Макс В. - Визит

– Мистор Глауный, мистор Глауный, откройте!

Первая моя мысль была про Питера:

– Где Питер?

– Уехал он, по свежим делам.

– По каким ещё делам?

– Свежим делам.

– Да что за чертовщину вы несёте? Где, чёрт побери, Питер, и вы, вообще, из дома вышли, или завернули с дороги?

Страшила молча смотрел на меня. Стало понятно, что он не понимает вопроса. Я протянул руку, и указывая пальцем на дом, повторил вопрос:

– Вы оттуда, из дома, Питера видели?

– Да, тёмный ход, дом, Питр видел Пуду, свежие дела. Отдай.

Пока я соображал, что ещё этому чуду нужно отдать, он протянул мне синюю папку с завязками: «Питр отдай». Забирая папку, я вполголоса проворчал: «Где тебя только нашли…». И тут Страшила ясным, звонким детским голосом, и совершенно без акцента выдал: «А чё меня искать-то, я всегда тут!», и разулыбался во всё своё круглое лицо. При этих его словах на меня напал безудержный смех, мой добродушный собеседник тоже разразился хрюканьем и хлюпаньем, в один момент заплевав мне всю грудь и лицо.

– Осторожнее, осторожнее, ну нельзя же так, – только и успел я проговорить, утираясь рукавом и отодвигаясь от этого слюнявого весельчака подальше.

– Тебя как зовут, почтальон?

– Ты – мистор Глауный, пуду называй как в голове дела пришли.

– То есть как назову, так и будет?

– Уже теперь называл.

– Всё-то ты знаешь. Ну, значит, тебя зовут Страшила. Хорошо?

– Я Страшила, я Страшила, я Страшила, о-хо-хо!

С этими словами он подскочил на месте, сделал кульбит в воздухе, приземлился на обе ноги, и исполнил что-то вроде танца, перебегая быстро-быстро в стороны, размахивая при этом руками.

– Страшила, подожди пока бегать, не мельтеши перед глазами, давай немного поговорим. Скажи мне, с Питером всё в порядке?

– Питер покушал, еду не просил больше – всё просто, всё хорошо. Вода помногу буль-буль. Мистор Глауный избитым не будет. Журнал записан точно.

– Хорошо. Я почти понял. А надолго он по делам отлучился?

– Дела всегда, дела везде, и это – наше кредо!

При этих словах Страшила громко воскликнул: «О да!», и протянул вверх руки со сжатыми в «козу» пальцами.

– Ну ладно, парень, хватит веселиться уже, дело серьёзное, давай поговорим толком.

И тут вновь прозвучал знакомый уже, звонкий детский голос: «Придурок, почитай бумажки в папке, всё и узнаешь!». После этого незамысловатого совета, Страшила скороговоркой выдал: «Скоро денёк, и спать невдомёк, а я побежал, всем до встречи!». Я только и успел, что крикнуть:

– Подожди, дружище, куда ты, ещё столько вопросов!

В этот момент жёлтые штаны уже скрывались за углом дома, раздался хлопок закрываемой двери, и – дом вместе со всеми деревьями и маленькой постройкой – исчезли.

Вокруг был только пустырь, покрытый пожухлой, бурой травой. Я осел на землю, совершенно раздавленный этим необъяснимым явлением.

Тут, со стороны прилегающей к участку дороги, раздался звук полицейской сирены, и к пустырю, подняв столб пыли при торможении, подъехали две машины – из одной высыпались примерно десяток вооружённых бойцов спецназа, из другой, а это была передвижная лаборатория – наши специалисты из «гостиницы». Осмотрев заросший бурьяном участок, а также заодно и меня, убедившись при этом в отсутствии физических повреждений, все быстро погрузились в автомобили, и уже без сирены отправились к себе.

На месте меня уже ждали. Подъехали все, кто не был в отъезде. Всё объяснялось экстраординарностью ситуации – за время моего отсутствия был совершён побег. И побег совершил Питер. Такого за всю историю нашего пребывания в «гостинице» не случалось ни разу. Система охраны работала чётко. Дверь в его «номер» была распахнута, в номере всё было на месте, ничего не исчезло, кроме постояльца. Дежурный не мог ничего прояснить. Он попросту ничего не видел и не слышал. Слова его подтвердились просмотренными уже сотню раз записями с контрольных видеокамер – и двери номера с частью коридора, лестницы, выхода с КП. Мой визит на съёмках был – я вышел от Питера, спустился вниз, на стойке у дежурного заполнил журнал, и вышел на улицу. Там сел в машину, захлопнул дверь и отъехал выполнять задание. Всё это было зафиксировано видеокамерой слежения. И больше – ничего! Тревога началась после того, как дежурный прочитал мою запись в журнале: «Еду на отмеченный объект, если не вернусь к 6:00, отправляйте помощь». В сейфе КП, в запечатанном конверте находился фрагмент карты с пометкой. На запросы по рации ответов от меня не было, потому было принято решение выезжать в 4:00.

Начальство потребовало предоставить от меня отчёт в устном виде и немедленно, с условием составления в текущем режиме стенограммы вопросов и ответов, дабы я не терял лишнего времени на написание его собственноручно. Глядя со стороны, это действие напоминало пресс-конференцию известной личности – все разместились в «кабинете-аквариуме» руководства, я воссел во главе стола, и беспрерывно, в течении полутора часов отвечал на вопросы собравшихся.

Отвечал на все вопросы подробно, в деталях, опустив из своего повествования только эпизоды произошедшего с участием Питера, а также и все упоминания о нём.

В двух словах всё выглядело следующим образом – выехал на объект, осмотрел сам дом, садовый домик, выглядели они нормально, только хозяева отсутствовали. Произвёл фото и видеосъёмку. Затем присел записать протокол осмотра, как в этот момент всё вокруг изменилось – дом приобрёл свойства запечатанной коробки, а домик обратился в склеп. Снова произвёл осмотр, сделал съёмку, решил всё-таки закончить составление протокола, присел отдохнуть, и тут все окружающие постройки исчезли.

После этого на меня обрушился настоящий шквал вопросов:

– Как именно выглядели эти разные дома – и в подробностях, пожалуйста.

– Какое там было освещение в это время, а запахи – там были запахи?

– Не было ли в это время рядом с тобой присутствия кого-либо? Или ощущения присутствия?

– Чем конкретно ты утром позавтракал?

– А вчера вечером ты ужинал? А сколько бурбона выпил за ужином?

И это было бесконечно. Я понемногу уже начал выходить из себя, но тут техники принесли из лаборатории распечатанные фотографии, которые я сделал на объекте. Разочарованию присутствующих не было предела – на фотографиях не было никаких изображений. Только яркая точка ровно в середине кадра, и расходящееся общим фоном свечение от неё. В этот момент начальник всего нашего департамента, сидевший всё это время неподалеку от меня, объявил собрание закрытым, и приказал всем не занятым в рабочем процессе покинуть помещение, а остальным – немедленно приступить к своим служебным обязанностям. Отдельное распоряжение прозвучало в мою сторону: «А вас, мистер Герой дня, я попрошу остаться здесь».