопасности.

Он снова стоял на самом верху стены и смотрел, как по склону идут в атаку толпы гниющих, отвратительных уродов. И справа, и слева непрерывно гремели выстрелы, чудища валились на землю, но, казалось, меньше их не становится. Серые подбегали к стене и, цепляясь за камни, вонзая острые когти в щели между ними, быстро карабкались вверх, полные решимости, подгоняемые мучительным голодом. Вот они уже перелезают через колючую проволоку, некоторые приминают ее витки своими тяжелыми тушами, чтобы другие тоже могли перелезть, те с безумной яростью прорываются сквозь нее, чтобы только добраться до человечинки.

Еще немного – и стены будут полностью захвачены. У защитников кончаются патроны, винтовки и пистолеты у многих молчат. Некоторые уже попали в когтистые лапы чудовищ, были разорваны на куски острыми как бритвы зубами, другие в ужасе прыгают с подмостей на землю и спасаются бегством, пытаясь найти безопасное укрытие. Этан попятился перед монстрами, покрытыми острыми шипами, ползущими через колючую проволоку прямо к нему. Он едва не потерял равновесие, стоя на самом краю площадки, когда чья-то пепельно-серая лапа прорвалась сквозь витки проволоки и схватила его за горло. Этан увидел перед собой тонкое тело человека-змеи, чудище протиснулось сквозь проволоку и с невероятной силой потянуло его к себе. Желтоглазая рожа, усеянная серыми бородавками и чешуей и увенчанная копной черных волос, пристально смотрела прямо ему в глаза, а тонкие губы раскрылись, обнажая острые и кое-где сломанные о человечьи кости зубы.

Чудовище разинуло пасть. Сверкнули клыки.

И вдруг дребезжащим шепотом монстр заговорил.

– Иди к Белой Обители, – сказал он.

И тут прямо в висок ему попала пуля, из отверстия хлынула черная кровь. Желтые глаза чудовища от неожиданности удивленно и негодующе заморгали. Когтистая рука отпустила горло Этана, и тварь повалилась назад, на проволоку, оставляя на ее колючках клочки серой плоти.

– Этан! Этан!

Кто-то тряс его за плечо. Мальчик вздрогнул и, еще пребывая во мраке, понял, что пробуждается от глубокого сна. Открыв глаза, Этан увидел светлый язычок пламени – это горела стоящая рядом на столике керосиновая лампа. Сквозь задернутые на окнах шторы сочился скудный дневной свет. За окном шел дождь, капли стучали по разбитому стеклу, закрытому изнутри стироловым пенопластом. В нескольких местах с потолка капала вода. Этан не знал, долго ли он спал на узенькой койке в маленькой больничной комнатушке. Рядом с койкой кто-то сидел на стуле. Этан увидел изборожденное морщинами лицо с орлиным носом. И узнал Дейва Маккейна. Бейсболку мужчина снял, и многочисленные вихры торчали в разные стороны. От него пахло мокрой псиной.