Юлия Давыдова - Стражи: Тайна Тересара

За спиной вошедшей Ровены захлопнулась дверь, и раздался звук упавших на пол вещей. Бельская невольно усмехнулась и обернулась, зная, что увидит. Рафаэль, закрыв дверь, бросил на пол экипировку, сложил руки на груди и с довольно интересной улыбкой смотрел на Ровену.

– Дорогая, – произнёс он, и Ровена засмеялась: – О, нет, нет, не надо.

– Нет? – Кайсаров медленными шагами направился к ней. – Что, это обращение дозволено только господину барону? Нам босякам так не подобает?

– Эй… – Ровена нахмурилась.

– Шучу, – Рафаэль, подойдя, обнял её. – Я, конечно, знал, что вот именно так всё и будет, – усмехнулся он. – Но думал, что Корф всё-таки выдержит хоть какую-то паузу. Но нет, его наглое благородие борзеет очень быстро.

Ровена обняла Рафаэля в ответ, посмотрела в его глаза. Почему-то показалось, что они изменились. Раньше была лишь золотая окантовка по радужке, но сейчас тонкие золотые волокна протянулись от зрачка со всех сторон.

– Тебе не о чем переживать, – уверенно сказала Бельская.

Как бы ни был очарователен и уникален Александр, она любит Рафаэля. Ровена спросила себя: может ли быть по-другому, и ощутила ответ от сердца. Оно говорило: нет.

Кайсаров наклонился к ней, коснулся губ.

– Я знаю, – спокойно произнёс он. – Если бы у меня было сомнение, Ровена, я сказал бы об этом до того, как прибыть сюда.

Бельская вздохнула с облегчением, лаская пальцами шею Рафаэля, а он уже расстёгивал пуговицы на её кителе. Не стал снимать его, просто так же ловко расстегнул блузку и застёжку лифчика впереди. С ремнём и молнией брюк Ровены легко справился левой.

Бельская, целуя его, смеялась:

– Страж Кайсаров, какие отточенные движения! Месяц практики не прошёл даром.

Рафаэль присел на корточки, сдёргивая с Ровены брюки и трусики, оставил её только в кителе и блузке, и пока вставал, расстегнул молнию на своих штанах, распахнул низ кителя и рубашки, обнажив живот, и сразу поднял Ровену на руки под бёдра.

– Помолчите, командир, – прошептал он. – Вам слова не давали.

Бельская только рассмеялась в ответ на это.

Кайсаров отнёс её на кровать, но положив на постель, не набросился сразу. На мгновение задержался с этим, вынимая из внутреннего кармана кителя тонкий золотистый пакет. Увидев его, Ровена ощутила приятное возбуждение. Наклейки «кормилица» в прошлый раз принесли удовольствие им обоим.

– Ты всё-таки взял их, – улыбнулась Бельская.

Рафаэль уже приклеивал ткань с заклинанием на грудь Ровены, и та увидела дрожь, пробежавшую по рельефным мышцам его живота. Кайсаров в каком-то нервном нетерпении ждал, когда потечёт молоко, сразу слизал первые капли и схватил грудь Ровены в рот. От сжатия соска его сильными губами Бельская испытала сильнейшее желание, и схватила Рафаэля за плечи.

Он зарычал, сжимая губы и зубы ещё сильнее, и тоже вцепился пальцами в грудь Ровены. Это было больно, но Бельская едва ощутила боль за желанием, с удивлением понимая, что у них обоих совсем новые ощущения. Словно страсть Рафаэля стала ещё сильнее чем была, и его поведение в постели, и без того всегда ненасытное, возросло в агрессивно-голодное. Он прижал её всем телом, одной рукой схватил за шею сзади, а второй держал грудь так, чтобы удобнее было пить. И это возбуждало Ровену с такой силой, что она ощутила приближение пика удовольствия уже сейчас, только лишь от сильных рук и зубов Рафаэля. Так что двигаться с ним, когда он сильно и резко вошёл в неё, она смогла всего мгновения. Но этого хватило, чтобы наслаждение стремительно разлилось по ним обоим обжигающей волной. Кайсаров застонал вместе с Ровеной.

– Что это было? – хрипло прошептала она, когда смогла говорить. – Что ты сделал?

– Не знаю, – тяжело дыша, ответил Рафаэль.

Какое-то время оба лежали не в силах ни двигаться, ни даже открыть глаза. И Ровена чувствовала, как по её груди текут не только последние капли молока, но и, кажется, кровь. Она наконец взглянула на себя, убедилась в том, что Кайсаров действительно снова закусал её до крови, и запустила пальцы в его густые короткие волосы. Рафаэль дремал, обняв Ровену. Перебирая его гладкие тёмно-русые пряди пальцами, она снова заметила, что блестящих золотистых волос в них стало больше.

Бельская вытерла губы Рафаэля от своей крови, и задумалась. О том, что заклинание «кормилица» явно не следует исключать из общей картины. Молоко необычным образом действует на Кайсарова. Что-то меняет в нём.

Но мысли Ровены были ленивы, потому что она засыпала. До ужина ещё час, нужно использовать это время, чтобы отдохнуть и прийти в себя.

Конечно, спустя час Ровена и Рафаэль едва не проспали. Бельская, открыв глаза и посмотрев на часы, подскочила и подняла Кайсарова:

– Подъём! Ужин! Пятнадцать минут!

Но привычку собираться и за меньшее время они оба уже выработали, так что, посмеявшись над собой, быстро умылись, оделись и надели новые рунабры. В общем-то, пока этого не требовалось, но Ровена хотела привыкнуть к устройству. Почувствовать, как лежит на руке.

Спецмодель стражей ФАЭБ, в отличие от стандартных рунабров, была на порядок тоньше и почти невесома. Все приборы имели дополнительные внешние экситоновые экраны. Можно было удобно развернуть их над рукой. Для пластины астроока имелся отдельный порт, чтобы не носить её на лице, а подключить к рунабру и смотреть данные на дисплее. Это на случай необходимости длительного использования, чтобы не вредить зрению.

Пока Ровена изучала новый рунабр, Рафаэль задержался в ванной комнате. Он всё-таки скинул рубашку с руки посмотреть на своё предплечье. Ровена не видела этого, а Кайсаров быстро оглядел тонкие кровавые разводы под кожей. Матерился шёпотом, чтобы Бельская не услышала. Поганый кетоно-кнут! Рафаэль конечно понимал, что рано или поздно в жизни обязательно столкнётся с такой угрозой для себя. Но к чёрту! С другими он справился. И с этой тоже должен.

Кайсаров надел рубашку, застегнул пуговицы манжеты, отбросил мысли об опасности и когда вышел к Ровене, она не заметила ничего такого, что заставило бы её заинтересоваться состоянием Рафаэля.

Через пятнадцать минут они оба вошли в роскошный зал столовой. Агентство не скупилось на заботу о своих сотрудниках, так что общественные помещения были выполнены с большим размахом.

В зал вели четыре парадных портала с четырёх сторон. Попасть сюда можно было из любой части комплекса. По вертикали огромное помещение разделяла выносная фигурная консоль, образуя собственно зал и остеклённый в ажурном обрамлении фонарь-потолок над ним.

Боковой свет давали великолепные зеркальные настенные светильники. Каждый, словно произведение искусства – платформа на золотых дугах, на которой возлежали по два крылатых дракона, свернувших длинные хвосты вокруг своих тел. Выше драконов – мраморная ваза, из которой спускались источающие свет огненные цветы.